Константин Калбазов - Колония. Дубликат

Да и Даша Рогова не осуждала. Это видно было по тому, как она вспоминала его, называя дядей Ваней, точно так же как и в их с Владимиром последнюю встречу. Впрочем, можно ли осуждать того, кто дважды спасал твою жизнь? А все остальное… Вся эта возня вокруг портала пусть остается тому, кто видит перед собой какую-то высокую цель.

Устремления же Валковского куда как скромнее. Как там говорил Абдула из «Белого солнца пустыни»: «Хорошая жена, хороший дом, что еще нужно, чтобы встретить старость». Он и сам удивлялся произошедшим в нем за последний год изменениям, но из песни слов не выкинешь. Ну не хочет он бороться за всеобщее счастье и окружающих осчастливливать не хочет. Правда, с семьей у него как-то не заладилось, и специальность он себе выбрал довольно рискованную. Но он же еще не старый.

Взгляд непроизвольно скользнул на девушку. Жаль. Казалось бы, вот оно: Даша теперь смотрит на него уже совсем по-другому, оценивающе и заинтересованно, что ли, – и в то же время совершенно очевидно, что ему ее не видать. Нет, никто не в состоянии запретить им быть вместе. Хотя… Не факт. Она является ценным кадром, так что вполне логично, если безопасники постараются оградить ее от Валковского – человека, зарекомендовавшего себя далеко не с положительной стороны. Да и сам он не желает влезать в эту возню.

– Значит, говоришь, они хотели только лишить меня транспорта.

– Я плохо знаю английский, но поняла именно так.

– Твари, – не выдержав, в сердцах ругнулся Валковский.

– Почему? Они же не стали тебя убивать, – искренне удивилась девушка.

Валковский посмотрел на нее внимательным взглядом. Нет, она вовсе не питала жалости к погибшим рейнджерам. Она и правда не понимала, а хотела бы.

– По-твоему, их это оправдывает?

– Я этого не говорила. Но если бы они захотели тебя убить, то… По-моему, они умели воевать лучше тебя.

– Согласен. Но, скорее всего, они просто не захотели рисковать. Тут ведь ситуация какова, мало что с человеком приходится драться, так еще и головой вертеть, так чтобы ни одна тварь не приблизилась. А расстрел машины… По рации помощь не вызовешь, она просто не добьет. Остается только выбираться к людям своим ходом. Ты представляешь вообще, что значит пешком преодолеть по этой степи три сотни километров? Нет? Так я тебе объясню. Проще пустить себе пулю в висок. Иначе ты непременно станешь обедом для хищников. Помнишь, как кричали те бандиты? Вот это ждало и меня.

– Кошмар… – От воспоминаний девушка даже передернула плечами.

– Не то слово, – кивнув в тон ей, согласился Валковский, а потом перевел разговор: – Слушай, я одного не понимаю, как они собирались уходить? Морем? Так ведь там бы стали искать в первую очередь и обязательно шерстить все суда.

– А они и не собирались идти морем. Хотели дойти до какой-то речки, а потом по ней на лодке до перехода в другую речку, и так далее. У них все было продумано, и закладки с топливом имелись. В конце они должны были выйти к реке, которая тянется вроде как на целых три тысячи километров и впадает в море уже неподалеку от территории дэвидсонцев. На той реке их ждала шхуна, которая и должна была доставить домой. Мне это один из рейнджеров рассказал.

– Нда-а. Серьезно подготовились к путешествию. Вот только с местным сухопутным маршрутом как-то не очень. Если бы знали, что придется петли закладывать, то наверняка постарались бы прибить меня, а не лишать транспорта.

– Здесь у них проводником должен был быть дядя Ваня, – потупившись, пояснила девушка.

– Понятно. Тем более на незнакомой территории могли бы вести себя по-другому. И потом, если бы просто подъехали, то любой сначала поговорил бы, а не стал бы сразу хвататься за оружие. Словом, дубины самоуверенные эти рейнджеры, туда им и дорога.

– Дядя Вова, а как же мы теперь выбираться отсюда будем? Ну, если пешком нельзя.

– Не так просто, как хотелось бы, но выберемся. Лодка-то целехонька. И бензина осталось достаточно. Здесь километрах в пяти протекает небольшая речка. Сначала по ней попетляем. Потом переберемся в другую речку. Правда, там волоком придется еще около восьми километров. Дальше еще две речки, но они поближе друг к другу, и войдем в Дон.

При упоминании о Доне девушку передернуло, и она обхватила себя за плечи. Наверняка вспомнила о погибшем Рогове. Валковский присел рядом и, обняв ее, прижал к своей груди.

– Не бойся. Осетр входит в небольшие речки только в верховьях Дона. А как до него доберемся, пойдем у берега. Крупная рыба от мелководья держится подальше, а та, что помельче, не страшна. Так что доберемся в лучшем виде. Только сначала еще немного тут побудем, пока ты хоть малость в себя не придешь.

– А почему тут так странно пахнет? Вроде и не холодильник, а запах похожий.

– Так у меня тут и разделочная, и холодильные шкафы, которые пришлось разморозить. Я же один катаюсь, поэтому для меня каждый раз устраивать стоянку по всем правилам хлопотно, вот и заказал себе такую переделку. О специальном спальном месте как-то не позаботился. Мне и на сиденье вполне хватает. Поэтому устроил тебя здесь на надувном матрасе…

Даша вдруг медленно потянулась к нему – резкие и быстрые движения ей сейчас противопоказаны… Если бы он хотел, то с легкостью пресек бы этот ее порыв на корню. Но вот делать этого он не стал, а, наоборот, замер, словно боялся вспугнуть это наваждение. Мягкие сухие и горячие губы…

Да чтоб тебе! Второй раз эта катавасия. Но шалишь! В этот раз он глупость не совершит. Владимир мягко отстранил от себя девушку и уложил обратно на постель. Окинул задумчивым взглядом, а потом одарил грустной улыбкой:

– Ты чего это удумала, малая?

– Я не малая. И потом, ты ведь сам… Забыл?

– Помню. Но, во-первых, ты для меня и впрямь малая. Во-вторых, глупость не является прерогативой молодежи. И в-третьих, ты на себя посмотри, жрица любви. У тебя, на секундочку, тяжелая контузия, а ты в люблю играть вздумала.

– Володь, а я тебе нравлюсь?

– Честно?

– Честно.

– До дрожи в коленях. Все, спи. А то ведь я понятия не имею, как лечить контузию, только того и знаю, что нужны покой и сон. Нам же еще к людям выбираться. Так что набирайся-ка ты сил.

Он подоткнул ей одеяло и ободряюще улыбнулся. На ее губах также заиграла улыбка, смущенная и довольная одновременно. Вот и ладно. Настрой больного не менее важен для его выздоровления, чем квалифицированная медицинская помощь.

– Ну наконец-то. А то я уже начал волноваться.

Иван Викентьевич, глава службы безопасности господина Нефедова, поднялся из-за стола и сделал три шага навстречу вошедшему в комнату мужчине. Было прекрасно видно, что он очень рад. Да и могло ли быть иначе, если вместо рукопожатия здоровяк сграбастал гостя в крепкие объятия и получил равнозначный ответ. Впрочем, не сказать, что они не виделись так уж долго. Их поведение явно свидетельствовало об обратном, – что ж, друзьям свойственно проявлять свои чувства не стесняясь.