Александр Шакилов - Пусть умрут наши враги

Дребезжа, пыхая дымом и булькая кипятком в котле, самоходка въехала на Поле Отцов, чтобы остановиться в длинном ряду таких же и, щелкнув замками дверей, выпустить из своего нутра Зила и остальных – кроме механика-водителя и стрелка.

По коротким волосам скользнул ветер, не смог зацепиться, помчался дальше. Да только и там было не во что упереться, не за что схватиться – Поле Отцов действительно было полем, огромным бетонным полем, на котором ничего не росло. Ни единого дерева, ни завалящего, пусть даже сухого, без листьев, кустика. И тут совсем не было травы: ни весенне-зеленой, ни желто-серой осенней, хотя трава всегда находит хоть какую-нибудь малейшую щелочку, чтобы закрепиться в ней корешками, вырасти даже там, где ну никак нельзя. Но не здесь. Поле Отцов не жаловало растения. И Зилу это не понравилось. Новая часть его сущности воспринимала это место с благоговением, но для обладающего даром лешего было противоестественно восхищаться видом унылых окрестностей.

Вдалеке протянулись к небу черные хвосты-дымы пожаров, пожирающих поселки и городки, оказавшиеся на пути у армии чистяков. Кроме того, паровые повозки, перевезшие через границу тяжелое вооружение, – вроде местных самоходок – тоже не стеснялись коптить воздух.

Оккупанты приближалась. Скоро – очень скоро – князь Мор поведет в битву истинных людей, каковыми они себя считают, – тех, кто презирает и ненавидит полукровок просто потому, что они иные, внешне отличаются от чистяков. Но прежде войска в бой пошли полчища насекомых, сопровождавших объединенную армию. Оставив уже искусанных и обескровленных донельзя воинов трех княжеств, устремились они к тысячам полукровок, собравшимся на Поле Отцов со всех Разведанных Территорий по эту сторону границы. Все-все-все полукровки были здесь, кроме тех, кто до последнего защищал границу, задержав наступление чистяков, и погиб в неравной схватке с превосходящими силами противника. Гудя и жужжа, комары, мелкая мошка и слепни раз за разом тучами опускались на стройные ряды полукровок, но тут же откатывались – видно, не по вкусу им пришлась кровь, испорченная генами спасителей.

Как и все вокруг, Зил испытывал радостное возбуждение.

Он с трудом удерживался от того, чтобы расчесать до крови «птицу» на предплечье.

Скоро крови и без того прольется много.

Объединенная армия трех княжеств остановилась на краю Поля Отцов, так местные называли это место, если верить признаниям пленных. На другом краю виднелись боевые порядки и техника полукровок.

Со всех сторон послышались приказы, выкрики, злой смех. Бегали туда-сюда облаченные в живое дерево и вооруженные живым оружием солдаты. Из запряженных зогами повозок выгружали снаряды для метательных орудий, а сами орудия, кряхтя и обливаясь потом, дружинники выдвигали вперед. Казалось бы, после долгого изнурительного перехода все должны были валиться с ног от усталости, от голода и от жажды, потому что явились уже налегке, с пустыми бурдюками и желудками, но нет, даже зоги порывались атаковать полукровок, им для этого развязали морды, а то как же они будут кусать врага, если веревка мешает?.. Наряженные в деревянные доспехи волчарки оглушительно лаяли и обрывали поводки.

Перед тем, как атаковать полукровок в лоб и тем самым бессмысленно угробить массу чистяков, князь Мор, очевидно, решил все-таки провести небольшой, но победоносный артобстрел.

Сунув руку в карман, говорец Даль нащупал ржавый болт, свой талисман – нет князю прощения!.. – и, спрыгнув с платформы, присоединился к легионерам. Он заранее подобрал двоих толковых парней, с которыми у него сразу наладилось полное взаимопонимание, вместе они не раз уже образовывали идеальный триос.

Прямо вот как сейчас.

Пустая глиняная бутылка упала, разбилась на сотни осколков.

– Вот наш враг! – заорал Мор, воздев над головой руки. Лицо его при этом перекосило. – И мы пришли, чтобы отнять у него то, что по праву принадлежит нам!

Загрохотали барабаны, взревели медные трубы. Им вторили боевые ящеры, возбужденные видом врага, и завизжали то ли от страха, то ли от радости фаворитки князя.

– Герои, вперед! Дружина, вперед!

И серая, покорная приказам масса мужчин разного возраста, шагнула вперед в едином порыве. Грохнули по бетону тысячи подошв, брызнули капли пота с тысяч наморщенных лбов. И тысячи глоток одновременно исторгли яростный рев.

На том краю Поля орали, выли, свистели, будто все разом сошли с ума, но Зила больше беспокоило то, что легионеры чистяков быстро и слаженно объединялись в дуосы, триосы и квадросы. Он не видел сцепок, потому что было слишком далеко, да и менталы прятались за спинами дружинников, но он прекрасно чувствовал это.

«Сдавайтесь! Мы все равно победим! Сдавайтесь! Мы все равно…» – зазвучало в голове у него, а заодно и в головах всех-всех-всех полукровок на Поле Отцов. Значит, одна из сцепок усилила дар умелого говорца-альбиноса, и теперь он призывал наследников спасителей покориться без боя. Вторжение в голову, в самый мозг, было довольно безобидным, но раздражало жутко.

А потом, из-за спин атакующих чистяков, ударила «артиллерия».

Звонко щелкали стальными канатами баллисты, отправляя в полет снаряды, начиненные хлопками. Те падали на Поле Отцов и громко взрывались, разбрасывая вокруг собственные раскаленные ошметки, покрывая все пространство вокруг удушающими облаками спор. Но никакого вреда полукровкам они не причиняли, потому что пару сотен мер не долетали до рядов защитников Минаполиса, зато запросто могли накрыть самых ретивых чистяков, заметно вырвавшихся вперед. Так и случилось. Снаряд упал прямо перед группой самых быстрых молодых людей, обогнавших основную массу атакующих. От двоих вообще ничего не осталось – ошметками разметало. Одному дружиннику оторвало голову. Другому разворотило живот, кишки разбросало. А третий, лишившись обеих ног, молча пополз обратно, оставляя за собой кровавый след.

От боевых порядков чистяков отделились особые воины, вооруженные древним оружием предков – автоматами и винтовками. Оно затрещало-застряслось в их руках, исторгая пули, маленькие кусочки металла. Пули попадали в полукровок, пробивали их плотную серую шерсть, их голубую кожу, пронзали кошачьи глаза и вырывали куски кости из затылков, но не только погибшие, раненые тоже безропотно падали на бетон, и никто из тех, кого атаковали, не выстрелил в ответ. Ни один тайгер не зарычал, не встал на четыре лапы. Рептилусы дружно задрали головы вверх. И все пиросы не посчитали возможным взвиться в небо, чтобы засыпать убийц шипами и посечь острыми кромками крыльев.

Потому что сейчас это было бы кощунством!