Василий Орехов - Морские твари

– О, мой кабальеро! – застонала смуглянка. – Где у вас тут постель?!

– Вечером, – строго охладил ее пыл Матвеев. – Но конечно, это королевское представление все же стоило видеть. Зря ты не пошла со мной в зал. Одного человека я имел право провести с собой бесплатно.

– Я все равно не смогла бы спокойно на это смотреть. Она сильно пострадала?

– Всплыла кверху брюхом, – равнодушно поведал Капитано, принимая у бармена свой бокал с пивом. – Кровь фонтаном, кишки по всему аквариуму… А с чего это вдруг тебя так сильно волнует состояние морской твари?

– Марикон! Я про Бандану спрашиваю!

– Ну, пару царапин заработала, конечно, как и договаривались. Ей не привыкать. Без этого мы не смогли бы как следует обвалить ставки.

– Бедная чикита…

– Ты ее все еще любишь? – живо заинтересовался Матвеев.

– Уважаю, – проворчала девушка. – Безмерно.

– А кого ты больше любишь: ее или меня?

– Тебя я просто терплю. – Она бросила оценивающий взгляд на Эль Капитано, вольготно, по-мужицки раскинувшегося за стойкой, расставив ноги, и уточнила: – С большим трудом.

– Что же тебя заставляет?

– Сама теряюсь в догадках. Может быть, то, что ты умеешь подбирать для нашей команды нажористые заказы?

– Это умеют многие команданте, особенно корейцы. Если за это спать с каждым из них…

– Да, но у них обычно смертность личного состава под пятьдесят процентов. А мы с тобой уже третий год работаем, и потеряли только Чарли. Да и тот сам был виноват.

– Может, это оттого, что у других команданте больше личного состава? По теории вероятностей, у них оттого и процент потерь выше.

– Может. – Девушка потянула из бокала свою «Текилу Санрайз», по мере потягивания последовательно пронзив соломинкой все три слоя коктейля. – Значит, на мою долю приходится тридцать кусков?.. Славно, конечно. Но я же ни черта не сделала в этот раз. Просто сидела тут в баре…

– У нас все поровну, Пакиточка. Забыла первое правило команды? Все заработанное делим в равных долях.

– Это нечестно. Бандана рисковала больше всех.

– Бандана выполняла общий план. Она, кстати, полностью получит призовые деньги за схватку, я на них не претендую и тебе не предлагаю. Но кроме этого я сделал рискованную ставку из общего фонда, и теперь каждый получит свою долю выигрыша. Бандана, кстати, тоже, все по-честному.

– Кажется, я вспомнила еще одну причину, кроме размеров члена, по которой терплю тебя, локо фуриозо Капитано. С великим трудом, но терплю.

– Я патологически справедливый и умопомрачительно щедрый, совершенно верно.

– Расскажи это китайцам, которых ты вечно водишь за нос.

– Мне нечего рассказывать китайцам. Все мои сказки они знают наизусть.

– Тогда расскажи им то, что плел когда-то русской администрации. Когда тебя приняли под руки в Сиэтле.

– Ну ты и мымра! – поразился Матвеев. – Я же велел тебе навсегда забыть о том дурацком случае! Как в такой маленькой головке может умещаться столько змеиного яда?!

– Эй, русский медведь! Я тебя ни хрена не понимаю. Говори по-испански, по-английски или хотя бы по-китайски. Вот то, что ты сейчас изблевал, вот это «мрым» – это ведь наверняка что-нибудь вроде «пута мадре»?

– Примерно. Очень примерно.

– Ну так и говори человеческим языком: пута мадре! Нечего придумывать всякие рмы… мрме…

– Это ты человеческого языка не знаешь, пута мадре. Щебечешь на варварских диалектах латыни и путунхуа, ни в одном толком не разбираясь. А вот древние славянские группы индоевропейской языковой семьи…

Огромная и волосатая смуглая лапа легла сзади на его плечо. Матвеев неодобрительно покосился на лапу.

– Эль Капитано? – хрипло раздалось у него над ухом.

– Это зависит от того, кто спрашивает, – сдержанно ответил Федор, не сводя многозначительного взгляда с лапы.

Пакита ощетинилась, подалась вперед, сузила глаза, едва не оскалилась, в любую секунду готовая броситься на незнакомца.

– Папаша Пак хочет поговорить с тобой, Эль Капитано.

Громила оказался непонятливым и руки не убрал, поэтому Матвеев негромко проговорил:

– Ты педик?

На мгновение пальцы на его бицепсе напряглись, затем рука разжалась и исчезла из поля зрения.

– Так лучше? – насмешливо поинтересовались сзади.

– Значительно. – Эль Капитано наконец соблаговолил развернуться и окинул задумчивым взглядом стоявшего за его спиной метиса в гавайской рубашке и с бычьей шеей. Типичный ацтек. Дэнни Трехо явно приходился ему близким родственником – как минимум родным дядей по материнской линии. Дядей по отцовской линии определенно был гигантский орангутанг с Борнео. – Кто тебя учил хватать честных борзов за руки, чико? Запросто можешь остаться без руки.

Метис моргнул. В принципе русское сокращение БОРЗ для деклассированных элементов (без определенного рода занятий) в китайской зоне оккупации было не в ходу. Однако правильные люди здесь знали его и реагировали на него правильно. Российская администрация на территориях севернее сороковой параллели, в отличие от китайцев, вела с местными преступниками ожесточенную войну, так что на юге эти упрямые головорезы, отважно противостоящие диким и страшным русским, выглядели чуть ли не супергероями. Термин «борз» в Лас-Вегасе расценивался примерно как словосочетание «русская мафия» в прежней Америке: нечто суровое, жестокое, предельно опасное и абсолютно безбашенное.

– Передай Паку, что за призовыми деньгами я зайду позже, – проговорил Матвеев, не дождавшись ответа. – Совершенно внезапно. И за своим выигрышем к его букмекеру – тоже. Сегодня я не захватил с собой свой верный инкассаторский броневичок.

– Папаша хочет говорить с тобой не по поводу боев. У него к тебе небольшой частный разговор по другому вопросу.

– Частные разговоры – мое любимое занятие! – умилился Эль Капитано. – Я найду твоего босса где обычно? Сопровождающие мне особо не нужны, сам доберусь, спасибо.

– Где обычно, – отозвался громила. – Но я все-таки провожу тебя, борз. Все равно иду в ту же сторону.

– Нас, чико. Ты проводишь не меня, а нас, потому что девушка идет с нами.

– Девушка остается здесь. Папаша Пак желает говорить с тобой с глазу на глаз.

– Она мое доверенное лицо. Все, что Пак скажет мне, я тут же перескажу ей, едва выйду от него. Твой босс либо беседует с нами двумя, либо отправляется к черту – играть в свои детские секреты.

– Пак хочет говорить с тобой, а не с двумя. – Метис был непробиваем.

– Де чико, ты не особо умен, – вздохнул Матвеев. – Впрочем, при твоей профессии это и не требуется. Давай спросим босса, готов ли он говорить с нами обоими. Уверен, мне он не откажет.

Несколько секунд громила переваривал услышанное, потом нехотя дернул головой: