Сергей Казиник - Солнце в черных парусах

Сканирование сектора завершено. Объект идентифицирован. Тип судна — Баркентина. Бортовой номер 4367899. Порт приписки — планета Малута-12. Наименование судна — «Адмирал Гудальбаур». Кому принадлежит в настоящее время — не установлено; находится под управлением капитана Аллана Мерфи, значащегося в федеральном розыске. Переименовано в «Либерталию». Экипаж — 123 человека. Тип движителя — солнечное парусное оснащение, плюс стандартные маневровые дюзы. Вооружение — три батареи рельсовых пушек дальнего радиуса поражения, восемь торпедных установок класса «Гарпун», восемь ионных излучателей, плюс неустановленные количество зенитного и противометеоритного вооружения.

Прошу дать разрешение на проведение операции «Анжела».

Блинд, стаксель и кливер напоминали дуршлаг, что весьма затрудняло маневрирование. Действительно, бушприту досталось ничуть не меньше, чем прочему парусному вооружению, которое сейчас выдавало максимум треть штатной тяги. И это, несмотря на то, что местное светило наполняло паруса своими лучами четко с кормы.

Двенадцати- и четырехчасовые фок- и грот-мачты практически отсутствовали, предсмертно возложив всю нагрузку на восьмичасовых собратьев. Все три бизань-мачты чувствовали себя более-менее одинаково, но не настолько бодро, чтобы не заметить отсутствие привычного парусного окружения.

Баркентина «Либерталия» больше не выглядела вышедшим в открытый космос изображением с коллекционной винтажной открытки Федерации, куда она попала, еще не став «Либерталией». Сейчас она больше походила на опутанное узлами петель карбиновых рей огромное конусообразное бревно, каким-то неведомым великаном выброшенное за атмосферу неизвестной планеты, и невесть сколько дрейфующее, гонимое гравитационными течениями вселенной.

Но, несмотря на кажущуюся победу всемирной энтропии над созидающим разумом, внутри баркентины кипела жизнь, пытающаяся вернуть «Либерталии» прежний величественный облик. И прежние возможности. От которых эта самая жизнь напрямую зависела.

— Ну что, Квартирмейстер, у нас это уже третий минусовый рейд. Убытки и грядущие расходы неизмеримо больше прибыли. Не факт, что за такие дела команда меня не низложит. Может быть, уже сейчас палубные боцманы сход собирают.

Квартирмейстер пожал плечами.

— Это вряд ли. Кворума не будет. Лепила еще не всех абордажников починил: часть пока в отключке, и ждет очереди к операционному блоку. А вот завтра-послезавтра — да, могут предложить прогуляться по доске между крайними кормовыми маневровыми дюзами.

Капитан задумчиво почесал остатки левого уха и бросил взгляд в голомонитор, на котором робот-арахнид медленно и печально ткал из карбиновой синтопаутины Фор-брам-стеньгу.

— Такими темпами мы мачтовое вооружение лет пятьсот локальных восстанавливать будем, — словно прочитал мысли капитана Квартирмейстер. — На КАТ нам надо идти, на орбитальные верфи.

— И чем нам с анархистами расплачиваться? Наши долговые расписки они не берут. А в трюмах у нас сейчас такой товар, который им и даром не нужен.

Трюмы «Либерталии» действительно были забиты очень специфичным товаром. Крайне ценным для Земной Федерации, но низколиквидным для прочих возможных покупателей. И Конфедерация Анархических Территорий не была исключением.

— Мясо, — брезгливо поморщился Квартирмейстер, — замороженное мясо. И стоило из-за него такую бойню устраивать?

— А не твоя ли пороховая обезьяна сообщила, что тот конвой груз калифорния девятисотой пробы сопровождает?

Резкий зуммер срочного вызова не дал Квартирмейстеру ответить. Да и что отвечать, если ответственность за принятые боевые решения все равно лежит на капитане, а мальчишка, напутавший с маркировками контейнеров в том космопорту, уже выброшен за борт боцманом с восьмичасовой канонерской палубы.

— Кэп, по курсу на три часа малый торговец идет. Предварительно, пакетбот. Без охранения.

— Нас засек? — оживился капитан.

Пусть и мизерная, но реальная добыча могла отсрочить его, более чем возможное, скорое низложение. А если добыча окажется не такой уж и мизерной, то и полностью вернуть авторитет команды.

— Нет. Мы к нему от солнца идем.

Действительно, «Либерталия», набрав в свои паруса свет очередного светила, могла оставаться незамеченной, несмотря на поистине исполинские размеры. Конусообразный корпус, выпустивший в три стороны огромные карбиновые мачты, одетые в солнечные паруса, увлекающие галсами судно от одного солнца к другому, с носа практически не был виден. Но зато это достоинство с лихвой компенсировалось видом сзади, где наполненные светом сверхпрочные черные полотнища предъявляли наблюдателю баркентину во всей красе. Именно по этой причине кормовая батарея находилась всегда в состоянии боевой тревоги.

— Отлично, выпускайте блядву !

Блядва была давным-давно списанным малым эвакуационным ботом, переделанным под наживку, и способным выполнять функции шлюза абордажной команды. Будучи отстрелянной от «Либерталии», под прикрытием маскировочного поля, она удалялась от пиратской баркентины на максимальное расстояние и начинала верещать SOS на всех возможных частотах. Когда корабль-жертва ее подбирал, она намертво вваривалась в металл наружной обшивки шлюза и начинала хаотичной работой своих дюз сбивать его с курса, а затем мешать и прицеливаться. Ну а дальше дело было уже за абордажной командой, которую она пропускала через себя прямо внутрь обреченного судна. Этот способ был в разы эффективней, чем сначала расстрелять жертву, а потом собирать то, что осталось.

Элен Камская привыкла получать от жизни все. Когда-то она была дочерью простого космоплавателя с почтового каботажного брига, но предпочитала не вспоминать об этом. Зачем? Это было в другой реальности, да и было ли вообще? Те воспоминания были обрывочны и туманны, как монохромные картинки на разбитом планшете. Сейчас она жена одного из самых влиятельных чиновников Земной Федерации, ее фото пестрят на сайтах гламурных журналов всех обитаемых миров Вселенной. Ей восхищаются, ее боготворят, ей завидуют.… О, как ей завидуют!

Элен отложила бриллиантовое колье в сторону и недовольно надула губки. Нет, она не станет надевать его. Перед кем здесь красоваться? Перед несколькими вонючими матросами, не способными оценить красоту и изящество этой вещицы. Перед этими чумазыми плебеями, всякий раз пожирающими ее похотливыми взглядами, стоит ей лишь появиться на палубе. «Боже! Как скучно на этом торговом корыте, маленьком, дурацком, лишенном каких бы то ни было удобств! Конечно, стоило зафрахтовать иное судно, более приличествующее ее положению, но как на грех, ближайшие рейсы до Тарконии намечены лишь на будущую неделю!».