Сергей Симонов - Древний свет

— Ладно, лежи. Р8 уже полетел за Мерчисоном. — Лугарев повернулся к Бэнксу. — Ты знаешь, как это случилось?

— Да, — скривившись, ответил Бэнкс. — Это мальчишка его подстрелил, из развалин. Рингамир и еще трое его поймали.

— Где он? Бэнкс свистнул и махнул рукой, подзывая эльфов. Рингамир и еще один эльф притащили под руки харадского пацана лет четырнадцати, не больше. Кровавая пелена афганских воспоминаний вновь взвихрилась перед мысленным взглядом Лугарева. Сколько раз такие же мальчишки в кишлаках стреляли из-за угла в советских солдат…

— Зачем ты это сделал? Парень злобно сверкнул глазами и пробормотал что-то по-харадски.

— Я отомстил за своего отца, — выдала переводящая машинка.

— У вас принята кровная месть? — спросил Лугарев.

— Да. Вы все умрете, один за другим!

— Посмотрим. Мик, Джон. Устройте-ка ему путешествие в Хриссааду с птичьего полета. Они должны запомнить, что можно делать, а что нельзя. Топхауз и Бэнкс взяли упирающегося пацана под руки и потащили к вертолету.

— Игорь, что они с ним сделают? — испуганно спросила Селестиэль.

— Не вмешивайся, Селест. Он хотел кровной мести. Он ее получит. Беляев отключил свой болевой контроллер, и ему стало немного легче. Через два часа Р8 привез, наконец, Мерчисона. Роджер быстро осмотрел раненого и решительно выгнал всех из госпитальной палатки.

— Нужна срочная операция. Готовьте инструменты, — командовал Мерчисон, моя руки и протирая их спиртом. — Прорежьте дыру в крыше, света мало. Медсестры суетились и бегали вокруг него.

— Игорь! — позвал его Гил-Гэлад. — Надо что-то делать. Иначе они действительно перебьют нас по одному. Невозможно сидеть в этих развалинах, отбиваясь от шагоходов, крабоидов, орков, да еще и от детей в придачу… Они вернулись в штаб и долго смотрели на карту, пытаясь придумать способ захватить город быстро и бескровно. Решения не было.

— Есть только один способ, — мрачно произнес Лугарев. — Вызвать В-52 и смешать весь город с дерьмом.

— А этот вирус? Нельзя ли уже сейчас переманить на нашу сторону шагающие машины Моргота?

— Рано. Слишком мало времени прошло. Вирус должен распространиться и заразить все шагоходы, иначе он не даст результатов. Со стороны госпиталя вдруг донесся хохот наемников. Лугарев удивился — момент вроде бы был явно не смешной — и выглянул в дыру, пробитую в глухой стене вместо окна. Такого он еще не видел. Мерчисон, разумеется, выгнал всех посторонних из операционной палатки, но наемники хотели быть в курсе происходящего, и нашли выход из положения. Основной модуль Т20 поставили рядом с палаткой, с другой стороны танка поставили маленький переносной телевизор. От него шел длинный кабель к видеокамере. Мартин Бейли сидел с камерой в руках верхом на стволе танковой пушки и вел прямой репортаж с места событий. Лугарев вышел на улицу и подошел ближе. На экране он увидел Беляева в плане, на операционном столе, окруженного медсестрами. Мерчисон обтирал кровь, очищая поле для работы. Медсестры вдруг конфузливо засмеялись.

— Не обращайте внимания, — послышался голос Беляева. Отключив болевой контроллер, он чувствовал себя уже почти нормально и пришел в обычное веселое настроение. — Просто ему слава ударила в головку.

Сами понимаете, свет рампы, лучи юпитеров, восторг поклонниц… Ко многим талантам при жизни относятся без должного понимания. Если бы раньше столько же прекрасных девушек были к нему благосклонны! Наемники заржали.

— Сейчас будет вынимать стрелу, — прокомментировал Бейли.

— Эндрю, сейчас будет больно, терпи, — предупредил Мерчисон.

— Так ведь контроллер отключен…

— Здесь дублирующая цепь, она включается при превышении болевого порога.

— А кричать можно?

— Можно, можно. Из палатки раздался поистине звериный рев.

— А — а — а — р — р!!!!! — Ты, врач — вредитель, родное ведь, осторожнее!!

— Вынул, обрабатывает рану, — прокомментировал Мартин. — Эндрюшя поднимает голову.

— Лежите, лежите… — пролепетала медсестра.

— Да мне не больно, мне интересно, — ответил Беляев.

— Это мне должно быть интересно, — заметил Мерчисон.

— Так ведь части-то мои, ты не на своем огороде ковыряешься!

— Все, начинают перевязывать, — сообщил Мартин.

— Неужели самим не сообразить, — устало проворчал Мерчисон. — Бинт вокруг пояса, два бинта спереди, один сзади. Не сложнее, чем гамак повесить.

— Девушки… если можно, — попросил Беляев, — Эта веревочка сзади…делит мою филейную часть пополам, вроде как Южную и Северную Корею,… Наемники просто легли, стараясь не ржать слишком громко.

— …и совпадает…э — э — э…так сказать…с естественным меридианом оной, — закончил Беляев, — а это очень неудобно. Нельзя ли приделать сзади две веревочки и вывести их по бокам?

— Лучше бы они нарядили его в «памперсы», — сказал Бэнкс.

— Ну вот, как вы теперь себя чувствуете? — спросила медсестра.

— Ну… — замялся Беляев. — Как молодой Аполлон. Мне бы еще лиру, да порцию спагетти с пармезаном…

— Если собрать всю лапшу, что он вешал им на уши, — сказал Бейли, — хватит на целую кастрюлю. Две медсестры выкатили носилки с Беляевым из операционной палатки и понесли в палатку для выздоравливающих. Беляев увидел Мартина Бейли, сидящего над палаткой на пушечном стволе с камерой в руках, и задал законный вопрос:

— Марти, какого хрена ты там делаешь, старый развратник? Взятый с поличным, Мартин от неожиданности выронил камеру, которая хлопнулась прямо на опустевший операционный стол.

Изображение дрогнуло и опрокинулось набок. Мартин пытался поймать камеру, не удержался на гладком стволе и сорвался, рухнув в дыру на крыше палатки под пронзительный визг медсестер. Надрезанная ткань подалась, и он следом за камерой приземлился на стол.

— Твою мать! — яростно взревел Мерчисон, как большинство наемников, переходя на русский язык, чтобы более полно выразить свои чувства. Медсестры взвизгнули, палатка судорожно затряслась, ее полог распахнулся, и Бейли вылетел оттуда кувырком. Следом летела видеокамера, а за ней появился красный, как хорошо сваренный борщ, Роджер.

— Убирайтесь на… отсюда, козлы позорные! — рявкнул Мерчисон почти без акцента.

Происшествие с Беляевым окончательно убедило Лугарева, что с Хриссаадой пора заканчивать. Оставалось убедить Гил-Гэлада, все еще не расставшегося со своими иллюзиями благородства. Лугарев считал, что это будет нелегко, однако когда он завел разговор об этом, эльфийский командующий согласился с ним сразу же:

— Ты прав, Игорь, я сам все время об этом думаю. За последние дни у нас полсотни раненых стрелами из-за угла. Эти дикари не признают правил, так почему же мы должны их соблюдать? Подготовь свои соображения, как нам лучше будет покончить с ними. Соображения у Лугарева были. Он еще раз обсудил проблему с командованием Вечности, а затем отдал приказ подготовить площадку для приема вертолетов. Пятого октября утром над Хриссаадой распахнулось пространственно-временное окно, из которого один за другим начали вываливаться тяжелые транспортные вертолеты Ми-6. Они приземлялись на площадке за городом, и из их объемистых грузовых кабин выкатывались грузовые платформы с ящиками неуправляемых ракет М-14. Ховеркрафты доставляли боеприпасы к батареям пусковых установок, окружавшим город. Части нолдоров оставили свои позиции в городе под радостное улюлюкание харадримов, решивших, что они победили, и эльфы отступают.