Дэвид Хэгберг - Терминатор 3: Восстание машин

Они были идеальной парой. Все так говорили. Только ее отец ничего о нем не знал. Он занимался засекреченным проектом в центре пустыни. Генерал-лейтенант Роберт Брустер руководил военным проектом Исследования Кибернетических Систем на авиабазе «Эдвардс».

Его карьера, а особенно занятость в ИКС, насколько она поняла, и стала причиной развода с ее матерью. У человека может быть только одна жена. Мать заставила его выбрать: она или ИКС. Он даже не колебался.

— Это очень важно, дорогая, — отрезал он. — Ты даже не представляешь, насколько.

Поэтому мать и ушла.

Теперь сама Кейт пытается создать семью. Глядя на Скотта, она задалась вопросом: как он классифицирует ценности, если подобный выбор встанет перед ним? Важнее ли для него карьера, чем она представляет? Главнее, чем она?

Мобильник защебетал в сумочке, и она стала рыться в его поисках. Скотт повертел сканер и покачал головой.

— Ненавижу машины! — вскрикнула она. Наконец достала телефон и нажала кнопку приема вызова. — Алло?

— Кейт, это папа, — раздался в трубке голос генерала Брустера.

На мгновение Кейт озарила радость, и она отвернулась. Отец всегда был для нее гибралтарской скалой: твердой рукой, помогающей делать первые шаги, когда она осваивала первую пару роликовых коньков, когда училась кататься на велосипеде. Может, он и не стал идеальным мужем для ее матери, но был замечательным отцом для Кейт, единственного ребенка.

До определенного времени. В последние годы все изменилось: мама ушла, когда Кейт заканчивала ветеринарную школу. И внезапно она услышала голос отца не как ребенок, а как взрослый человек. Он казался… каким? Сожалеющим?

На заднем фоне шумело: возможно, из-за высокоскоростных принтеров. Звуки разных оповещений и большое количество говорящих по телефону людей.

Кейт взяла себя в руки. — Ты снова хочешь продинамить меня, папа?

— Прости, милая, мне очень жаль. Ты сама знаешь, как мне хотелось повидаться с тобой в выходные.

Она верит, что это правда. Но он не закончил фразу, чтобы она сделала это за него. — Знаю, папа, вопрос национальной безопасности. Правильно?

— Милая, прошу тебя. У нас полный завал, вот и все. Надеюсь, ненадолго, и мы обязательно увидимся. Обещаю.

— Когда?

— Скоро. Честное слово. — Он замолчал, и Кейт поняла. Чертов проект ИКС! Он пожирал его жизнь на корню. Сначала он лишился жены, а теперь и дочь начала отдаляться. Она смягчилась.

— Понимаю, ты не можешь говорить об этом, — она взглянула на Скотта, по-прежнему пытающегося считать штрих-код. Но он внимательно прислушивался к разговору. — Просто Скотт с нетерпением ждал случая познакомиться с тобой.

Выражение облегчения на лице Скотта было просто комичным. Он бы ни за что не признался, что до чертиков боялся знакомства с отцом Кейт, Генералом — как он его называл.

— Ой, Кэти, мне так жаль. Поверить не могу, что я до сих пор с ним не повидался.

— Все нормально, папа, — успокоила Кейт, — ты увидишься с ним на свадьбе.

— Я не могу поверить, что ты выходишь замуж, — вздохнул генерал. Она могла представить, как он скривил рот. Пару лет назад он признался, что еще считает ее девчонкой-сорванцом с косичками и ободранными коленками, приносящей бродячих и больных зверушек, которые потом начинают летать, ползать, прыгать и бегать по дому.

Определенно, ему тяжело смириться с замужеством единственной дочери. И он беспокоится о ее чувствах, вынуждена признать Кейт.

— Ты не только… — начала она.

— Погоди секундочку, милая, — перебил генерал, и Кейт услышала, как кто-то вошел в кабинет ее отца.

— Простите, что потревожил Вас, генерал, но Агентство требует немедленного запуска последнего ролика для Министерства обороны.

— Ну да, чертова презентация, — пробурчал Брустер. Он, видимо, перекрывал рукой микрофон телефона, но Кейт по-прежнему слышала разговор. — Когда показ?

— Завтра в тринадцать ноль-ноль, — последовал ответ. Кейт подумала, что это помощник. Послышался звук закрываемой двери.

— Папа? Ты еще здесь? Папа!

— Я тут, Кэти, — отозвался генерал Брустер. Потом понизил голос. — Что с тобой, дорогая?

Скотт подошел к одному из служащих и начал что-то говорить.

— Ничего, — вздохнула Кейт. Она так много хотела сказать отцу, но не могла подобрать слова. — Просто я не знаю…

Генерал что-то буркнул кому-то у себя, а потом снова обратился к ней. — Слушай, а почему бы тебе не приехать сюда в выходные? Если уж Магомет не идет к горе, может, гора сама придет к Магомету?

— Мне бы хотелось, но нужно встретиться со священником, церемониймейстером и…

— Да сюда ехать лишь несколько часов! Почему бы тебе не приехать… вместе со Скоттом?

Она снова подняла глаза. Скотт спорил со служащим.

— Ладно, — согласилась Кейт тоном маленькой девочки. Ей хотелось, чтобы о ней заботились. Чтобы за нее кто-нибудь решал. Хоть на короткое время.

— Дитя, ты знаешь, мне не обязательно проверять твоего парня. Ты всю жизнь делала правильный выбор.

— Знаю, — помрачнела Кейт. — Может, проблема как раз в этом?

— Ты не ошибешься, — заверил отец. — Никогда не ошибалась. Знай, я самый счастливый отец в мире! И никогда не боялся за свою дочурку.

Кейт улыбнулась. Слезы порывались пролиться из глаз. Отец по-прежнему оставался ее гибралтарской скалой.

— Слушай, к сожалению, мне нужно бежать. Приезжай повидаться со мной завтра. Обещаешь?

— Мы обещаем, — поправила она. — Пока, папуль. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Генерал Брустер медленно положил трубку, думая о небольшой лжи во спасение, сказанной дочери. Он боялся за нее. И Скотт здесь ни при чем. Проблема в самой Кейт. В последнее время она отдалилась. Стала чересчур озабоченной, словно что-то ее беспокоило больше, чем предстоящее бракосочетание.

Рабочий процесс вечером в ИКС был напряженным, как и в течение всего дня. Проблемы выскакивали как чертик из табакерки во всех гражданских и военных компьютерных системах.

Они ожидали неприятностей с момента начала экспериментов со Скайнетом, но не такого уровня. А ведь система еще даже не полностью загружена.

Генерал Брустер догадывался, что ночь окажется длинной.

Он помахал главному инженеру проекта Тони Фликинджеру: — Как у нас дела?

Фликинджер, с отличием закончивший Массачусетский технологический институт в начале девяностых, начал карьеру в Майкрософт, а потом перешел в Кибердайн на работу под началом Майлза Дайсона. После смерти Дайсона и разорения старой компании, Фликинджер поступил на работу в Исследования Кибернетических Систем, став главным инженером проекта «Скайнет» четыре года назад. Очень хороший работник. Как полагал Брустер, Фликинджер сам был как Скайнет. Он знал о системе и ее потенциале больше, чем кто-либо другой.