Юрий Уленгов - Взломать Зону. Хакер

– Предоставь это мне.

Тут принесли «основной заказ», и все негативные мысли вышибло из моей головы напрочь. Большая сковорода жареной картошки с хрустящим лучком, грибами и мясом, соленые огурчики и большая бутылка чего-то явно крепкоалкогольного весьма повышают настроение.

– Не спрашивай меня, чье это мясо и откуда грибы. Не стоит портить аппетит, – пошутил страж. Но мне было не до этого. Я с таким энтузиазмом накинулся на еду, что Дым только диву давался. Он молча подвинул к себе стаканы и наполнил их.

Первая рюмка заставила меня поперхнуться. Вторая пошла намного лучше. А после третьей мир стал казаться прекрасным, а все люди – братьями. Я основательно захмелел и буквально растекся по стулу. Водка, оказавшаяся вполне недурственной, после выпитого пива заметно шибала в голову.

На сцену поднялся какой-то паренек, и стал настраивать гитару. Я пригляделся к нему повнимательней. Да уж, среди всех этих «воинов Зоны» парень выглядел воистину чужеродным элементом. Молодой, на вид ему нельзя было дать больше двадцати двух – двадцати трех лет, в черных джинсах и черной же куртке-«косухе», с повязанной на груди красной лентой. Картину дополняли длинные светлые волосы, собранные в хвост и спускавшиеся почти до пояса. Худощавый и высокий, с длинными «музыкальными» пальцами.

– Дым, а кто это? – с удивлением спросил я.

– А, это. Это Аскет. Местная, можно сказать, достопримечательность. Сталкер, бард и анархист.

– Беспредельщик, что ли? – не понял я.

– Не, самый что ни на есть натуральный анархист. Занятный персонаж.

В это время раздался быстрый, резкий бой гитары. Зал притих, а парень, чуть пригнувшись к микрофону, запел хорошо поставленным голосом.

Я поймал себя на том, что отбиваю такт рукой по колену. Что поделаешь, всегда любил рок, а парень играет очень и очень неплохо.

Песня закончилась, бар одобрительно загудел. У меня у самого от таких строк мурашки по коже забегали. Гитарист отлично передал обреченную радость городских бухарей, в разгар конца света нашедших аж два ящика вина. Счастье-то какое!

– Дым, а давай еще по одной! – в голову мне ударило резко и мощно, язык уже заплетался, но душа упорно просила продолжения. Да, огненная вода у Диких что надо! Мы, чокнувшись, выпили. Со сцены теперь в зал лилась медленная меланхоличная мелодия, и мое настроение моментально перестроилось, окрасившись в такие же меланхоличные оттенки. Со стаканом в руке я внимал пению барда. Он уже подошел к финальной части песни, и ее слова западали мне прямо в душу.

Перед глазами пронеслись события последних сумасшедших месяцев, последние дни, проведенные в Зоне, постоянное напряжение. Я вдруг почувствовал, что очень устал. Не физически – тело быстро вспоминало старые уроки. Устал морально. Я как будто разом постарел лет на десять, и эти лишние годы невыносимо давили, пригибая к земле.

– Эй! Эй, Софт! Пойдем-ка, наверное, друг, наверх. По-моему, тебе пора отдохнуть, – страж подставил мне плечо, я тяжело оперся на него, и, волоча по полу рюкзак, поплелся за ним.

Комната представляла собой узкую конуру с двумя койками, сейчас пристегнутыми к стене, колченогим табуретом, покосившейся тумбочкой и тазом с водой – небывалая роскошь в Зоне! Впрочем, мыться в этой воде Дым не собирался, как бы ни хотелось. Пес его знает, какую воду Дикие считают чистой.

Софт тут же откинул одну из коек, и тяжело рухнул на нее, моментально захрапев. Дым же, улегшись на свою, закинул руки за голову и крепко задумался. Рассказ Софта не очень его удивил – бывает всякое. Он пожалел парня, но сейчас в голову стали лезть разные мысли. А правильно ли он делает, волоча парня за собой? Он ведь собирается отвести его в схрон клана! Мало того, что такие секреты в Зоне хранятся пуще зеницы ока, так Софт уже совершил одно ограбление! Стоит ли ему верить? Вдруг вся эта душещипательная история была придумана лишь для того, чтобы Дым не пристрелил мародера? Да-да, как ни крути, а Софт – мародер! А если он обманул Дыма – то еще и бандит. И сейчас он планирует ограбить схрон стражей. И умертвить уже его, Дыма. Бре-е-е-ед… А если не бред? И тут заговорил ехидный голосок в его голове: «Мародер, говоришь? Бандит? А ты вспомни, родной, как сам в Зону попал? Не хочешь? А ты вспомни, вспомни!»

В Зону Дым бежал, спасаясь от правосудия. Однако не было ни героической повести о девушке, вырванной из лап хулиганов, один из которых оказался сыном местного бонзы, ни трогательной истории о сопернике-милиционере. Была горькая правда про упившегося в хлам быка Антона Вороного, наемника, только что вернувшегося из своей второй по счету «зоны локального конфликта» и отмечающего это эпохальное событие в одном из баров. И была незнакомая девушка из компании за соседним столиком, которую он вдруг захотел каким-то животным, неестественным желанием. И которую он взял – грубо, силой – в туалете того же бара, изрядно поломав ее «защитников». Девушка плакала от страха, стыда и бессилия, елозя лицом по немытой стене туалета, а он удовлетворял свою разбушевавшуюся похоть. Потом он ушел, бросив ей в лицо несколько смятых купюр. Тогда это показалось ему невероятно крутым. В зале его уже ждали сотрудники милиции, поступившие затем в районное травматологическое отделение с повреждениями различной степени тяжести.

Наутро, протрезвев, мучаясь ужасной головной болью, он вспомнил все и едва не вскрыл себе вены. Помешал этому только отряд спецназа, взявший штурмом его квартиру. Сработал инстинкт самосохранения, вдалбливавшийся новобранцам на плацу инструкторами, впитанный вместе с потом и кровью. В этот раз обошлось без жертв, он просто ушел через крышу соседнего дома, который то ли не успели, то ли не догадались оцепить. Он бежал не от правосудия, он бежал от глаз той девчонки, которые неминуемо увидел бы на суде.