Эдгар Берроуз - Марсианские истории

Не было необходимости менять курс, чтобы пролететь прямо над ареной битвы, но Карторис снизил свой корабль на несколько сот футов, чтобы поближе рассмотреть происходящее.

Если это был корабль дружественной державы, он мог остановиться и направить свои орудия на врага, хотя с тем бесценным грузом, который находился у него на корабле, он не считал возможным делать посадку, чтобы оказать поддержку в два меча. Он не мог подвергнуть новой опасности Тувию из Птарса.

Когда они приблизились к разбитому кораблю, стало очевидно, что буквально несколько минут осталось до того, как зеленая орда заполнит бронированный бастион и утолит свою дикую жажду мести против защищающихся.

— Опускаться бесполезно, — сказал Карторис Тувии. — Корабль может принадлежать Дузару — на нем нет опознавательных знаков. Все, что мы можем сделать — это открыть огонь по зеленой орде, — и, говоря это, он подошел к одному из орудий и наклонил его дуло по направлению зеленых воинов у бортов корабля.

При первом выстреле те, кто находился на корабле внизу, увидели его впервые. Тувия из Птарса затаила дыхание, когда взглянула на Карториса.

Эмблема принадлежала Кулан Титу, джеддаку Каола, с которым она была обручена.

Как легко было бы принцу Гелиума пролететь мимо, предоставив своего соперника судьбе, которую невозможно было предотвратить. Ни один человек не мог бы обвинить его ни в трусости, ни в предательстве, так как Кулан Тит выступал против Гелиума, а на его корабле, кроме того, не было достаточного количества мечей, чтобы хоть временно приостановить исход, который был уже предрешен.

— Что будет делать Карторис, принц Гелиума?

Едва легкий бриз начал развевать поднятую эмблему, как его корабль пошел на снижение.

— Ты можешь управлять кораблем? — спросил Карторис Тувию.

Девушка кивнула.

— Я собираюсь поднять на борт всех оставшихся в живых, — продолжал он. — Мне и Кар Комаку надо будет находиться у орудий, пока люди Каола будут закреплять такелаж. Держи нос судна опущенным при ружейном огне. Лобовая броня менее чувствительна к нему, и в то же время будут защищены пропеллеры.

Он поспешил в каюту, когда Тувия приняла на себя управление. Через минуту боковой такелаж опустился с киля корабля и из десяти точек по обеим бортам — толстые, с узлами, кожаные ленты. В то же время с носовой части корабля раздался сигнал:

— Приготовьтесь перебраться к нам на борт!

Крик поднялся на палубе военного корабля Каола. Карторис, который к этому времени вернулся из каюты, печально улыбнулся. Он собирался вырвать из пасти смерти человека, стоящего между ним и женщиной, которую он любил.

— Займись орудием по левому борту, Кар Комак, — обратился он к стрелку, а сам подошел к орудию у правого борта.

Они почувствовали удар от взрыва снаряда зеленого воина по прочной броне корабля.

Это было почти безнадежное предприятие. В любой момент могла быть пробита броня и баки с лучами отталкивания. Люди на корабле Каола сражались, обретя надежду. У борта стоял Кулан Тит, храбрец, сражавшийся среди смелых воинов против зеленых людей.

Тувия снизила корабль. Воины Каола строились по команде офицеров, готовясь к переброске, и вдруг жуткий огонь из орудий зеленых воинов обрушил взрыв на борт отчаянного корабля.

Как раненая птица, он внезапно устремился вниз. Тувия приподняла носовую часть и замедлила скорость, чтобы предотвратить ужасную трагедию, но ей лишь удалось ослабить удар при падении на грунт, и корабль упал на землю рядом с кораблем Каола.

Когда зеленые воины увидели лишь двух воинов и женщину на корабле, свирепый крик триумфа поднялся в их рядах, в то время, как ответный крик вызова сорвался с губ воинов Каола.

Зеленые воины обратили свое внимание на то, что новых противников можно легко победить, и с палубы этого корабля можно держать под обстрелом палубу корабля Каола.

Когда они начали атаковать, Кулан Тит издал крик предупреждения, стоя на мостике своего корабля и оценив доблесть поступка, поставившего маленький корабль в такое затруднительное положение.

— Кто это? — закричал он. — Кто принес свою жизнь на службу Кулан Тита? Никогда еще никто не совершал такого благородного самопожертвования на всем Барсуме!

Зеленые воины карабкались на борт маленького корабля, когда Карторис, принц Гелиума, издал боевой клич в ответ на вопрос джеддака Каола. Никто на маленьком корабле не имел возможности заметить его действие на воинов Каола, так как их внимание было приковано к тому, что происходило на их собственной палубе.

Кар Комак стоял у орудия, из которого вел огонь, и, застыв с широко раскрытыми глазами, уставился на страшных атакующих зеленых воинов. Карторис увидел его в таком положении и почувствовал острую жалость, что после всего пережитого вместе, этот человек, показавший себя как доблестный воин, в час необходимости стал таким же бесхарактерным, как Иав и Тарно.

— Кар Комак — человек! Возьми себя в руки! Вспомни дни славы мореходов Лотара! — воскликнул он. — В бой, человек! Сражайся, как никто другой до тебя не сражался! Все, что нам остается — это умереть, сражаясь. Кар Комак повернулся к принцу Гелиума со зловещей улыбкой на губах.

— Зачем нам сражаться? — спросил он. — Да еще против таких ужасных существ! Есть другой способ — лучше, чем твой. Посмотри! — и он указал на трап, ведущий на корабль.

Толпа зеленых воинов достигла палубы, когда Карторис посмотрел в том направлении, куда указывал Кар Комак из Лотара. Картина, представшая перед его взором, наполнила его сердце радостью и облегчением. Тувия из Птарса могла быть спасена. Он увидел бесконечный поток гигантских и ужасно мрачных стрелков двара, храбро сражавшихся мужчин, готовых немедленно вступить в бой.

Зеленые воины приостановились от удивления, но только на минуту. Затем они бросились вперед навстречу своим врагам.

Поток стрелков остановил их движение. Через минуту на палубе лежали лишь мертвые зеленые воины, а стрелки Комака прыгали с борта судна в погоню за зелеными воинами.

Воин за воином выскакивали из недр корабля, чтобы обрушиться на несчастных зеленых воинов. Кулан Тит и остальные воины из Каола стояли с широко раскрытыми глазами, безмолвно от удивления, когда увидели толпу этих страшных свирепых воинов, появляющихся с трапа маленького корабля, на котором не могло расположиться более пятидесяти человек.

Наконец, зеленые воины не могли больше противостоять бешеной атаке превосходящих сил. Сначала медленно они начали отступать по ярко-оранжевой равнине. Стрелки преследовали их. Кар Комак, стоящий на палубе, дрожал от волнения.

Что есть силы он издавал яростный военный клич забытых дней. Он вдохновлял своих сражающихся воинов, и когда они стали все дальше и дальше уходить от корабля, он больше не мог оставаться вне битвы.