Сергенй Кусков - Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь

Он протянул руку, считая, что я совсем лох. Не спорю, я на него похож – опыта в подобного рода сделках никакого, что сегодня и продемонстрировал. Но опускать меня на уровень неандертальца?

- Не так. Мы слушаем здесь и сейчас, - покачал я головой. - После чего вы выдаете вердикт, подходит вам такое или нет. Если да – продолжим разговор далее. Нет – я ищу другого клиента.

- Настырная девочка! – заявило это чучело. – Как хочешь!

Он развернулся и даже открыл дверь, но его настиг недовольный окрик:

- Пако!!!

Тип замер на месте. Обернулся.

- Пако! Я хочу спеть эту песню!

Вот-вот, обожаю такое состояние в женщинах. Называется «королева стерв». Договориться с такой невозможно – или психануть, или уступить. Глазки пылают, бровки сдвинуты, голос тверже стали. Мегера, медуза Горгона! И главное, если психанешь, не уступишь – пожалеешь. ОЧЕНЬ пожалеешь, такие стервочки могут устроить «сладкую» жизнь.

- Ну ладно, звездочка моя, ради тебя! – сдался этот тип. Закрыл дверь, прошелся назад. Сел прямо на стол, сдвинув костюмы. Картинно вздохнул. Я вновь протянул девушке капсулу.

Слушали молча. И пока играла музыка, Пако преобразился. Вместо эпатажного выпендрежника я увидел «купца», барыгу с сумасшедшей деловой хваткой, знающего, как сделать так, чтобы не прогадать. Он мысленно разложил песню на составляющие, ручаюсь, представил, как будет она звучать голосом его «звездочки», в чем она при этом должна быть одета и каков бизнес-план раскрутки песни. И всё это в жалкие четыре минуты звучания.

Однако, как только последний аккорд заглох, передо мною вновь стояло чучело богемной ориентации.

- Она на английском! – недовольно потянул он. Но я отнес эти слова не к возражениям, а к замечаниям. Согласился, подправив:

- Староанглийском.

- Тем более. - Пако подпер подбородок кулаком.

- Не такой сложный язык, - пожал я плечами. - Особенно, если учить на звук. А то и вообще перевести на испанский.

- Не твое дело, куда перевести! – бросил он и я заткнулся. Действительно, судьба песни после сделки меня не касалась, а Пако, судя по всему, решил ее взять. – А что с правами собственности?

- Вещь средневековая. – Я вновь пожал плечами. – Век то ли двадцатый, то ли двадцать первый. Все права, какие были, давно забыты. Я даже имена авторов не нашел.

- И ты даешь песню без прав? – Его глаза взлетели на лоб, сам он ехидно скривился. Да-да, непроходимая тупость, «колхоз», а как же. Знаю. – А если я тебе сейчас скажу «нет», а сам ее возьму?

- Мы все под одним человеком ходим, - покачал я головой, воздев глаза к потолку. – Вдруг ему понадобтся материал еще раз, и вопрос этот всплывет? Оно того стоит?

Нет, оно того не стоило. Где-то «на улице» - возможно. Но не в школе искусств Бернардо Ромеро, где все «свои». Тем более, даже если мне заплатят, то совершенно нерыночный мизер, поскольку «обуть» «колхозника» дело святое. Потеряет Пако сущие центаво, без какого-либо риска.

- Сколько ты хочешь? – покровительственно улыбнулся этот тип, гораздо раньше меня просчитавший ситуацию. Возможно, еще до входа в эту дверь. Я же про себя отметил, что во время торга акцент его исчез, передо мной стоял «купец» и только «купец». Вот что деньги с людьми делают!

- Я не гордый. Стандартную таксу, - честно расписался я в невежестве, не имея ни малейшего представления, какую цену называть. На эти слова улыбнулась даже Мерелин, сохранявшая каменное спокойствие, пока мужчины договариваются.

- Зачем тебе это надо? – прищурился Пако. Насмешка из его голоса исчезла, но подразумевалась. Он как бы демонстрировал, что царь и бог этой ситуации; всё видит, понимает, и от его хотения будет зависеть результат сделки. Сподобится ли снизойти, или нет. И главное, он был на сто тысяч процентов в своем праве – у меня на руках кончились не только козыри для торговли, но и вообще карты.

- Я потратил на эту песню две ночи, - честно признался я, нутром понимая, что только признание позволит договорится. Это чучело не лишено своих талантов, одно из которых - чтение людей. И начни я ломать комедию, гнуть пальцы – он просто предпочтет не иметь со мной дела. - Две ночи на стимуляторах! – повысил я голос, понимая, что сработало. Губы Пако расплылись в понимающей усмешке. – А эта сучка отказалась.

Теперь улыбнулась и Мерелин. И тоже покровительственно. Однако, процесс пошел, и шел он в нужном направлении.

- Теперь хочу отдать ее в хорошие руки, - закончил я. - У нее, - кивок на девушку, - очень хороший голос, она хорошо споет ее. А моя… Сеньорита пусть удавится от злости, - сверкнул я глазами. - Она будет в зале, даже если не на сцене.

Пако думал долго. Затем заговорщицки подмигнул – вот она, мужская солидарность:

- Договорились!

И протянул руку девушке. Мерелин вытащила капсулу и отдала ему.

- Вначале я ее проверю на права собственности, – продолжил он. Господи, куда ж акцент подевался?! - Действительно ли так, как говоришь? Если да… Возможно… ВОЗМОЖНО, - подчеркнул он, - я ее возьму. Ну, а деньги… - Его губы вновь расплылись в усмешке. - Занесу потом. Ты же здесь учишься? – указал он себе за спину, имея в виду школу. Я кивнул. – Вот и хорошо.

Переговоры завершились, стороны достигли взаимопонимания, и дальнейшее нахождение в гримерке было бессмысленно. Пако открыл дверь, в которую я быстренько выскользнул.

- До встречи… Влюбленный мальчик! – бросил он напоследок, то ли насмехаясь, но скорее сопереживая. С эдаким барским покровительством: «Вот я когда-то тоже…!».

Во как! Уже мальчик! Прогресс, однако!

Я шел по коридору и насвистывал под нос. Настроение было отличное. Пока разговаривали в каморке, пискнул браслет, благоверная снизошла до ответа, и надо ей перезвонить. Теперь меня ждала дорога – или к очередному госпиталю, где она дежурит, или к крыльцу ее корпуса академии, или же на Симона Боливара 1024. Определимся!

…А не заплатит… Ну и фиг с ней, с песней! Моя награда - ошарашенные глазки ее высочества на финальном прогоне, даже если я их не увижу. Эта мысль грела душу куда сильнее всех денег вместе взятых.

Что такое ад? Теперь я это знаю. Увидел. Почувствовал. Окунулся.

Я проклял тот день, когда нога переступила порог этого заведения. И еще больше, когда встретил «Алые паруса» в Малой Гаване.

Мы старались. Парни выкладывались по-полной. Но получалось как в той басне про лебедя щуку и рака. После же титанических усилий результат оказывался… Как говорили римляне, тужатся горы, а родится смешная мышь.

Начнем с меня, ибо во мне была главная загвоздка. Мой голос не соответствовал тому, какой требовался для исполнения предложенных вещей. Вещи были бомбовскими, с этим все согласились, но… Не с моим вокалом. Да, его мне здесь подтягивали, но тембр был не тот, слишком низкий, и элементарно не звучал.