Станислав Травкин - Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

— Значит, друг мой, всё обошлось? — Василис кивнул в сторону Арии.

— Не совсем, — вздохнул я, — рад бы обрадовать тебя, да пока не могу.

— Ну, демоница же оставила её, верно?

— Видишь ли, Василис, изгнанный демон, по Писанию, всегда возвращается на следующий день, да не один, а вместе с друзьями… Если он обнаружит, что «дом тот выметен и убран, но никем не занят», то войдет в него снова.

— Что значит никем не занят? — спросила Ариа и, прижавшись к мужу, призналась: — Мне страшно…

Василис пригладил ладонью волосы нубийки: — Не бойся, принцесса. Мы справимся.

— Дом, то есть душа человека, открыта либо для Бога, либо для диавола. Третьего не дано. Ты крещенная?

— Ну да… — ответила Ариа.

— Значит, весь следующий день будешь молиться, а мы тебя поддержим. Если бы ещё священника найти… — вздохнул я.

— Марко, — перебил меня Василис, — помнишь, ты говорил, что церковь в Урске не пострадала от землетрясения? Что если и в Багре также?

— Знаешь, где в Багре находится Храм?

— Лучше! — глаза антийца загорелись, — я знаю, где находится монастырь! За пару часов доберемся.

— Славно, — улыбнулся я, — значит, на рассвете отправимся, а сейчас кто меньше всех устал, пусть останется на часах.

— Я и останусь, — махнул рукой Василис, — уснешь тут после такого… Да и тела оттащить надо.

Пожелав Василису и Арии спокойной ночи, мы ушли в палатку.

— Марко, — прошептала мне на ухо Катарина, как только мы легли.

— Что, маленькая моя?

— А если демоны снова завладеют ею? Что будем делать? Я задумался.

— Сделаем всё, чтобы этого не произошло, ну а если не выйдет… Запрем её где-нибудь и будем снова пытаться. Жалко будет её потерять…

— Это точно, — согласилась Катарина, — она милая.

Молодой послушник, зябко поеживаясь от утренней прохлады, мерил шагами толстую крепостную стену старого Беловодского монастыря недалеко от Багры. В глубине души брат Светозар не до конца понимал, зачем был нужен дозорный, если «нечистые» не могли ступить на монастырскую землю. «Но настоятель — он на то и настоятель, чтобы принимать решения, — рассуждал юноша, — в конце концов, ему виднее».

Где-то вдалеке послышалось тихое жужжание мотора. «Наверное, и в городах кто-то из людей выжил, — подумал послушник, — а может быть, снова нечистые шалят». Светозар с содроганием вспомнил, как одержимые бесновались под стенами в первую ночь после землетрясения, и передернул плечами.

На дороге, ведущей к монастырю, показался большой черный автомобиль. Послушник опрометью бросился к башне, и через несколько секунд звон сигнального колокольчика разорвал утреннюю тишину.

Из машины вышли два молодых мужчины и две девушки. Один из гостей, высокий и широкоплечий, вразвалочку подошел к воротам и забарабанил по ним кулаком.

— Эй, кто там, в монастыре, принимайте гостей, — воскликнул он. Впускать незнакомцев монахи не спешили.

— А вы кто такие будете?

— Меня зовут Марко, это моя спутница Катарина, — мужчина указал на смуглую девушку в красном пиратском платке. — А это мои друзья Василис и Ариа. Мы ищем убежища на священной земле, куда нет хода демонам.

Имена Марко и Катарина, казалось, произвели магическое действие на монахов, которые сразу же подняли тяжелый засов и впустили гостей внутрь. Малочисленная братия с интересом разглядывала вошедших.

— Здравствуйте, братья, — улыбнулся Марко, — нам бы с настоятелем поговорить.

— Я настоятель, — раздался низкий голос, и монахи расступились, пропуская вперед невысокого худощавого старика с короткой седой бородкой.

— Отец Борислав, — представился он и протянул руку.

— Марко, — повторил высокий мужчина и осторожно пожал ладонь настоятеля.

— Марко и Катарина… — Отец Борислав, близоруко щурясь, разглядывал гостей. — Ждали мы вас, друзья.

— Ну, вот мы и здесь, — улыбаясь, развел руками Марко и затем уже без улыбки добавил: — Дело у нас к тебе, отец Борислав, поговорить надо.

— Милости просим, — махнул рукой настоятель, приглашая гостей в покои.

Настоятель монастыря распорядился, чтобы нас как следует накормили и выделили две комнаты в гостевом крыле. Что касается Арии, то она почти весь день провела в молитве, а монахи отслужили молебен о её здравии. Та, кто приходит без приглашения, не вернулась. Посовещавшись, мы решили некоторое время пожить в монастыре, тем более что отец Борислав сам упрашивал нас остаться.

Ариа, как ребенок, радовалась своему окончательному исцелению и даже вызвалась помочь монахам по хозяйству. Василис писал вторую главу своей поэмы о нас, а я снова вспомнил о своей идее предложить Катарине руку и сердце и решил не откладывать это дело на завтра.

— Вот ты где, — сказала Катарина, входя в комнату. — А я тебя везде ищу. Ты какой-то сегодня загадочный.

— Пожалуй, — ответил я, стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Нам надо с тобой поговорить, маленькая.

Катарина села рядом и приготовилась меня внимательно слушать. Как же она была хороша в этот момент! Гибкое сильное тело дикой кошки, шелковые распущенные волосы и внимательные бездонные глаза.

— Это тебе, — я протянул девушке три маленьких кроваво-красных цветка, похожих на розу.

— Мне? — удивленно переспросила Катарина, как будто в комнате был кто-то ещё, и взяла маленький букетик. — Спасибо…

— Хотел сделать тебе сюрприз и подумал, что они тебе понравятся. Если честно, я даже не знаю, любишь ли ты вообще цветы… Просто так повелось, что девушкам их дарят, когда хотят сделать приятное.

— Спасибо, Марко, — повторила Катарина и её щеки порозовели, — мне очень приятно. Мне никогда не дарили цветы, и я сама ещё не знаю, нравятся ли они мне, но мне очень-очень приятно.

— Но это ещё не всё, моя маленькая, — сказал я и вытащил из кармана кольцо. — Хочу предложить тебе руку и сердце, они, конечно, и так твои, но так принято, в общем… будь моей невестой! Ты согласна или нет? — мне катастрофически не хватало слов.

Катарина густо покраснела.

— Да. Я… Да, согласна, конечно. Да, — девушка задыхалась от волнения.

— Ты мне обещала не смущаться так и не волноваться, помнишь? — я обнял свою спутницу и поцеловал в губы.

Девушка ответила на мой поцелуй и добавила ещё парочку от себя.

— Марко, прости! Вот теперь, видишь, не смущаюсь больше, ты просто застал меня врасплох. Ты мог бы и не спрашивать, согласна ли я! Ты же знаешь, как я тебя люблю! — Из глаз Катарины текли слезы радости. — Я никогда, никогда-никогда не заставлю тебя пожалеть об этом.

Я промокнул рукавом её слезы, снова обнял, и мы застыли в таком положении, не желая выпускать друг друга из объятий.

— Друзья, — Василис несколько раз стукнул по деревянной двери комнаты и, не дожидаясь ответа, открыл её, — друзья, я вам не помешаю? — В руках у антийца была бутылка вина, которую он, по всей видимости, позаимствовал в монастырском погребе.