Станислав Травкин - Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая

Примерно через два часа мы, наконец, добрались домой, заскочив по дороге к скупщику и превратив большую часть ювелирных изделий в денежные купюры приятного светло-зеленого цвета.

Я сбросил плащ и развалился на диване, Катарина села рядом и положила голову мне на плечо.

— Ну как? По-моему, все прошло как по маслу?

— Точно, моя маленькая, как по маслу. На мой вкус, несколько грубовато, но что нам оставалось делать. Не выруби мы ювелира, он поднял бы шум, а нам до такси пару кварталов пешком… А ты молодец, хорошо его отделала, думаю, пришел в себя он минут через сорок, не раньше, — усмехнулся я.

Катарина улыбнулась: — Я старалась попасть в угол челюсти, чтобы быстро и чисто, но почему-то не попадала, вот и пришлось повозиться. А почему ты назвал меня Эсмеральдой?

— Ты попросила у этого борова колечко с изумрудом, а изумруд по-испански именно так и звучит — эсмеральда. А тебе, и правда, нравятся изумруды?

— Не знаю. Никогда об этом не задумывалась, — пожала плечами Катарина.

В общей сложности наша добыча составила около десяти тысяч золотых долларов Альянса. Не слишком много, но для пустякового дела очень даже неплохой гонорар. Мы свою работу сделали, теперь пусть поработают местные жандармы, которые за последние десять лет вряд ли видели что-то, серьезнее мелких краж и семейных скандалов.

БУМ! Пробка от бутылки с шампанским попала в потолок и отрикошетила точно в открытую форточку вентиляции. Я улыбнулся неожиданной точности, бывает же. Белая пена вырвалась из своей темницы.

— Сюда её давай, сюда, — засмеялась Катарина, и я направил фонтан прямо на свою подельницу, которая удобно устроилась в огромной пенной ванне.

— Просто пришел сообщить тебе, что нам принесли пиццу, так что, когда тебе надоест тут валяться… — Поставив бутылку с шампанским, я направился к выходу.

— Подожди меня! — Катарина встала, быстро смыла с себя пену под душем, набросила на плечи махровый халат и шагнула прямо ко мне в объятия. Её пахнущие шампанским губы прикоснулись к моим губам, и мы слились в долгом поцелуе. Как же это всё-таки здорово, быть первым мужчиной, которого узнала твоя девушка. Бьюсь об заклад, что в наше время разврата и беспорядочных половых связей найти девушку, у которой никого не было до тебя, это всё равно, что выиграть миллион в лотерею — вроде бы возможно, но ни у кого почему-то не выходит.

Весь день мы провели дома, за просмотром фильмов по альянс ТВ, периодически улучшая настроение дорогим шампанским.

— Что будем делать завтра, Марко? — зевнула Катарина, полулёжа на кожаном диване перед телевизором. — Может, хозяйку навестим?

— А почему бы, собственно, и не навестить? Тётка, судя по всему, богатая… избавим её с мужем от финансовых излишков и рванём на юг. Есть у меня знакомые, у которых можно остановиться в Багре… — Я задумался, перебирая в уме варианты. — В Анарте тоже есть.

— Из Ринермо на поезде поедем? — спросила Катарина.

— Ну да. Доберемся до Урска, а там присмотримся, может, пару байков возьмем… Любишь байки?

Глаза моей подельницы загорелись от восторга.

— Да, да, байки очень люблю! Большие, хромированные и рычащие.

— Именно… — произнес я и провалился в приятную дрему. — Завтра с первыми лучами солнца, а может, и чуть позже мы проснемся и не торопясь перейдем к осуществлению наших планов. Завтра, всё будет завтра, — рассуждал я, лежа рядом с Катариной под толстым стеганым одеялом.

Однако завтра наступило гораздо раньше, чем мы ожидали, и было оно совсем не таким, каким его можно было представить сегодня. Около четырёх часов утра я проснулся от необъяснимого тревожного чувства. Сначала мне показалось, что мой внутренний голос совершенно отчетливо произнес строки из Библии: «Придет же день Господень, как тать ночью…» Эта мысль, будто направленная кем-то в мой разум, была поистине оглушительной, как если бы мне прокричали её в самые уши. Не понимая, что происходит, я сел на кровати и обхватил голову руками.

— Марко! Катарина! — снова услышал я, только теперь этот голос звучал не у меня в голове, а из другого конца нашей спальни. Я поднял глаза и увидел темный человеческий силуэт на фоне окна.

— Не надо бояться, — произнес он, опережая наши мысли. — Я — посланник. В голосе незнакомца было столько внутренней силы, что казалось, закричи он — и здание разлетится на куски, как спичечный домик.

— Почему же ты таишься в тени, я не вижу твоего лица, — выдавил из себя я и сам не узнал своего голоса.

— Я не таюсь, — равнодушно произнес ночной гость. — Придет время видеть — увидишь. Сегодня начало конца. Те из людей, что смогут выйти сегодня из своих домов, не увидят прежнего мира, ибо его больше нет. Зверь с легионами демонов вышел из моря и сел на трон. Ты, — незнакомец указал на меня пальцем, — избран подобно тому, кто изображен на спине у твоей спутницы.

— Я?! Как же убийца и разбойник может быть избранным?!

— Это мне неизвестно. Я просто посланник, — продолжал гость, — вам же говорю: идите туда, куда должны идти, и ничего не бойтесь, потому что и демоны вам покорятся. Кого можете очистить словом — очищайте, а кого не можете, избавьте от страданий, — незнакомец подошел ближе и перекрестил нас, затем положил правую руку мне на голову, а левую — на голову Катарины.

Лицо посланника не выражало никаких эмоций, а глаза будто светились изнутри. Яркая вспышка света осветила всю комнату, и мы на несколько секунд потеряли способность видеть, когда зрение к нам вернулось, в комнате уже никого не было.

Ещё минут пять мы просто сидели и молчали, не в силах выдавить из себя ни звука. Первой заговорила Катарина.

— Так вот они какие, ангелы…

— Да… — задумчиво ответил я. — Так я их себе и представлял, но одно дело представлять, совсем другое — увидеть своими глазами.

— Что он говорил про зверя, ты понял? — рука девушки легла на моё плечо.

Я накрыл руку Катарины своей рукой и процитировал строки из Откровения Иоанна Богослова.

1 И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные.

2 Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть у него — как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть.

3 И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю,

4 и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?

5 И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца.