Сергей Спящий - Время terra incognita

Цепочка обслуживающих механизмов потянулась дальше. От безопасников отряду Малиновской пришёл приказ отвести гражданских в ближайшее убежище и остаться там. Это было очень кстати, так как сама Света шаталась от усталости, да и остальные выглядели не лучше. За нейтрализованными заражёнными выехал конвой из машин скорой помощи в сопровождении милиции и членов заводского отряда самообороны.

В городе ещё можно было встретить ползающие интеллектуальные противопехотные мины выпущенные диверсантами. Каждая такая мина защищена от обнаружения и в условиях активных помех, делающих бесполезными военные сканеры, представляла большую угрозу. Первоочерёдной задачей Эры стоял поиск и устранение послёдышей малой войны.

Луна. Безжизненная. Дикая. Безжизненная ли?

В данный момент на единственном естественном спутнике материнской планеты, пожалуй, слишком много жизни. И эта жизнь с упорством достойным лучшего применения множит себя на ноль между серых пыльных лунных камней.

Недолго и быстро горят атомные костры. Но люди, как будто желая согреть промороженный грунт, зажигают новые и новые атомные огоньки. Электромагнитное оружие давно и надёжно уничтожило любую сложную электронику, не закопанную на десятки метров в грунт. Действующая военная техника нарочито примитивна. Больше механики, меньше электроники, а та, что есть, максимально защищена от разрушительных электромагнитных импульсов. Совсем нет интеллектуального оружия. Мины — самые просты, не умеющие передвигаться и подкрадываться к противнику. Никаких летательных аппаратов, кроме сражающихся в космосе кораблей. Но их сражение потухло само собой, превратившись из жаркого пламени в тлеющие угли, время от времени продолжающие вспыхивать быстро опадающими огненными языками.

Военным аналитикам ещё предстоит разобраться во всех несовершенствах вооружения и защиты космических кораблей. Первое серьёзное столкновение за пределами атмосферы выявило огромное множество незаметных в мирное время недостатков. Корабли всех трёх сторон были одинаково неприспособленны к битве и лишь взаимное компенсирование недостатков позволяло им сражаться на равных. Скорлупки с кувалдами — слишком хрупкие, по сравнению с носимым на борту вооружением.

В головных штабах лунную войну уже называли первой космической. Генералы, как всегда, были необыкновенно самонадеянны. Называя эту войну «первой» они неявно предполагали существование множества других будущих войн.

Первая. Первая космическая. Почему её так называли? На поверхности луны кипело гораздо более жаркое сражение, чем в пространстве. Правильнее было бы назвать «первая внеземная». Совершенно особый тип войны. Смесь высоких технологий и вызванного невозможностью массового использования интеллектуального оружия примитивизма. Укрощённый атом в реакторах подземных баз и дикий в артиллерийских зарядах и начинке ракет. Боевые скафандры, сделанные по технологиям двадцать четвёртого века и сражения на заточенных до бритвенной остроты мечах в тесноте подземных коридоров при штурме баз. Беспощадность морских сражений девятнадцатого века, когда у взятого на абордаж корабельного экипажа не было иного выхода кроме как сражаться и победить или сражаться и умереть. И развитые технологии активно осваивающего ближний космос человечества. Пронзаемый мечом скафандр и взрывающие стены подземных коридоров одноразовые лазеры и яростное атомное пламя лижущее внешние защитные перекрытия. Безумное, жестокое смещение всего и вся. Новый, совсем иной, тип войны.

Первый выведенный на орбиту спутник. Первый полёт человека. Первый выход в открытый космос. Первое лунное поселение. Должно ли было всё это обязательно закончиться первой внеземной войной? Может быть и нет. Но так вышло. Мечи разрезали скафандры, а воины впервые применяли друг на друге теоретическое, нигде ранее не опробованное в условиях реального боя, безумное искусство фехтования в условиях малой гравитации.

Усеянная огоньками атомных взрывов ночная луна приковала к себе взгляды всей земли. Миллионы любительских, самодельных и детских телескопов жадно всматривались в её бледно-желтый лик, отчаянно гадая, что именно стоит за очередным вспыхнувшим и погасшим, кажущимся таким крохотным на расстоянии, огоньком. Сотни миллионов глаз. Миллиарды сердец. Надежд. Стремлений. Мыслей и чаяний.

Сколько сожженной, с подтёками расплавленного металла застывшего во множестве необычных форм, техники осталось на полях лунных сражений. А сколько людей ставших вечными памятниками самим себе, своей стране и своему времени осталось там же? Когда-нибудь в будущем, когда человечество станет умнее и добрее, чем сегодня — археологи по дням и часам восстановят ход первой внеземной войны. Имена солдат будут написаны на мемориальных табличках, а образцы их оружия будут выставлены в военных музеях по всему миру. Вот только — чьи именно археологи напишут солдатские имена на мемориальных табличках и на каком языке будут выполнены те надписи? За это и сражаются сейчас солдаты, за это умирают и побеждают тоже ради этого.

Заканчивались первые, самые жестокие, сутки после начала лунной войны. Две трети вымпелов космических флотов трёх военных блоков вспахали огненными метеорами серую лунную поверхность или крутились на орбите мёртвыми металлическими облаками, памятниками человеческой глупости, жестокости, расточительности и самоотверженности. Оставшиеся корабли спешно ремонтировались. Продолжать сражение в ближайшие дни они не могли.

Две трети всех запасённых снарядов, ракет и бомб было выпущено, выстрелено и взорвано. Из-за огромного ущерба понесённого флотом доставить с земли пополнение практически невозможно. Командиры отдали приказы экономить снаряды.

Две трети солдат погибли в первый же, самый жестокий, день войны. Выжившие становились осторожнее и учились воевать по новым правилам. Не успевшие эвакуироваться учёные и технический персонал требовали выдать им оружие и получили его, так как людей было мало и каждый новый человек стоил воздуха, которым дышал, воды, пищи, энергии, места, которое занимал, и топлива потраченного, чтобы поднять его с земли. Учёные и техники на луне не были профессиональными солдатами, но зато они были профессиональными космонавтами, а это едва ли не важнее в жестокой, агрессивной, безвоздушной среде, где человеку вздумалось решать свои оставшиеся на земле проблемы крепостью рук и совершенством оружия.

Однако распределение потерь не было равномерным. В космической битве флотов исламисты потерпели сокрушительное поражение и лишились всех межорбитальных буксиров и транспортов. Военного космического флота Объединённого Халифата практически не существовало, тогда как США и Советы сохранили сильно уменьшившиеся, но всё ещё значительные флоты. Потеря флота практически обрекала Халифат на поражение в войне за передел лунных территорий если только он буквально в течении нескольких суток не пойдёт ва-банк и не сможет захватить американские и советские лунные базы. На земле у Халифата оставалась огромнейшая, стомиллионная армия, состоявшая из отборных легионов и десятков миллионов «осенённых святостью» фанатиков с психическими закладками в промытых молитвами и технологиями головах. Но то было на земле, а на луне Халифат уже потерял половину своих баз захваченными или уничтоженными. Даже одна из пяти военных баз исламистов была не уничтожена, а захвачена решительным штурмом советских космодесантников. Численное превосходство исламистов не было настолько подавляющим, чтобы перекрыть общую техническую отсталость и слабость тактического командования. А личный фанатизм и презрение к собственной смерти натыкалось на такое же презрение со стороны советских и американских солдат подкреплённое лучшей выучкой и более совершенной техникой.