Терран - Эпизод I: На границе двух миров (СИ)

Ответом мне был сухой щелчок похожих на паучьи мандибулы костяных выростов на щеках мертвого фермера и безжизненный взгляд горящих потусторонним огнем глаз. В то, что старика больше нет, у меня не было ни малейших сомнений — в псионном поле стоящее передо мной существо ничем не отличалось от тех тварей, которые стояли за его спиной, следовательно, разума в этом изломанном мутацией теле больше нет.

И тем не менее…

— Протосс… — прохрипело существо. — Что делает подобный тебе на планете этих дикарей?

А в следующий миг я едва удержался от того, чтобы вздрогнуть и выпустить рефлекторный импульс страха — вновь навалилось ощущение чьего-то присутствия. Наверное, что-то подобное чувствовал бы муравей, если бы мог ощутить направленное на него внимание человека.

Психологическая атака, значит, да?

— Живу я здесь, — стараясь сохранять спокойствие, ответил я. — А что понадобилось на планете подобному тебе?

— Развиваться. Эволюционировать. У терранов есть то, что нужно нам.

— Кто вы?

— Ты не знаешь? — псионное поле всколыхнулось от Его удивления. — Мы — зерги. Мы — Гарм. Почему ты не знаешь этого?

— Я… не поддерживаю контактов со своим народом.

— Изгнанник… — в хрипе этого существа не было ни тени эмоций, но я почувствовал, что Он доволен. Я мысленно чертыхнулся — теперь он знает, что я здесь один!

В следующее мгновение он с отчетливо слышимым мне хрустом сухожилий и костей метнул свое тело вперед, занося свои когти-крылья для удара. Очень, очень быстро, словно это и не он изображал из себя зомби минуту назад.

Впрочем, это ему не помогло — мне достаточно было просто махнуть рукой, чтобы сверкающее сиреневое лезвие вмонтированного в правую руку пси-клинка превратило смертельно опасную тварь в две ни хрена не опасные половинки, попутно забрызгав меня темно-красной, почти черной, кровью.

Мгновение спустя ожили Гаусс винтовки за моей спиной — и все равно опоздали, потому что твари… или зерги, сорвались с места едва ли не раньше бывшего фермера. Четвероногие мутанты бежали зигзагами, вполне успешно сбивая нам прицел, а уж о скорости и говорить не стоило — анализаторы доспеха утверждали, что за пару секунд они набрали скорость почти в сто километров в час [15] — скорость гепарда: сто десять — сто двадцать километров в час, и развивает он ее за три секунды. Чем зерги хуже самого быстрого хищника Земли?;) !

Они добрались до меня уже через несколько секунд, потеряв всего троих. Еще столько же, одного за другим, размазало по камням, едва они оказались в пределах досягаемости моего Дара, а остальные, не теряя ни мгновения, бросились на меня с двух сторон. Выпустив из рук винтовку, я наотмашь рубанул по правому пси-клинком, который, привычно не встречая сопротивления, прошел сквозь кости, мясо и панцирь так, будто их там и не было вовсе. От второй твари пришлось закрываться левой рукой и с внутренним содроганием слышать скрежет сминаемой в зубах стали. Приподняв руку над головой вместе с болтающейся на ней тварью, я воткнул меч в правую сторону груди, прекрасно помня, что там находится сердце, а затем повел рукой в вниз и влево, рассекая еще несколько важных органов.

Последний, чуть отставший от остальных зерг успел запрыгнуть на почти вертикальную стену ущелья и, прикрываясь выступами от огня пехотинцев, бросился на меня сверху. Впрочем, добраться до меня ему было не суждено — он завис в воздухе, не долетев больше метра, и был мгновенно превращен в решето совместным огнем десяти винтовок.

Я остервенело затряс в воздухе левой рукой, пытаясь стряхнуть с себя зерга. Бесполезно — даже мертвая, тварь категорически отказывалась выпускать добычу. Хрипло выматерившись себе под нос, я просто отрубил ему голову, заставив все остальное грохнуться себе под ноги.

До сих прекрасно помню, как стоял там, на залитом кровью пятачке дороги, сжатой с обоих сторон отвесными стенами ущелья, в окружении остывающих трупов врагов и тяжело дышал в бесполезных попытках унять бешено колотящееся сердце. Тварь, чья голова до сих пор сжимала челюсти на моей руке, не смогла прокусить двухсантиметровую броню, но смяла ее до состояния гармошки, пропоров острыми гранями кожу. Капала на землю сочащаяся из раны искрящаяся голубоватая кровь первенца богов, смешиваясь с ярко-алой кровью четвероногих убийц, звенело в ушах от внезапно рухнувшей на меня тишины, а все, что я мог ответить разрывающемуся беспокойством динамику, было:

— Ну, вот и поговорили…

— Уй! Осторожнее, глупый человек!

— Цыц! Чего ты как девчонка?

— Это не я девчонка, это ты — хреновый медик!

— Позвать лицензированного? — с сарказмом спросил Джим. — Пусть полюбуется на твою инопланетную культяпку.

— Ксенофоб! Уй!

— Расслабься, уже все.

Я придирчиво осмотрел перевязанную руку. Чтобы Джим мог оказать мне первую помощь, пришлось разобрать часть доспеха вплоть до локтя, и теперь моя собственная конечность казалась мне лапкой дистрофика, которую доктор Франкенштейн пришил к мускулистому телу какого-нибудь мастистого бодибилдера.

Медик из Джима и правда был аховый — это же надо было умудриться превратить обычную перевязку четырех глубоких царапин в маленькую пытку! И ведь даже обезболивающего не примешь — людские на меня либо не действовали вовсе, либо вызывали аллергическую реакцию, а прихватить с собой с Аиура протосскую аптечку я как-то не догадался.

— Спасибо.

— Должен будешь. А теперь изволь получить начальственный втык!

Я удивленно покосился на друга. Чего это он? Жив остался, людей сохранил — чем не победа?

— Где твои хваленые щиты были?

— Эээ… Так они только голову и торс прикрывают! — нашелся я.

— И?.. А если бы их было больше?

Я ответил не сразу. Шериф был прав — будь зергов хотя бы на одного больше и царапинами я бы не отделался.

— Ну не воин я Джим… Включение щитов в такой ситуации — это же рефлексы, они требуют тренировки и отработки. А их закончил-то три дня назад!

— Не воин он, — Джим покачал головой. — Две трети тварей положил в одно рыло, а теперь — не воин…

— Мой… отец превратил бы их в пыль за пару секунд, — не согласился я. — Зилот — распилил бы на кусочки за десять и не подставился бы так глупо, как я.

— Дурной инопланетянин… — проворчал уже успокоившийся шериф. — Дал бог силушки вагон, да для мозгов места не осталось.

— Какой есть.

Я перевел взгляд на перчатку доспеха, лежавшую рядом. Слава богу, твари не попалась на зуб тонкая механика и сервомоторы и пальцы все еще сохраняли способность сжиматься и разжиматься, хоть и со скрипом. Под моим пристальным взглядом перчатка взмыла в воздух, распадаясь на четырнадцать деталей. Я вытянул руку и все плавающие в воздухе компоненты принялись занимать положенные им места под зачарованным взглядом Джима, который все никак не мог привыкнуть к моим «фокусам».