Алан Фостер - Призыв к оружию

Но он не особенно-то сочувствовал гивистамам в этом, как и во всем остальном. Про себя он называл их паршивыми нытиками, которые шагу ступить боялись из дома. Правда, нужно было отдать должное им и их виртуозным длинным пальцам: в технике гивистамы были непревзойденными мастерами. Гивистам всегда был торжественно грустен, нескончаемо терзался ностальгическим настроением и любил во всем серьезное отношение к делу, без шуточек. Все это делало его исключительно нежелательным попутчиком в длительном путешествии. С другой стороны, массуды-солдаты были бы без гивистамов, как без рук. Кто бы делал им корабли, вооружение? Кальдак был рад, что у амплитуров не было расы, похожей на массудов. Его ждал Бран. Как и многие с’ваны, он занимал ответственный пост, поднявшись по служебной лестнице несравнимо быстрее любого массуда. Кальдак не завидовал ему: так уж повелось издавна. К тому же все было справедливо.

Как и массуды, с’ваны были млекопитающими. На этом сходство заканчивалось. С’ваны были коротышками, вегетарианцами и рафинированными интеллектуалами, в чем приближались к вейсам. Их приземистые, коротенькие фигуры всегда были упакованы в практичные костюмы, лишенные всяких побрякушек и украшений. Они славились исполнением буйных любовных песенок и очень эмоциональным декламированием поэтических произведений. Хотя их нельзя было назвать прекрасными лингвистами, как вейсов, с’ваны, однако же, превосходно, чувствовали себя в компании чужаков, начиная с несдержанных массудов и заканчивая примитивными и подчас непонятными лепарами. Главная причина того, что они с удивительной легкостью сходились в общении с представителями самых разных рас содружества, заключалась в том, что у них был до крайности безобидный внешний вид. По поводу развитости их мышления следует сказать то, что они обладали молниеносной умственной реакцией и из множества вариантов выбирали всегда самый верный и самый практичный. Особенно в трудные минуты. И не только во спасение себя, но и во спасение ближних. Так что было совершенно естественным видеть их на руководящих должностях. Если кто-то умнее тебя, следует принять это как факт, а не как чье-то мнение, с которым можно поспорить. Ты можешь возразить, взять командование на себя и с достоинством погибнешь. А если оставить руководство с’вану, он быстро сориентируется, примет единственно верное решение и все останутся живы. Война — не спорт. Кальдак готов был выслушивать приказы от волосатых, добродушных коротышек с’ванов без тени обиды, как бы он получал приказ от своего брата массуда.

В отношении других рас Кальдак не был таким покладистым. Например, в силу своей природы отдающий распоряжения и директивы вейс был просто невыносим. Он относился ко всем с врожденным и нескрываемым чувством интеллектуального превосходства, и это здорово утомляло. Со с’ванами все было совершенно по-другому, просто и хорошо. Они были самыми обычными существами, только чуточку умнее других. Если это раздражало вас, вы могли в любую минуту подхватить с’вана и выбросить в ближайшее окошко (фигурально выражаясь, разумеется), и он бы не обиделся. Во многом именно с’ваны, а не вейсы, которые этим кичились на каждом углу, не давали распасться Узору.

Бран был типичным представителем своей расы. По возрасту, — если брать сравнительные возрастные шкалы расы массудов и с’ванов, — он значительно превосходил Кальдака, зато был в два раза меньше ростом. Это было коротенькое, бесхвостое существо с плоским лицом и улыбочкой, обнажающей округлившиеся стертые временем зубы. Поблескивавшая на свету черная шевелюра низвергалась с головы, как водопад, оставляя открытыми на лице только глаза, ноздри и рот. Борода была похожа на непроходимые джунгли, и было ясно, что если Бран не пострижет ее в ближайшие три дня, дальше ходить с ней будет уже неприлично.

И хотя приветствие с’вана было, как обычно, веселым и беззаботным, Кальдак уловил в нем на этот раз что-то потаенное, особенное. Кроме его и хозяина офиса в нем больше никого не было. Это с одной стороны льстило самолюбию Кальдака, с другой же стороны, он понял, что назревает нечто важное для него. Хорошее или плохое — он и не догадывался. И хотя Бран был намного короче массуда, впечатления от этой разительной разницы почему-то не создавалось. Видимо, с’ван удачно компенсировал недостаток роста внутренней уверенностью в себе, которая, как у всех с’ванов, через взгляды прорывалась наружу. Ведь это был не просто с’ван, а региональный командующий!

— Какие-то проблемы? — на довольно хорошем языке с’ванов спросил Кальдак. Этот язык, по сравнению с языком тех же вейсов, был очень простым и допускал варианты произношения.

— А как вы сами думаете?

Кальдак нахмурился.

— Ходят слухи, что амплитуры и криголиты во взаимодействии с отрядом т’ретури сосредоточиваются для нанесения главного удара по соседству с Гиджем.

— Словом, вы знаете ровно столько, сколько всякий другой. — Голос у Брана был мягким, текучим. Он чуть отстранился от массуда. Не из страха, нет. Просто для того, чтобы не приходилось закидывать голову далеко назад и не терять из виду лицо молодого капитана.

Командующий прошел в дальний конец своего кабинета и открыл врезанную в стену особую дверь, за которой открылось… звездное небо. За дверью находилась проекционная комната, вступление в которую сильно напоминало выход из корабля в открытый космос. Звезды были, понятно, ненастоящие и поэтому могли увеличиваться или уменьшаться в размерах по желанию оператора.

Одна из хитростей комнаты заключалась в том, что она не имела пола в строгом значении этого слова. Под ногами было тоже звездное небо, так же, как сверху и по сторонам. Пустота была повсюду, однако ноги не проваливались в бездну, ибо там, где они ступали, тотчас же появлялся небольшой кусочек тверди. Разумеется, невидимый — чтобы не нарушать иллюзию космоса.

Каждая звезда или светило по желанию могла, увеличиваясь в размерах, разрастись в целую звездную систему с полным набором планет. Кальдак узнал эту часть неба, многие светила были ему знакомы, некоторые не понаслышке и не только по картам. Впрочем, сейчас проекционная комната предоставила своим посетителям для обозрения лишь малую часть галактики. Без «домысливания» непоказанных мест было довольно трудно сразу отыскать месторасположение миров Узора и миров Назначения. Впрочем, здесь можно было увидеть не только звезды. Еле различимые точки разных цветовых оттенков изображали отдельные корабли и целые флоты, причем они не были статичны, а двигались, что можно было увидеть при достаточном увеличении картинки. Словом, этот участок Галактики был отображен в проекторе наиболее полно: со всеми своими светилами, звездами, мирами, туманностями и страшными орудиями убийства разумных. С разрешения Брана Кальдак попросил оператора увеличить одно место. Пока оно разрасталось, вытесняя прочие уголки галактики, стало ясно, что это сектор Протана. Вскоре можно было рассмотреть одноместные боты, двигавшиеся по орбите планеты. Все, что Кальдак сейчас видел в проекционном изображении, из самом деле происходило на расстоянии многих парсеков от центра регионального командования на Чичунту.