Константин Нормаер - Чужая глубина

— Святые мученики! Врата заперты! — надрывно, почти с отчаяньем взвизгнул Большой Ух.

— Грёбаные слизняки! Я так и знал, что это ловушка! — пнув створку вытянутых арочных дверей, рявкнул Хоаким. — Что скажешь, командир, это входило в твои планы? И что вообще у тебя на уме? Куда ты нас втянул?!

Возмущения были вполне предсказуемыми. И если уж на то пошло, Крошин давно ждал эмоционального всплеска от команды. Слишком мало информации, слишком много непривычных вещей вокруг. Подземье не просто давило, оно, не стесняясь, пожирало силы каждого из глубинщиков.

— Это храм Эла-Раоса, — едва слышно произнёс ренегат. — Конечная точка нашего рейда.

На лице мехиканца застыло недоверие:

— Хотите сказать, что обломки батисферы скрыты за этими стенами?

— Именно так, — согласился Крошин. — И скоро вы в этом убедитесь!

— Каким образом? — звериный оскал Хоакима стал только злее. Он не любил, когда над ним шутили и пытались сделать из него дурака. А сейчас создавалось именно такое впечатление.

Но Крошин словно не замечал витающего вокруг гнева.

— Зачем брать приступом крепость, когда можно просто постучать… и вуаля.

Он приблизился к вратам и ещё раз проверил свои внутренние рецепторы. Послал лёгкий сигнал брату и получил обратный ответ. Сжав руку в кулак, осторожно ударил по каменному дереву.

Такого громадного горизонта Михасу видеть не приходилось. Если бы у него было на то право, он назвал бы его Орионом — самой большой планетой солнечной системы. Но видимо, название у этого чуда природы уже имелось, и ренегат несколько раз произнёс его в переговорную трубу, перед тем как отдать последнюю команду.

Спустившись на нужную глубину, механик завис над опасной гранью, за которой начиналась пустота. Только сейчас он понял, что заземлить батисферу невозможно. Узкая кромка по краю, слева и справа только отвесная каменная порода, прожекторы вырвали из мутной пелены замершие куски металла. Михас попытался развернуть батисферу по кругу, но винты, работая на полную мощность, увязли в чем-то тягучем. Одиссей принялся беспомощно барахтаться на месте, будто муха, угодившая в варенье.

— Не надейся вытворить нечто подобное, здесь псевдо-плотность, — заметив потуги механика, сообщил Крошин.

— Какая плотность? — растерянно переспросил Михас.

Раньше он никогда не боялся Глубины. Даже когда слышал эти бесконечные байки о сходивших с ума глубинщиках и клыкастых подводных монстрах, обитающих в самых отдалённых частях пустых расщелин. А сейчас что-то изменилось. Словно внутри переключился какой-то неведомый тумблер, отвечающий за состояние страха. Михаса охватил настоящий ужас. Как бы удивительно это ни звучало, но он поверил. Вот просто так, взял и поверил в то, что Глубина — это не болезнь или выдумки болтунов и трусов, а нечто живое, способное говорить, мыслить, а главное, управлять теми, кто осмелился пожаловать к ней в гости.

— Пойдём, пора спускаться, — коротко скомандовал ренегат и направился к лунке.

Горизонт пропустил глубинщиков беспрепятственно и настолько легко, словно и не было никакого различия между водой и воздушным пространством огромного полукруглого зала.

Михас лишь вытаращил глаза и попытался ущипнуть себя, чтобы поверить, что все происходящее не пьяный бред, и он действительно видит то, что видит.

В Подземье шла кипучая деятельность. Вокруг суетились люди, заряжали оружие, распаковывали снаряжение, складывали в сторону болоны, а механик просто стоял и смотрел.

Массивные статуи, расположенные строго по периметру, выглядели пугающе. Тридцатифунтовые изваяния подводных богинь, вечных покровительниц Нескучного моря, способных хвалить и наказывать, убивать и даровать жизнь. Среди глубинщиков ходили разные слухи. Кто-то представлял их прекрасными русалками, иные считали, что они выглядят аналогично ихтианам или ещё уродливее, но на самом деле, догадки людей были далеки от истины. Высеченные из камня фигуры, облачённые в длинные балахоны, имели вполне человеческое обличье, за одним исключением — у них не было лиц. Глубокие капюшоны, слегка откинутые назад, открывали взору абсолютно ровную поверхность, лишь два небольших углубления там, где должны были быть расположены глаза, и больше ничего. Воздев руки вверх, статуи, будто просили кого-то неведомого, принося в жертву дарованные им подношения…

Широкий круг, невысокий бордюр, а внутри жертвенного кольца фрагменты некогда могучих подводных кораблей. Две батисферы, два стальных плавуна, как привыкли называть их ихтианы.

Механик осторожно приблизился к алтарю и попытался приглядеться к осколкам батисферы. Обугленные металлические детали, разорванные в клочья узловые провода — взрыв изменил алюминауф до неузнаваемости. Но главным откровением для него стал второй корабль. Сомнений не осталось — в расщелине Око-Луч погибло ещё одно судно Подводного флота. Но откуда оно взялось? И что за корабль-призрак? Михас даже не посмел строить какие-либо догадки. Хотя нет, одно предположение он все-таки сделал. Подумал, и сам испугался собственных мыслей. По его мнению, взрыв произошёл в результате банального столкновения. Невероятно, но именно такой вывод напрашивался, судя по характеру и степени повреждения батисфер. Они обе почти одновременно погружались в расщелину и умудрились столкнуться. Бред? Или истина?!

Невозможно! — остановил собственные рассуждения Михас. Их скорость не могла быть столь высока. Любой, даже менее опытный глубинщик, с курсовой скамьи знает и понимает, что погружаться в расщелину можно лишь слегка помогая двигателем, осторожно вымеряя каждый шаг. А здесь что же получается? Оба рулевых действовали, словно ополоумевшие…

Глубина. Обман. Манипуляция.

Нет, Михас не ошибся. Он мыслил в правильном направлении. Во всем была виновата эта чёртова Глубина. Это она заставила свершиться нелепую трагедию. И это она положила две батисферы на алтарь подводных богинь.

Подношения Покровительницам.

Но зачем? Ради чего?..

Отвечать на эти вопросы Михас не желал.

— Хватит пялиться, нам пора, — напомнил о себе Крошин.

Отряд был небольшим, всего семь нырял. Те немногие, кому удалось побороть страх, усталость и глубинную болезнь, способную разорвать сосуды человека на части. Именно из-за этого препятствия из шестидесяти до цели добрались всего семеро. На пути погружения Михас с замиранием в сердце наблюдал за плавающими трупами. Неподвижные тела, словно морской мусор, нервно вздрагивали, но механик знал наверняка — в них не осталось и толики жизни.

— Готовы к передвижению, сэрг, — уставшим голос отчеканил один из нырял.

— Замечательно, — согласился Крошин. Но отдавать следующий приказ он не спешил.