Алексей Ефимов - Сновидец

Они отправились туда сегодня, на рассвете второго дня войны. Путь на север был опасен и труден, и прощание вышло печальным. Вайми видел, как они уходили — молчаливый отряд детей под охраной ловких, как дикие кошки, девушек-подростков, вооруженных копьями и луками. Младенцев несли в специально сплетённых корзинах девять взрослых девушек — опытных в обращении с детьми, но не с оружием. Без них не стоило и идти в Туманную долину, но Вайми ощутил смутный укол беспокойства — в племени и так всего тридцать два взрослых, а теперь в селении осталось только тридцать пять бойцов, считая подростков.

Никто из уходивших детей не плакал, не протестовал — живые драгоценности Глаз Неба, они были достойны отваги своих старших. С ними уходили и несколько парнишек — из тех, кто не нашёл в себе храбрости встретить врага лицом к лицу. Никто не смеялся над ними. Все знали, что у них более важная задача — защищать будущее племени от опасностей в пути и от хищников, которые водились и в Туманной долине. Вайми видел их суровые, сосредоточенные лица и надеялся, что благодаря им племя не понесет хотя бы самых горьких потерь.

Мальчишек помладше разослали на поиски вольно бродивших в лесах, и селение почти опустело — в нем остался едва десяток взрослых, да дюжина подростков, охранявших его, по обычаю. Никто из них не бездельничал: все понимали, что в этой войне у них не должно быть убитых, а раз так, то рукопашных схваток нужно избегать.

Не у всех Глаз Неба были луки, да и не все они умели хорошо владеть ими. Сделать себе оружие мог каждый, но на эту кропотливую работу оставалось мало времени. С утра все они привычно отправлялись на охоту, или на сбор ягод, и лишь вечером, хорошо отдохнув — никто из них не надрывался и не изнурял себя непосильной работой, все знали, что толку от этого не будет, — занимались оружейным ремеслом: вырезали длинные, крепкие деревянные стрелы с крестовидными остриями, с зазубринами и глубокими канавками для яда.

В лесу было много ядовитых растений. Хотя Глаза Неба с раннего детства знали их все, никто на охоте не пользовался отравленными стрелами — кому охота есть отравленное мясо? Яд нужен лишь при охоте на пардусов… или на людей. Опыт веков позволял составлять яды, которые убивали без мук, за несколько секунд, превращая любую царапину в смертельную рану. Но Глаза Неба знали и яды, от которых сходила кожа, тухла кровь и смерть наступала после долгой и мучительной агонии. Ими тоже насыщались равнодушные наконечники стрел. Вайми не считал, что это жестоко — люди, которые шли убивать других людей, должны быть готовы умереть сами.

Но если они шли не по своей воле?..

— Найры идут вдоль реки и поджигают по пути лес — идут и жгут. Вот сволочи! — на миг остановившись возле Вайми, босой пятнадцатилетка побежал дальше, вопя так, словно узнал что-то очень весёлое.

Вайми скосил глаза. Лина сидела в нескольких шагах. Возле неё лежали восково-желтые, толстые корни безвременника, налитые отравным соком, и горка небольших, матово-черных плодов кровохлёбки, нежных и сладких даже на вид. Чуть дальше лежали пухлые, сочные листья огнецвета.

Лина острым трофейным ножом крошила корни, отжимала сок, растирала листья и плоды в полужидкую массу. Потом всё это смешивалось в положенной пропорции и в мелких блюдах сушилось на солнце. Когда темная, сладко пахнущая масса загустевала, подобно сиропу, в неё окунали наконечники стрел. Потом их подсушивали, обмазывали жиром — и очередная порция смерти готова.

Стрелами занимались двое ловких, ясноглазых мальчишек лет двенадцати. Их товарищи вырезали заготовки и снабжали их оперением, так что на Лине оставалась лишь отрава. Она работала очень осторожно, чтобы ни одна капля зелья не попала на кожу, да и его запах она старалась не вдыхать. Вайми знал, что этот яд убивает, лишь попав в кровь, но ему не нравилось смотреть, как любимая занимается этим. Не потому даже, что опасно. Лина больше всего на свете ненавидела боль и спасла не одну жизнь. И ему не нравилось, что сейчас она спокойно и ловко готовила смерть для сотен, тысяч людей. Просто потому, что без этого ей уже некого будет спасать…

Вайми яростно помотал головой. Для него это был уже пятый день войны. Почти всё это время он провёл вместе с воинами племени, изучая то, что уже давно должен был знать. Неймур с каким-то сверхестественным чутьем замечал, что получалось у него хуже всего — и заставлял заниматься именно этим. Ни он, ни его люди не церемонились с ним — если Вайми попадался на обманный прием или был недостаточно проворен, он просто получал полновесный удар. Впрочем, он не обижался на это — он всегда мог отбить удар или уклониться, а подобная манера обучения весьма способствовала развитию проворности. Он всегда был вынослив и очень быстр, да и повторять ему дважды не приходилось. Одолевать воинов в схватках у него пока не получалось — но он уже не давал себя бить, а это удавалось не всем. А вот владеть собой, как подобает воину, он не умел — до сих пор одного меткого удара шестом в кость хватало, чтобы Вайми, обезумев от боли, бросился на противника, забыв о всякой осторожности — и получил по полной программе. Тем не менее, над ним уже не смеялись — хорошие лучники ценились на вес золота и то, что почти любой из этих парней прикончил бы его, сойдись они в бою лицом к лицу, не имело никакого значения. Теперь его смущало, что в бою они будут умирать, прикрывая его — но чувствовать себя одним из них ему было очень приятно, хотя по-прежнему страшновато, и от мыслей, что ему тоже, быть может, придется умереть ради кого-то из них, мучительно-сладко трепетало сердце.

Вайми вновь помотал головой. В селении стало шумно — вернулись вольные бродяги, вместе с мальчишками, отправленными на их розыски. Не досчитались двух, но за их судьбу никто не тревожился — наверняка, парнишки заночевали в лесу и придут утром. Не хватало лишь Ахета, но это вряд ли кто-то замечал.

Когда собрались все, место в центре занял Неймур. Он говорил по обыкновению негромко и потому вокруг повисла тишина — его слушали молча. Это не было военным советом — никто не спорил о том, что надо, а что не надо делать. Вождь сказал, что нужно устроить засаду у развалин Вайтакея и кончить дело одним решительным ударом — гораздо проще разбить врага в одном крупном бою, чем тратить время, атакуя небольшими отрядами. Да и что ещё они могли сделать? Никто из них не хотел бросить свой дом, для его защиты и стоило дать бой. К удивлению Вайми, даже его брат был с этим согласен.

………………………………………………………………………………..

Утро выдалось туманным и смутным. Ещё толком не рассвело, когда все уже были на ногах. Теперь никто не смеялся. Они готовились к бою спокойно и молча — двадцать три взрослых и двенадцать подростков, решительных, как взрослые.