Александр Шакилов - Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

– Думаешь, с удовольствием вручат нам ключи от машины боевой?

– Уверен, так и будет. Вот к тебе, батя, подошли бы на улице двое и сказали: «Нам нужен ваш Танк, чтобы спасти мир». Уверен, ты сразу отдал бы им свою любимую машину.

– Ладно, уел, – вынужден был признать я.

И в кого это он у меня такой? Точно не в меня. От Милены понабрался, не иначе…

Внезапно стало тихо.

Чёрт, нас засекли! Парни отложили разборки на потом и дружно навели стволы на груду металла на колёсах, за которой мы прятались. А всё потому, что «мячи» потеряли к ним интерес, зато принялись кружить над нами, выдавая тем самым наше местоположение.

Два залпа – два резких щелчка – слились в один. И два подобия шаровой молнии вылетели из широких стволов оружия, оказавшегося в руках у гуманоидов. По пологой параболе, шипя и разбрасывая искры, прилетели они и врезались: один в переднее крыло консервной банки-укрытия, а другой – в заднее. Так вот заднее мгновенно прожгло, точно электросваркой, после чего шаровая молния, миновав пустой багажник, прожгла второе крыло и умчалась дырявить следующую тачку. Вторая же молния чуток замешкалась в движке, но всё же справилась с ним, после чего продырявила дверцу соседней машины, которая, судя по активному шипению и искрам, не остановила её.

Главное – нас не зацепило.

Но раз по нам открыли огонь, надеяться на мирную конфискацию транспортного средства не стоит.

В любом мире люди и прочие разумные твари делятся на два типа: те, кто мне должен, и те, кому должен я. Вторые мне малоинтересны, а вот с должниками я суров. И парни из тюнингованного грузовика уже поставлены на счётчик, хоть пока и не догадываются об этом. Это будет для них сюрпризом. Вряд ли приятным. А не надо было стрелять в отпрыска Максимки Краевого!..

– Патрик, ложись и не вставай. Я сейчас. – Согнувшись вдвое, я зарысил по лабиринту из ржавых кузовов, ходовых и давно протухшей электрики. Направление – грузовик и мои личные должники. Кровники, так их в гриву!..

Давным-давно «любимый» сержант Петренко научил меня подставлять вторую щёку лишь в двух случаях: если по ней не смогут ударить, или же если это отвлечёт врага от моего паха. Интересный был мужик, убили его потом… Не могу сказать, что я сильно по нему горевал, но наука сержанта в жизни мне пригодилась не единожды. Вот и сейчас я не намерен подставлять вторую щёку, то есть ждать, пока моего сына прожгут насквозь шаровой молнией.

По пути я подобрал с асфальта увесистую ржавую железяку непонятного мне назначения в прошлой её жизни. Сейчас же она вполне сойдёт за булаву, которой добрый молодец (он же витязь-богатырь) Максимушка поборет войско басурманско-иномирское.

Заскрежетала дверца грузовика, с грохотом захлопнулась, затем вторая. Кровники забрались в кабину? Значит, решили, что мы их больше не угрожаем. Я выглянул из-за ближайшей к грузовику машины, наполовину оплавленной, искорёженной. Что-либо высмотреть в кабине из-за сеток и листов стали не представлялось возможным. Порыкивая и выдавая клубы сизой копоти через вертикально установленные у кабины трубы, на холостом ходу работал мощный движок. Но продолжать разборки или же ехать дальше через кладбище тачек иномирцы не спешили.

Ну и что теперь как?.. Решение приблизиться к грузовику было спонтанным, необдуманным. Я доверился рефлексам, телу, интуиции – и они впервые меня подвели. Кидаться с железякой на укреплённый бронеавтомобиль – всё равно что выходить с кукишем на медведя. Это просто до смерти смешно.

Позади шаркнуло по асфальту. Я замер. Кто-то хотел незаметно зайти мне со спины. Ловушка? Иномирцы сделали вид, что залезли в кабину, а на самом деле… И вновь прошелестела подошва, сцепившись на краткий миг с асфальтом. Едва слышный звук, но со слухом у Макса Края проблем нет, несмотря на контузии. Пальцы сильнее сжали железяку. Быстро, аж хрустнуло в пояснице, я развернулся, занёс руку с «булавой» для удара, рывок вниз, к черепу, прикрытому от невзгод внешнего мира шлемом…

В последний миг я сумел остановить железку – в считанных миллиметрах от забрала Патрика. Это он тихонько подобрался ко мне, нарушив приказ. Мальчишка, ремнём бы тебя по заднице!.. Я ведь едва не пришиб тебя, сынок! Не факт, что шлем выдержал бы, приложи я по нему добротно, со всей дури… Не люблю, когда в моём присутствии делают резкие движения или подкрадываются с тылу. Меня это нервирует.

Накрыло запоздалым всплеском адреналина. В глазах потемнело.

А когда стало светло, Патрик стоял с поднятыми руками, ведь на нас навели оружие. В дульный срез такого ствола можно кулак просунуть, не зацепившись за края. Оружие это сочетало в себе на первый взгляд не сочетаемое: сталь ствола, пластик накладок и подрагивающий в судорожных движениях магазин, под кожей которого угадывались мышцы, готовые сократиться, чтобы подать очередной выстрел. Оружие-бионоид. Следовало ожидать, ведь сектор соответствующий. Сейчас вместо птичек вылетят две шаровые молнии и…

Не угадал.

Не вылетели.

Тот, который чирикал, – я назвал его для себя Птичкой – жестами велел мне подойти к нему. Если хороший парень просит, кто ж ему откажет? Особенно – если он вооружён и направляет ствол тебе в живот. Подняв руки по примеру сына, я шагнул к нему. Он опустил оружие, повесил за ремень – я не сразу понял, что это хвост бионоида – на своё покатое плечо и вытащил из набедренного кармана своего скафа нечто щёлкающее клешнями и норовящее вцепиться. В тот момент, когда Птичка опустил ствол, следовало по закону всех голливудских боевиков ударить его, сбить с ног, выдав пару нелепых шуток, но я не сделал этого. Потому что второй иномирец – этого я для себя определил как Осла – всё ещё держал на прицеле моего сына. И сделай я хоть одно лишнее движение, он тотчас навредил бы Патрику.

Я позволил Птичке посадить крабовидного бионоида себе на сведённые запястья. Обвив их, клешни тотчас сцепились. Рефлекторно я попытался разжать руки, но бионоид оказался сильнее – сдавил так, что у меня из глаз брызнули слёзы. Что ж, во всём надо искать свои плюсы, даже в едва не сломанных запястьях: нас пленили, а это значит, что убивать не собираются. По крайней мере – сразу.

Забрала на шлемах иномирцев были затемнены, так что прекрасных лиц или же отвратительных морд я не увидел. Зато с удовлетворением отметил, что на руках у обоих было по четыре пальца. Тупые они, короче говоря, в сравнении с нами. Это обнадёживало.

Осёл проревел и махнул рукой, требуя от Патрика повиновения.

Сын тотчас двинул к нему. Осёл опустил оружие, а Птичка не потрудился его подстраховать. И конечно же, Патрик воспользовался этим, ведь он – мой сын, он не мог поступить иначе. Подойдя ближе, Патрик боднул Осла ногой в пах и…