Эдгар Берроуз - Марсианские истории

— Ты хочешь вернуться в Лотар? — спросил Карторис.

— Нет, — быстро ответил Кар Комак. — я не люблю Тарно. Будучи созданием его ума, я знаю его слишком хорошо. Он жестокий и деспотичный хозяин, которому я не хочу служить. Теперь, когда ему удалось окончательно материализовать меня, он будет невыносим, и он будет продолжать создавать, пока не заполнит Лотар своими созданиями. Мне интересно, получилось ли у него так же хорошо с ДЕВОЙ Лотара?

— Я думал, там нет женщин, — ответил Карторис.

— В скрытых помещениях во дворце Тарно джеддак поддерживает воображаемую девушку в надежде, что она однажды станет реальной, — ответил Кар Комак. — я видел ее там. Она прекрасна. Но ради нее же, я надеюсь, что Тарно не удастся преуспеть в этом деле, как это удалось ему со мной.

Итак, красный человек, я рассказал тебе о себе. А что ты скажешь о себе?

— Я принц Гелиума, — сказал он, и рассказал стрелку о себе и о приключении, приведшим его в эту далекую страну.

— Хорошо! — воскликнул тот, когда юноша закончил. — Кар Комак будет сопровождать тебя. Мы вместе найдем принцессу Птарса, и вместе с тобой Кар Комак вернется в мир людей — в тот мир, который он знал давно, в минувшем прошлом, когда корабли могущественного Лотара бороздили свирепый Торкус, и ревущий прибой ударялся о преграду из этих высохших пустынных холмов.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Карторис. — Разве ты когда-нибудь действительно жил?

— Безусловно, — ответил Кар Комак. — В своей прежней жизни я командовал флотом Лотара — могучим флотом, плававшим по пяти соленым морям. Когда люди населяли Барсум, имя Кар Комака было известно и уважаемо. В те далекие дни на земле царил мир — только мореплаватели были воинами, но теперь слава о былом исчезла, и до того, как я встретил тебя, я и не думал, что на Барсуме живет хоть один человек, который любит и борется, как делали это древние мореплаватели моего времени. Да, мне будет приятно еще раз взглянуть на людей, настоящих людей! Никогда я не питал особого уважения к сухопутным жителям моего времени. Они оставались в своих обнесенных стенами городах, теряя время на игры — полностью завися от моряков при необходимости защищаться. А жалкие оставшиеся создания, Тарно и Иав из Лотара, даже хуже, чем их древние предки.

Карторис какое-то время колебался принять предложение чужестранца примкнуть к нему. Всегда можно ожидать, что он окажется духом какого-нибудь гипнотического вероломства, которым Тарно или Иав пытаются повлиять на юношу, и все же так искренна была манера и слова стрелка, настолько воинственным он показался Карторису, что он даже в глубине души не сомневался в нем.

В конце концов он разрешил обнаженному воину сопровождать себя, и они вместе отправились по следам Тувии и Комала.

Следы вели вниз к ярко-оранжевому морскому дну. Там они исчезли, но Карторис знал, что это случится. В том месте, где они спустились на высохшее морское дно, направление их было в сторону Аантора, и поэтому наши следопыты отправились к Аантору.

Это было длинное и скучное путешествие, грозившее многими опасностями. Стрелок не мог идти таким шагом, как Карторис, мускулы которого несли его с большой скоростью по поверхности маленькой планеты. Сила притяжения на Марсе гораздо меньше задерживала движение, чем на Земле. Пятьдесят миль в день — среднее расстояние для жителя Барсума, но сын Джона Картера мог легко пройти сто и более миль, если бы не боялся оставить своего нового друга.

Всю дорогу они находились в постоянной опасности быть обнаруженными кочующими ордами воинов Торказа, и были особенно близки к опасности, когда подошли к границам Торказа.

Но им сопутствовала удача. Хотя они и видели два подразделения свирепых зеленых людей, сами они замечены не были.

И вот на утро третьего дня наши путешественники увидели сверкающие купола Аантора.

Во время путешествия Карторис внимательно всматривался вперед в поисках Тувии и большого бенса, но не заметил ничего, что могло бы дать ему надежду.

В это утро далеко впереди на полпути между ними и Аантором юноша увидел крошечные фигурки, движущиеся к городу. Некоторое время мужчины внимательно наблюдали. Затем Карторис бросился вперед с огромной скоростью, а Кар Комак последовал за ним так быстро, как только мог.

Карторис закричал, чтобы привлечь внимание девушки, и скоро был вознагражден. Она повернулась и смотрела на него. Сбоку от нее стоял бенс с поднятыми ушами, наблюдая за приближением людей.

Тувия еще не могла на таком расстоянии узнать Карториса, хотя и была убеждена в том, что это он, и без страха стояла в ожидании.

Скоро он увидел, что Тувия показывает на северо-запад. Не замедляя шага, он посмотрел в этом направлении. Меньше чем в полумиле от него двигалось десять свирепых зеленых воинов на своих тотах, бесшумно приближаясь по толстому растительному ковру.

Справа от них находился Кар Комак, обнаженный и безоружный, все еще храбро бежавший к Карторису, и выкрикивающий слова предупреждения, хотя он тоже только что обнаружил безмолвную угрожающую группу, которая так быстро двигалась вперед с обнаженными длинными мечами и взятыми наперевес копьями.

Карторис закричал воину, предупреждая его, что он бесполезно пожертвует жизнью, преградив безоружным дорогу жестоким и безжалостным дикарям.

Но Кар Комак не колебался. С криками одобрения своему новому другу он поспешил вперед к принцу Гелиума. Сердце красного человека сильно забилось в ответ на проявление такого мужества и самопожертвования. Он пожалел, что не додумался дать Кар Комаку один из своих мечей, но теперь было слишком поздно пытаться это сделать, так как если бы он ждал стрелка или вернулся бы к нему, воины Торказа настигли бы Тувию из Птарса, прежде чем ему удалось бы отдать оружие.

Даже при создавшемся положении вещей было неизвестно, кто первый будет около девушки. Он опять повернулся к ней, и теперь увидел новую силу, спешащую к ним со стороны Аантора: два средних размеров корабля — и он даже на расстоянии различил эмблему Дузара на их бортах.

Теперь для Тувии из Птарса действительно оставалось мало надежды. С одной стороны на нее нападали свирепые воины Торказа, не менее неумолимые воины в форме людей Астока, принца Дузара, неслись к ней с другой стороны, в то время как бегущий красный воин и безоружный стрелок едва ли могли защитить ее. Положение девушки было безнадежным, и ее дело было проиграно еще до того, как за нее началась борьба.

Когда Тувия смотрела на приближающегося к ней Карториса, она опять испытала необъяснимое чувство, смесь благодарности и страха, которые она не могла объяснить, ее ум старался убедить сердце в том, что принц Гелиума способствовал ее похищению из дома отца. Но она лишь знала, что всегда рада видеть его рядом, и что с ним все казалось возможным, даже такая невозможная вещь, как избавление из настоящего затруднительного положения.