Эдгар Берроуз - Великий воин

— Ты считаешь, что Лана в опасности?

— Да. Ходят упорные слухи, что Настор собирается взять башню штурмом.

— Тогда нельзя терять времени. Мы должны действовать сегодня ночью.

— Но что смогут сделать два раба? Даже если мы сможем освободить Лану, из долины нам не выбраться. Не забывай о скелетах, Джон Картер.

— Доверься мне. И не называй меня по имени. Ты можешь выйти из дворца после наступления темноты?

— Думаю, да. Перворожденные очень беспечны. Воров и грабителей у них почти нет, а машина Мир Жо делает любую попытку к бегству невозможной.

— Хорошо, тогда слушай внимательно. Выходи из дворца и спрячься в тени возле стены после восьмого зода. Если Джад Хан захочет бежать, захвати и его. Если удастся успешно реализовать мой план, на площадь рядом с вами сядет флайер. Сразу же бегите и прыгайте в него. Им будет управлять черный пират. Не пугайтесь. Сумеете добыть оружие — прекрасно. Если флайера не будет, значит, мой план провалился. Возвращайтесь к себе и ждите.

— А Лана? Что будет с нею?

— Лану я обязан спасти в первую очередь. Если у меня из этого ничего не выйдет, то и побега не будет. Я не покину город без нее.

— Мне бы хотелось узнать, как ты собираешься совершить невозможное. Я действовал бы гораздо увереннее, если бы знал хоть что-нибудь.

— Разумеется, — согласился я. — Во-первых…

— Что это вы тут разболтались? — прозвучал грубый голос позади нас.

Я повернулся и увидел могучего воина. Вместо ответа я сунул ему разрешение джеддака.

Даже прочтя его, он не поверил своим глазам. Однако он вернул мне записку и сказал:

— С тобой все в порядке. А этот? У него тоже разрешение джеддака?

— Это я виноват, — сказал я. — Встретил случайно старого знакомого и решил расспросить о жизни.

— Хорошо, — удовлетворился моим объяснением стражник. — Но сейчас расходитесь. Центральная площадь не место для встреч рабов.

Ная Дан Чи мигом подхватил свой тюк и исчез. Я тоже хотел уйти, но воин остановил меня.

— Я видел, как ты сражался с Нолатом и Бан Тором. Мои друзья очень хотели бы посмотреть на тебя, так как по описанию ты похож на некоего Джона Картера, у которого была белая кожа и серые глаза. Скажи, ты случайно не Джон Картер?

— Я — Дотар Соджет.

— Мои друзья из долины Дор очень хотели бы заполучить в свои руки Джона Картера, — сказал он с еле заметной усмешкой, и удалился.

Теперь появились самые серьезные основания для спешки. Если хоть один человек в Камтоле узнает во мне Джона Картера, принца Гелиума, я не доживу до утра. Входя во дворец, я уже опасался ареста. Однако я дошел до своей комнаты без происшествий.

Ко мне сразу же подошел Ман Лат, и я заподозрил самое худшее. Он никогда не заходил ко мне.

Однако Ман Лат был настроен шутливо, даже дружески.

— Плохо, что ты раб, — сказал он, во дворце сегодня большой праздник. Доксус принимает делегацию из долины Дор. Будет много еды, выпивки, будет весело. Вероятно, Доксус заставит тебя сражаться с лучшими фехтовальщиками, конечно, не до смерти, а только до первой крови. Потом будут танцевать рабыни. Доксус приказал Настору привести ту рабыню, которая была с ним на Играх. О ее красоте говорит весь Камтоль. Да, плохо, что ты не перворожденный и не сможешь насладиться великолепием праздника.

— Почему же? Я ведь буду там.

— Да, но только как фехтовальщик. Ты не будешь есть и пить, ты не увидишь девушек-рабынь. Да, плохо, что ты не нашей крови.

— Я не чувствую себя ниже, чем перворожденные, — возразил я, по горло сытый их надменностью.

Ман Лат с удивлением посмотрел на меня.

— Ты самонадеян, раб. Разве ты не знаешь, что перворожденные Барсума, которых вы называете черными пиратами, являются самой древней расой планеты. Наша родословная тянется прямо от Дерева Жизни, которое росло в Долине Дор двадцать три миллиона лет назад. Многие тысячелетия плоды этого дерева эволюционировали из растительных в животные.

Я надеялся, что он закончил. Эту чушь я уже слышал много раз. Но я не стал говорить ему об этом, мне просто хотелось, чтобы он поскорее убрался.

Наконец, он ушел. И настал долгий вечер. Я не мог начать действовать, пока не останется два часа до назначенного времени встречи с Ная Дан Чи. Я подумал, что Ная Дан Чи будет озадачен тем, что флайером будет управлять черный пират.

Вечер тянулся медленно. Я слышал, как съезжались гости. Приближался час зеро — и тут судьба нанесла свой сокрушительный удар. Явился воин, который вызвал меня в банкетный зал!

Я хотел прикончить его и заняться своим делом, но внезапно дух противоречия овладел мною. Я должен видеть их всех, должен продемонстрировать им, что я лучший фехтовальщик обоих миров, что я во много раз выше перворожденных. Я знаю, что это было глупостью, чудачеством, но я направился следом за воином. Поворачивать назад было поздно.

Никто не обратил на меня внимания, когда я появился в зале. Я был всего лишь грязный раб. За столами сидели роскошно одетые мужчины и женщины. Они ели, пили, беседовали, смеялись… Некоторые из гостей пьяно покачивались. Я видел, что Доксус тоже был пьян. Одной рукой они обнимал свою жену, но целовал жену соседа слева.

Воин, сопровождавший меня, что-то прошептал на ухо Доксусу, и тот ударил в гонг, требуя полной тишины. После этого он заговорил:

— Долгие годы воины долины Дор хвастались своим мастерством фехтования. И я признаю, что во многих случаях они побеждали наших воинов на состязаниях. Но сейчас у меня есть раб, простой раб, который может победить любого из воинов долины Дор. Этот раб здесь. Он готов показать свое искусство в соревнованиях с лучшими воинами. Разумеется, не до смерти, а до первой крови.

Поднялся один из бойцов:

— Это вызов, — сказал он. — Среди нас лучшим является Зитхад, но если он не захочет скрестить оружие с рабом, то я с наслаждением пущу кровь этому наглому рабу.

Тогда поднялся Зитхад, презрительный и надменный человек.

— Я еще никогда не пачкал меч кровью раба, но сейчас я сделаю это к стыду Камтоля. Где этот раб?

Зитхад! Он был начальником охраны во время восстания рабов и свержения Иссы. У него были все основания помнить и ненавидеть меня!

Когда мы сошлись на небольшой арене в центре банкетного зала, Зитхад с величайшим изумлением посмотрел на меня. Затем он сделал шаг назад. Он даже открыл рот, чтобы заговорить.

— Неужели ты боишься сразиться с рабом? — оскорбил его я. — Все хотят видеть, как ты прольешь мою кровь. Неужели ты хочешь разочаровать их? — Я легонько коснулся острием меча его груди.

— Мразь! — зарычал он и бросился на меня.

Он был сильным фехтовальщиком, сильнее, чем Нолат, но я превратил его в обезьяну. Я гонял его из угла в угол, он едва успевал защищаться.