Олег Маркелов - Отставной диверсант

Небольшое кафе встретило Никсона такой же пустотой, как и вчера. Разве что у окна, жмурясь от попадающего сквозь стекло солнечного света, завтракал немолодой мужчина. И также, едва заслышав звук открывающейся двери, появился радушный хозяин.

– Эспрессо и клиентский терминал, пожалуйста, – попросил Малыш, проходя за дальний столик.

Хозяин вернулся через минуту, принеся дымящуюся чашку и лист терминала. Малыш благодарно кивнул и торопливо вошел в почтовый сервер. Больше всего он опасался, что Ралф просто забросил этот ресурс, посчитав Никсона погибшим. Но, открывшийся черновик сообщения показал, что эти опасения были напрасны:

«Рад, что ты сумел уцелеть. Здесь тебя провели, как пропавшего без вести, но потенциально ликвидированного агента. В любом случае – ты списан в запас. Это идеальный вариант, потому, что я смогу потихоньку тебя восстановить и вывести в ветеранский резерв. Возвращаться в наши пределы тебе категорически нельзя. В последних пробах твоей крови, взятых перед самой отправкой, обнаружены изменения. Все говорит о том, что ты не совсем человек. Вернее, совсем не такой человек, каким был раньше. Я все перелопатил и понимаю, что это результат твоего тесного контакта с хищником во время последней командировки. Но, боюсь, не только я это понял. Поэтому, в случае возвращения ты превратишься в подопытную крысу, доживающую жизнь в лаборатории. Как видишь, брат, родина тебя добром не встретит. И мой тебе совет – воспользоваться удачной ситуацией и забыть свое настоящее гражданство. Как ты понимаешь, вышесказанное затрудняет помощь в твоей болезни. Но я обязательно решу вопрос с лекарствами за пару-тройку дней и отпишу здесь же. Удачи, брат!».

Малыш несколько раз перечитал сообщение, прежде чем смысл его окончательно дошел до его понимания. Такого поворота событий он совершенно не ожидал. Впрочем, как раз, так и должно было случиться еще много раньше. С Малышом происходили очевидные изменения, но этого никто не замечал. Скорее всего, виной тому было наличие в его личном деле информации о произведенных еще на учебном корабле изменениях, придуманных Ралфом Филби. Возможно, спецслужбы даже взяли на вооружение тот экспромт. Да и выстрел в голову, произведенный на планете Дальние Колонии майором Лукиным, тоже привел к необратимым последствиям, правда на психологическом или неврологическом уровне. А вот та встреча с клором, о которой упомянул Ралф в письме, когда Малыш чудом выжил, оказала самое серьезное воздействие. На непродолжительное время клор, питающийся не только физическим телом жертвы, но и ее энергетикой и эмоциями, «включил» Никсона в свою жизненную систему. Скорее всего, именно из-за этого организм Майкла начал мутировать. Видимым проявлением этих изменения стала стремительная регенерация. Из невидимых внешне, но ощущаемых самим Малышом – выросшая в разы чувствительность и избирательность всех органов чувств и появления неизвестных ему ранее ощущений окружающего пространства… Но, помимо того, что он видел и чувствовал, могли быть совершенно непредсказуемые изменения. Малыш вдруг подумал, что может переродиться в нечто совершенно ужасное, наподобие самого клора. Впрочем, до таких превращений дело вряд ли дойдет. Особенно, если он погибнет в ближайшие дни. И уж много хуже действительно стать подопытной крысой, из которой будут выкачивать для исследований кровь, на которой будут испытывать свои безумные идеи армейские медицинские светила…

Кофе потеряло всякий вкус. Малыш расплатился и вышел проч. Похоже, теперь он действительно ничей. Но, унывать еще нет причин. У него много шансов. И Ралф обещал придумать что-то. А если брат обещал, он не обманет – это то немногое в этом дерьмовом мире, чему можно верить без оглядки. Да и сам Никсон еще жив. Жив, а значит, способен бороться…

– Ну, вот и все, моя миссия на этом закончена, – сообщил Качевский с нотками облегчения в голосе. – Я сегодня же здесь все сворачиваю и эвакуируюсь. Так что через несколько дней буду дома. Я сто лет уже не был в отпуске. Потребую положенный мне отпуск и закачусь куда-нибудь со смазливой подружкой.

Они заканчивали последние приготовления, упаковывая в удобные сумки все то, что Никсону предстояло тащить с собой. Во дворе дожидался своего часа старенький автограв, купленный в каком-то провинциальном салоне на подставное лицо.

– Куда ты можешь закатиться? – усмехнулся невесело Никсон. – У вас даже дождя-то нет. А выезд на природу или в загородный дом понятие сугубо философское.

– Дождей я насмотрелся здесь. Переживу как-нибудь, – обиделся Игорь. – Там родина. Там мой дом…

– Патриот хренов, – буркнул Майкл, а затем вдруг спросил. – Послушай, Игорь, скажи мне все же, на кой я вам сдался? Ведь куда эффективнее было бы направить сюда группу спецназа. Я, конечно, понимаю, что вы совершенно убеждены, что и один в поле воин. Но, положа руку на сердце – я видел, на что способен ваш армейский спецназ, да еще и в подобающей экипировке. Это же не люди, а терминаторы.

– Да все просто тут, – пожал плечами Качевский, все еще хмурясь. – Спецназ сложно забросить и еще сложнее вытащить. Тем более, если говорить о группе с полноценным оснащением. Я же не смогу из своих запасов экипировать больше двух-трех бойцов. А уж в случае неудачи и вовсе группу почти нереально вытащить или ликвидировать. А ты ничей. И официально тебя просто не существует. И никакой связи с нами. Никаких следов. Никаких мотиваций. Да и не жалко тебя никому. Ты ведь не алатырец. Хотя, отношение к тебе не вполне однозначное. Толи ничей, толи друг. Но, как бы там ни было, а за твои мозги, судя по всему, наши специи совершенно спокойны.

– В каком смысле? – не понял Малыш.

– В прямом, – лаконично ответил Игорь. – Они не боятся, что ты попадешься и на отчетном сканировании станешь источником взрывоопасной информации. Полагаю, что мозги у тебя так хорошо прожарены, что ты откинешь копыта даже не дойдя до кресла сканера.

– Ты меня здорово приободрил, – заметил Майкл.

– Что поделать. Это для тебя лишний повод не попасться никому из играющих сторон. Знаешь, ты должен быть как Колобок из детской сказки, который и от бабушки ушел, и от дедушки ушел…

– Скажи-ка, Игорь, а что мне помешает забить на всех вас, игроков хреновых и свалить в никуда? – задал Никсон тот же вопрос, что уже задавал когда-то Славомиру.

– Я не знаю такого места, – усмехнулся Качевский. – Нет такого географического названия – Никуда. А ты ведь федерал, и совершенно незаконно попал сюда, чтобы выполнить свой долг перед человечеством. Это может всплыть совершенно неожиданно, хоть сейчас тебя и нет вовсе. И тогда – был Ничей, а станешь… Все игроки начнут на тебя охоту. Хотя, попытаться, конечно, можешь. Но совесть тебя настигнет и убьет в любом месте вселенной, в какую бы тараканью нору ты не забрался. Да и тот ли ты человек, чтобы жить в тараканьей норе? Так что, договор с совестью надо выполнять.