Андрей Круз - Холод, пиво, дробовик

Свежий воздух прочистил голову, и как-то даже особо не хотелось возвращаться в тепло; я задумался, не сходить ли за ломиком, но в этот момент с Красного проспекта вывернул УАЗ «Хантер» в бело-синей раскраске Дружины.

Автомобиль заехал на парковку, и с пассажирского места на улицу выбрался Владимир Ханин.

— Весело живешь, Хмель! — рассмеялся он. — Никого еще не убил сегодня?

— День только начинается.

— Это верно. — Начальник отдела собственной безопасности встал рядом и огляделся по сторонам. — Здесь все случилось?

— Здесь, — подтвердил я.

Владимир Михайлович покачал головой.

— Весело живешь, — повторил он, потом посмотрел на меня и спросил: — А не просветишь меня, из-за чего весь сыр-бор начался? Что за человечек этот такой золотой, твой поставщик? Непростой ведь человек, так?

Я поморщился. Иной раз обращаться за помощью в Дружину себе дороже выходит. Даже если помогут, что вовсе не факт, потом такие условия сотрудничества выкатят, хоть на стену лезь. Пивоварню отжать не получится, есть не менее серьезные покупатели, с которыми при всем желании не договориться, но вот прижать к ногтю важного поставщика и дальше диктовать свои условия — это запросто.

— Фальстарт, — поморщился я.

— Извини? — не понял меня дружинник.

— Фальстарт. Человека еще не нашли, а уже под меня копать начинаете? Зря.

— Плохого же ты мнения обо мне, — прищурился Ханин.

— Да ладно! — махнул я рукой. — А насчет Платонова поинтересуйтесь у Кузьминка Григория Алексеевича. Деятельность моего поставщика, как оказалось, наша доблестная контрразведка курировала. Курировала, курировала да не выкурировала.

Дружинник никак не выказал своего разочарования, лишь удивился:

— Зачем тогда меня дергать было? Обратился бы сразу к Кузьминку!

— А я знал, кто там кого курирует? У меня с вами деловые отношения, не с контрразведкой.

— Хорошо, — кивнул Ханин, — уточню. — Он хлопнул меня по плечу: — Береги себя, Слава, — и вернулся к автомобилю.

Когда УАЗ выехал с парковки, я с облегчением вытер со лба пот — неужто отбрехался? — собрал инструмент и вернулся в бар.

Инструменты и фуфайку вернул в подсобку, потом спросил Ивана:

— Ты нормально или сменить?

— Нормально.

— Тогда посплю немного. Разбудите, как Митя вернется.

Голова и в самом деле была тяжелой; из-за вчерашней нервотрепки толком не выспался, да и Кузьминок ни свет ни заря разбудил. Сделав на кухне пару бутербродов, я накачал себе бокал пива и поднялся в спальню. Наскоро перекусил, разулся и улегся в кровать.

Проснулся рывком, сначала не понял, что насторожило, потом сообразил — скрип входной двери. Но прежде чем успел дернуться, раздался знакомый голос.

— Ну ты даешь, Хмелев! — фыркнула Ирина, проходя в спальню. — Меня два дня не было — уже баб каких-то завел!

— Ты о чем, дорогая? — не понял я спросонья подругу.

— Что за девицы внизу?

— А! Эти! Это Ивана.

Ирина сняла шубу и бросила ее на стул, оставшись в обтягивающем трикотажном платье до колен.

— Какая именно? — полюбопытствовала он. — Рыженькая?

— Обе.

— Обе?! — заинтересовавшаяся Ирина забралась на кровать и улеглась рядом, решив, видимо, на время сменить гнев на милость. — Шутишь?

— Делать больше нечего.

— О времена, о нравы!

— И не говори. — Я обнял подругу и уткнулся лицом в ее светлые волосы, от которых шел аромат моих любимых духов.

— Погоди! — высвободилась Ирина. — У меня смена в двенадцать начинается. Зайдешь за мной?

Я сразу заподозрил подвох и вздохнул.

— Опять на аппарат потащишь?

— Ты против?

— Просто смысла не вижу.

— Заходи, у меня переночуешь.

— Аргумент, — вздохнул я, откровенно радуясь, что успел прибраться на улице, а Ивану хватило ума держать язык за зубами. — Ладно, зайду. Если ничего срочного не случится.

На улице послышался шум автомобильного двигателя, я встал с кровати и выглянул в окно. На парковку перед баром заехал пикап, белый и битый жизнью додж «рэм». Из него выбрался Дмитрий, заметил меня в окне и помахал рукой.

Я помаячил в ответ, что вижу его, посмотрел на часы и обернулся к Ирине.

— Давай пообедаем, и мы тебя в госпиталь закинем.

— Мы?

— УАЗ сломался, — спокойно пояснил я, — а Митя на своем пикапе подъехал.

— Куда-то собрались?

— Не знаю даже пока. По делам надо скататься, а то весь график полетел.

Мы спустились на первый этаж и заняли свободный стол, ближайший к стойке. Дмитрий уже успел снять верхнюю одежду и сидел за ним с нацепленными на нос темными очками.

— Нормально все? — спросил он меня.

— Потом поговорим, — предупредил я и оглянулся на Ирину, которая отошла познакомиться с гимназистками.

— Совсем ничего? — помрачнел телохранитель кондуктора.

— Вчерашних стрелков вычислили, контрразведка их связи проверяет.

Тут к столу подошла Ирина, я предложил ей присаживаться, сам ушел на кухню и, не обращая внимания на укоризненный взгляд тети Маши, быстро загрузил поднос закусками.

— Сейчас горячее будет, — предупредила стряпуха.

— Это просто поздний завтрак, — усмехнулся я и вернулся в зал.

Перекусили быстро и никаких серьезных вопросов за столом не обсуждали, потом я поднялся в спальню за верхней одеждой, оделся сам и взял шубу Ирины. Только спустился — и меня окликнул Иван.

— Дядя Слава, вас к телефону.

Я взял трубку — звонил Гамлет.

— Надо поговорить, — заявил он.

Тон Датчанина мне не понравился, но выяснять подробности по телефону было не лучшей идеей, поэтому посмотрел на часы и предупредил:

— Буду у вас через пятнадцать минут.

— Отлично.

Гамлет повесил трубку, я неопределенно улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд Ивана, потом помог Ирине надеть шубу и спросил Дмитрия:

— Заедем в госпиталь?

— Давай, — сразу поднялся тот из-за стола.

Мы вышли на улицу, и девушка фыркнула, увидев двухдверный пикап с глубокой бороздой вдоль всего левого борта.

— Ну и как мы уместимся?

— Да уж уместимся как-нибудь! — рассмеялся я.

И в самом деле — уместились, автомобиль был трехместным. Первым делом отвезли Ирину в госпиталь, затем вернулись на Красный проспект и без лишней спешки покатили мимо офисных пятиэтажек к «Ширли-Муры».

— Получается, пока просто ждем? — спросил Дмитрий, выслушав мой рассказ.

— Получается, ждем, — подтвердил я. — Посмотрим, что еще Гамлет скажет.

На деле я сильно сомневался, что он скажет хоть что-то хорошее. Сомневался — и оказался прав.

Когда, оставив на входе оружие, поднялся в кабинет над танцевальным полом, Датчанин стоял у выходившего на него окна и пил минералку.

— Знаешь, Хмель, ты меня удивляешь, — обернулся ко мне среднего роста худощавый кавказец, — просишь отыскать человека, ничего о нем не сообщаешь…