Сергенй Кусков - Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

- С этим ты придешь к ней, - продолжила она. - У нее есть материал, но она им недовольна. Он устроит вам встречу, ты окажешься в нужное время в нужном месте… Ну, ты понял. – Ее глаза хитро блеснули.

- Понял, - машинально покивал я, размышляя, какую еще бяку они мне подкинут. Или подкинули уже, просто я не знаю? Выходило как-то слишком шоколадно. – А если не получится? И она откажется?

Оливия пожала плечами.

- Ты попытаешься. И она это оценит. Даже если откажется.

Логично.

- Хорошо, - вздохнул я, поднимаясь. Надо идти, дальше заниматься. Впереди гитара. – Когда будет готово с музыкой - что делать?

- Скажешь мне – я передам, - кивнула она. Так же поднялась и довольно эротичной походкой пошла в сторону выхода. «А когда она не в форме, ее и женщиной посчитать можно!» - мелькнуло в голове. Я про себя выругался.

М-да. Гонять ради таких вестей Оливию… Ведь ее высочества сегодня нет и не будет, а она – глава ее опергруппы. С другой стороны ему плевать – кто такая для него Оливия? Не облысеет, побегает. У него Мишель бегает, если надо. Я же до того, чтоб поговорить напрямую, да хотя бы вызвав к себе, или зайдя поглазеть на мои занятия, еще не дорос. ПОКА не дорос.

«Что ж, Шимановский, работаем!» - задорно усмехнулся внутренний голос.

- Ну, здорово!

Парни уже ждали. С моим приходом замолчали, лица отвернули, головы опустили.

Я прошел на сцену, пожал всем руки, сел в их круг. Карен держал в руках гитару, что-то наигрывал. Остальные просто сидели.

- Ну и как? Чего решили? – не стал я тянуть кота за резину.

- Мы попробуем, - кисло выдавил Карен. – Долго думали, совещались. Ты прав, «Алые паруса» - это бесперспективняк.

Не представляю, чего ему стоили эти слова.

- Карен, ты не это… В общем, я позавчера тоже перегнул палку, - попробовал смягчить я, но не сработало.

- Ванюша, я сказал – ты услышал! - одернул он, зло сверкнув глазами. Вот даже как?

- Проблема в том, что сейчас мы пишем САМИ, - озвучил их главный аргумент более уравновешенный в данный момент Хан. – САМИ, понимаешь? А с твоим ансамблем… Кем мы будем?

- Парни, я не буду вас уговаривать, - покачал я головой. - Лишь расскажу старую притчу. Дословно не помню, но по сюжету на корабле плыли два человека – богач и ученый. Корабль потерпел крушение, и именно они вдвоем спаслись.

Вот только богач потерял всё, что имел. И деньги, и товар, и корабль. А ученый остался ровно с тем, что у него было. «Всё своё ношу с собой» - слышали такую фразу?

Парни закивали.

- Смысл в том, что богачу, чтобы «подняться», вернуться к исходному благосостоянию, возможно, потребуется вся оставшаяся жизнь. И то не факт, что получится. Ученый же только преумножил богатства, занявшись по прибытию научной деятельностью. Я понятно выражаюсь?

Карен покачал головой.

- Да понимаем мы всё. Просто…

- Просто опыт, - улыбнулся я. – Новый опыт. Вы его получите. И тут возникнет вилка – если вы, как тот ученый, чего-то стоите, этот опыт даст вам новый толчок, даст заниматься своей «научной деятельностью». Если как богач, потеряете весь ваш багаж, всех поклонников и поклонниц, если вас перестанут узнавать и слушать… Тогда смысл вообще что-либо обсуждать? Тогда вы ничего не стоите в жизни, бездари, а значит, и разговор бессмысленен.

- А меня все-таки смущает, что петь будем не своё, - тяжело вздохнул Хан. Не своё, Вань! – повысил он голос. - Пусть даже на начальном этапе.

- Братуха, тут либо да, либо нет, - парировал я. – Да, возможно у вас не получится. А может и получится. Но или прыгай, или не берись и отойди от края. Тем более тылы у вас есть, вы не тот богач на корабле…

- Да нет у нас тылов! - перебил Фудзи. – Потому и разводим такой… Разговор. Некуда, Вань, нам отступать. Не нужны мы тут никому. - Он зыркнул на напарников ТАК... – Все понимают, что если уйдем – это навсегда, оттого и комплексуем. Да, ребят?

Молчание.

- Я тоже скажу древнюю мудрость, только восточную. Есть в Японии такая поговорка: «Если вашего ухода никто не заметил, вы правильно сделали, что ушли». Вот так, парни. Вань, я с тобой!

- Японская? – хмыкнул я, расплываясь в улыбке. Фудзи усмехнулся в ответ одними глазами. Чувствую, у него за душой много чего «японского».

Но именно этот выпад и стал решающим. Лед тронулся.

- Ладно, раз решили – действительно, чего мусолить? – облегченно вздохнул Хан, переходя свой собственный Рубикон. – Карен-джан, брат, убирай гитару, будем думу думать!..

- Итак, план таков, - начал я. - Учитывая, что нам придется брать жесткий старт, нужно попытаться поймать любое ускорение, какое только возможно. Причем, не обязательно опираясь на диаспору.

Я щелчком спустил на глаза вихрь, ткнул пальцем в меню и выбрал из заготовленного вчера списка первую композицию. По аудитории разлилась жесткая и колючая, но бодрящая и даже в чем-то мелодичная музыка.

- Нравится?

Парни молчали. Вслушивались. В саму музыку – текст был на староанглийском, которого они не знали.

Я не торопил. Пропустив первый куплет и припев, нажал на паузу:

- Это направление мой переводчик перевел, как «скала в качении». Подозреваю, это только внешнее название, в английском того времени у него был какой-то иной смысл, но давайте исходить из того, что имеем.

- Не понял, ты хочешь запрячься еще чем-то? А как же базар про Сектор? – не понял Хан.

- Парни, я предлагаю брать от жизни всё, – расплылся я в улыбке. – Как вы говорите, называется клуб, в котором играете?

- «Натюрморт», - хмыкнул задумчивый Карен.

- Вот. Там мы играем для диаспоры и на русском. В это же время даем различные представления, например как тогда, в Гаване, где выступаем с иным репертуаром.

- Вот таким? – уточнил Фудзи, кивая за звуковую аппаратуру. Я кивнул.

- Похожим. Раз уж мы ансамбль, почему нет? Мы должны сделать себе рекламу, и я обещаю, реклама сработает. Минимальная отдача будет точно, а если повезет, то залезем и повыше.

- Поясни? – нахмурился Карен.

- Мы будем играть вещи, уже выстрелившие один раз. А значит, есть вероятность, что они выстрелят еще. И именно там, в Гаване.

- Что за вещи?

- То же самое, что вчера, только немного иное и на английском языке. СТАРОанглийском, - уточнил я и улыбнулся я. – Поверьте, это будет бомба!

- Вот прям на староанглийском, без переделки? - потянул Наото. Я кивнул.

- Ну, ничего ж себе!.. – воскликнул он. Это была первая сильная его эмоция на моей памяти. - А потянешь?

- Потяну, - с ноткой гордости кивнул я. – И именно вот в таком исполнении, с изюминкой.

Я задумался и продолжил, ощущая, что перешел в режим лекции:

- Когда-то этот язык был популярен, но все давно забыли эти времена. Забыли стиль игры – с мировым кризисом он ушел на задворки. И тем более ушел из жизни консервативных латинос – amigos кроме своих плясок, похоже, ничего не нужно. Менталитет такой.