Александр Шакилов - Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Инженера Синцова, сорвавшего с лица респиратор, вновь согнуло пополам в рвотном позыве. На этот раз ему удалось исторгнуть из себя лишь горький желудочный сок. Привычным движением он потянул ко рту руку с зажатым в ней носовым платком, которого в этот раз на месте не оказалось. Бессмысленно потыкав в лицо резиновой перчаткой, ученый махнул, начал озираться и, приняв от кривящегося Скобленко фляжку с водой, несколько раз прополоскал горло. Но облегчения это не принесло, поскольку взгляд, брошенный на растерзанные в коридоре крысиные тела и смешавшуюся с потоком воды кровь, опять заставил фигуру инженера принять позу, называемую в простонародье «зю».

– Что и требовалось доказать! – прокомментировал картину улыбающийся Баранов, когда Синцову удалось, наконец, прокашляться. – А ты чего не стрелял? – обратился он к Виталику.

Открывшему было рот Скобленко не дал ответить перезаряжающий пистолет Шелестов:

– Отставить разговоры! Затихли все! Или давно не отжимались?! Вы еще не поняли, что ли, в какую задницу мы с вами встряли?! Какие, на хрен, шутки могут быть?! – прорвало старшего лейтенанта. Зыркнув на вжавшую головы в плечи молодежь, он сорвал маску с лица, горячо сплюнул в пол, вернул респиратор на место, без фамильярности гаркнув на Синцова: – И вы тоже маску наденьте! – проследил за спешностью выполненной команды и уже тише уточнил: – Степа, что там?

– Чисто, командир. Вроде…

– То есть, как вроде?

– Пока ничего такого больше не наблюдаю, но кто знает… Впереди еще половина коридора.

– Ясно. Следи внимательнее. Всем оружие перезарядить! А Вениамин Константинович все же попытается вспомнить, откуда в комплексе могут появиться такие милые зверьки, – обратил взгляд на Синцова старший лейтенант. – С каждым шагом становится все интереснее и интереснее… Какие нам еще трудности ждать?

Ученый с трудом сглотнул и пересохшим горлом, с хрипом в голосе, едва смог выдавить из себя:

– Я не знаю, Роман Валентинович. Честно – не знаю. У нас таких никогда не было… До сегодняшней ночи в комплексе была обычная рабочая обстановка. Все занимались научными трудами…

– Вижу плоды ваших научных изысканий… Очень удачные! Хорошо, что еще заразу какую-нибудь тут не развели, а только совсем ручных крысок… Отгрызающих руки за один присест! Или все же успели развести?! Чего нам ждать еще?

Синцов совсем сжался под грозным взглядом Шелестова и едва слышно пробормотал:

– Я не знаю…

– Ясно, – командир тяжело вздохнул. – По крайней мере, теперь ясно, кто и чем мог настолько обезобразить попавшиеся нам трупы людей. И стреляли, скорее всего, по этим милашкам. Так. Быстро отдышались все! И чтобы никаких больше остановок до самого центрального зала! Двигаемся с предельной осторожностью, но спешим. О вопросах я больше и не спрашиваю! А?! – резко повернулся он всем корпусом к чуть не прокричавшему «Так точно!» Баранову, заставив того прикусить язык. – Вот то-то! Развели тут, мля, рыночную площадь. Семечек только для наглядности не хватает… Вернемся в часть, я вас первым делом заставлю эти семечки вместе с шелухой по всей полосе препятствий собирать. Попутно с изучением уставов, особенно боевых! Ей-ей… Все, так и идем. Только без паники. Степан, вперед!

Далее по коридору попалось еще несколько обезображенных трупов. Один оказался одет в военную форму. Скорее всего, из числа охраны комплекса. Кицелюк, нагнувшийся к лежащему, отыскал среди превратившейся в бахрому одежды столь же измочаленный крысиными зубами погон прапорщика. Рядом с телом подобрал перемазанный кровавыми сгустками разряженный пистолет. Затворная рама его замерла в отведенном назад положении. В кобуре на поясе нашелся запасной магазин, который погибший хозяин поменять не успел. Встряхнув хорошенько ПМ от налипшей крови и воды, Степан зарядил оружие, щелкнул, возвращая затворную раму на место, поставил на предохранитель и протянул пистолет Шелестову. Тот в свою очередь, не глядя, автоматическим движением убрал его в большой карман разгрузки.

Чем ближе к центральному залу отдела продвигалась группа, тем сильнее слышался шум падающей откуда-то сверху воды, и время от времени раздавался крысиный писк, заставляя всех вздрагивать. Как ни крути, а впереди еще ожидала очередная схватка с мутировавшим зверьем. Более всего удручал вид мертвых людей, ясно говоря, что в худшем случае группу ожидает незавидная участь – пополнить количество погибших этой страшной апрельской ночью. И скорее всего, без возможного опознания при проведении поздней экспертизы…

Почувствовав общее настроение, Шелестов решил немного разрядить мрачную обстановку:

– И чего замолчали, а? Семечки закончились? Бодрее, парни, бодрее! Нечего себя хоронить раньше времени, вам еще на полосе препятствий шелуху подсолнечную собирать после столь беспокойной ночи чудес.

– Чем только, товарищ старший лейтенант? – первым среагировал на ироничный тон командира Вовка Баранов. – Как-то одними костями без плоти это делать неудобно…

– А ты думаешь, что на одних костях отсюда сам уйдешь? – вставил слово внимательно смотрящий вперед и по сторонам Кицелюк. Не знающий промедлений с язвительными ответами Вован тут же выдал:

– Ну, не вы же, товарищ сержант, меня понесете. Своим скелетом.

– Аха-ха-хах! – разразился вдруг бьющийся в истерике Синцов. – Как я и думал, прелестная и чудная ночь! – и неожиданно для всех, резко оттолкнув Шелестова, увернулся от объятий Кицелюка и рванул изо всех сил вперед, громко завывая: – Аууууу!

– Куда?! – гаркнул сержант и метнулся вслед за ученым, явно потерявшим рассудок.

– Вперед, орлы! – скомандовал молодежи уже на бегу успевший пожалеть о неудавшейся шутке старший лейтенант, рискуя оставить в тылу угрозу нападения животных.

Замереть от изумления на пороге не дала куда более многочисленная, чем до этого, крысиная стая. Огромные грызуны сновали по центральному залу столь плотно, что едва не ездили друг на друге верхом. Ошалевший, бледный как мел инженер Синцов скукожился у дверного косяка с широкими раздвижными стеклянными створками, обхватив в ужасе трехпалыми резиновыми перчатками пригнутую к коленям голову, облаченную в капюшон, и, раскачиваясь взад-вперед, постоянно твердил заезженной пластинкой одну фразу:

– Я говорил…Ночь чудес… Я предупреждал… Ночь чудес… Они не верили… Ночь чудес…

Выскочивший на его защиту от ринувшихся к добыче зверей-мутантов Кицелюк проворно оттолкнул ногой сидящего. Тот, никак не отреагировав на грубые действия сержанта, проехался прорезиненным костюмом по мокрому полу до противоположной стены коридора, не переставая бормотать. В это время Степан уже поливал свинцом накатывающую крысиную волну, казалось, нисколько не уменьшавшуюся в размерах. Каждая тварь с остервенением старалась первой достигнуть выхода, огрызаясь на мешающих соседей, издавая громкий писк и щелкая острыми зубами. В момент, когда на помощь Кицелюку подоспели остальные члены группы, он уже отступал назад, громко выдав: