Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)

Мы тоже достали оружие: я и Растиф — мечи, а Арсиги вытащил из-за пояса топор. У Духоборцев были кинжалы, но они не спешили ими воспользоваться.

Огибая кучи мусора, мы двинулись вглубь туннеля. Битый камень предательски хрустел под ногами, так что, если в этом подземелье кто и был, кроме нас, он уже знал о появлении непрошенных гостей и притаился.

Впрочем, наши опасения оказались напрасными. Здесь негде было спрятаться — прямой коридор очень скоро закончился, и мы уперлись в каменную стену.

— Первые ворота, — оповестил нас Марэген.

Ворота — это, конечно, громко сказано. На самом деле это была плита, изготовленная из темно-зеленого, почти черного камня со светлыми прожилками, преградившая нам путь. Ее поверхность покрывал резной графический орнамент и пимперианские знаки. Резьба успела зарасти мхом, поэтому я никак не мог уловить смысл написанного. Позабыв о предупреждении скорда, я провел по плите ладонью, счищая сухой мох. Он по-своему расценил мои действия и сказал:

— Это арекс, камень, который не встретишь ни в Варголезе, ни в остальном мире, по прочности не уступающий железу. Разломать ворота не удастся и бригаде рудокопов, даже если они будут долбить ее кирками всю свою жизнь… Н-да… А вот пимперианцы с легкостью вырезали на нем свои картинки, ваяли скульптуры, барельефы и прочую хрень. Как? Никто не знает. Правда, поговаривают, что они умели как-то размягчать этот камень. Но этот секрет они унесли с собой в лучший мир.

Занимательная, конечно, информация, но куда интереснее я нашел то, что было написано на плите. Весь текст мне так и не удалось расчистить, но главное я разглядел и, обернувшись к своим товарищам, с уверенностью сообщил:

— Это на самом деле подземелье Лодуса. И его хозяин предупреждает об опасностях, поджидающих чужаков, которые решатся продолжить свой путь вглубь убежища.

— Что за опасности? — спросил меня Растиф.

— Об этом ни слова. Сказано лишь, что друзья знают, что делать, а врагов сюда не звали.

— Ты умеешь читать по-пимпериански? — удивился Марэген.

— Немного, — буркнул я, продолжая рассматривать плиту в надежде выжать из нее как можно больше полезной информации. Но нет, ничего, кроме предупреждения. И ни малейшего намека на то, как же открыть эти ворота.

Впрочем, одному из нас уже доводилось побывать по ТУ сторону, так что я обратился к скорду:

— Знаешь, как их открыть?

— Естественно, — фыркнул он и, отодвинув меня в сторону, подошел вплотную к воротам. Я же сместился направо, оказавшись на округлой каменной площадке, покрытой резным орнаментом. Она была основательно засыпана щебнем, поэтому я только сейчас я обратил на нее внимание. Что-то она мне напоминала, но что… Неважно. Гораздо интереснее было наблюдать за действиями Марэгена, который открывал каменные ворота.

Ни в самой каменной плите, ни на стенах рядом с ней не было ни малейшего намека на замочную скважину или нечто подобное. Да и у скорда я не увидел ни ключей, ни каких бы то ни было приспособлений для взлома. Он попросту прикоснулся к орнаменту на плите пальцами обеих рук и повел ими желобкам, вычерчивая причудливый узор. Когда его пальцы сомкнулись в конечной точке, он сделал шаг назад. И в этот миг фрагменты узора, только что казавшиеся неотъемлемой частью каменной плиты, ярко вспыхнули изумрудом и провернулись в разные стороны. Раздался щелчок, и с громыхающим шуршанием ворота медленно поползли вверх, открывая проход в следующую секцию подземного коридора.

— Недурно, — прокомментировал успех скорда Винеар.

— Откуда знаешь, как их открывать? — спросил Арсиги.

— Этому меня научил мой отец. А он узнал от своего папашки. Принцип один, правда, каждый раз узор другой. Тут главное не ошибиться. Иначе ворота будут заблокированы, а то и сработает какая-нибудь ловушка. Я пока что ни разу не ошибся, а все потому, что мне известен маленький секрет, которым мой родич поделился только перед своей смертью. А вот многим скордам повезло гораздо меньше. Вроде бы все правильно делали, но ошиблись. И навсегда остались в пмперианских подземельях. Так то.

Как бы то ни было, но вход в подземелье оказался открыт, и мы, один за другим — впереди Марэген — вошли в коридор…

Отряд Духоборцев не спеша двигался по Замковой улице. Чем ближе он подходил к дому, в котором обитал Риммер, тем заметнее были перемены, охватившие эту часть Торгового квартала и неотвратимо распространявшиеся по всему Нижнему Асхонелу. Чернота, стлавшаяся пушистым ковром под ногами и карабкавшаяся на стены домов, становилась гуще и все серьезнее препятствовала продвижению. Настал момент, когда Жарэду пришлось прибегнуть к помощи защитного порошка, чтобы разогнать субстанцию, попытавшуюся сковать его движения. Было у нее еще одно необычное свойство. Чернота смягчала, а то и вовсе гасила любые звуки на расстоянии более десяти шагов, и наоборот — усиливала те, что рождались в непосредственной близости от Духоборцев. Поэтому крики пролетавших над крышами духов были едва слышны, зато шаги идущих рядом соратников, чавканье черной подвижной массы под ногами и собственное дыхание казались преувеличенно громкими и раздражительными.

Вот и убежище Риммера — двухэтажный дом, полностью утонувший в черной густой слизи, мрачный и одинокий на фоне руин, в которые превратились все соседние постройки. До него было рукой подать…

…но где же Духоборцы, отправленные сюда Хранителем традиций этой ночью?

Их нигде не было видно, и этот факт заставлял Жарэда строить самые печальные предположения.

Отряд остановился в полусотне шагов от Логова — дальнейшему продвижению препятствовали развалины дома, рухнувшего поперек улицы.

«Слишком далеко, — подумал Жарэд. — Нужно подойти поближе».

Пришлось свернуть в переулок, заваленный битым камнем, но не так безнадежно, как главная улица.

И тут он обнаружил одного из побратимов, вступивших в неравный бой с центальскими тварями. Молодой парнишка девятнадцати лет от роду, очень сильный Духоборец, подававший большие надежды. Жарэд узнал его, не смотря на то, как сильно он изменился. Его некогда густые черные волосы поседели за одну ночь, а тело… Оно высохло, сморщилось и почернело. Выпученные от страха глаза мутным взором глядели на небо, стремительно затягивавшееся свинцовыми тучами, а рот остался распахнут в немом крике боли. Но даже после смерти Чернота так и не смогла приблизиться к его телу, оставив островок нетронутой заразой земли.

Следовало бы провести ритуал последнего пути, предав тело огню, но не сейчас. Потом. Обязательно.

Обогнув останки молодого соратника, Духоборцы свернули за угол… и наткнулись еще на одно тело почитателя традиций предков. Мужчина сидел, прислонившись спиной к стене, уронив голову на грудь. Обе ноги были оторваны чуть ниже колен. Он умер совсем недавно — кровь еще не запеклась на страшных ранах, продолжала сочиться на землю. Но Чернота уже обволокла добычу, неспешно карабкаясь вверх к поникшей голове. Чуть в стороне лежал еще один Духоборец, чье тело уже поглотила черная прожорливая слизь.