Алексей Ефимов - Сновидец

………………………………………………………………………………………

Захлопнуть дверь оказалось гораздо труднее, чем открыть — похоже, что пружина отпирания запора взводилась именно при закрывании. Во всяком случае, когда Вайэрси навалился на дверь, та даже не дрогнула. Юношам племени пришлось толкать её всем вместе — два десятка крепких рук легли на несокрушимую плиту, два десятка цепких босых ног уперлись в шероховатый пол — и громадная дверь очень медленно, нехотя, вернулась на место. Когда её край сравнялся со стеной, внутри что-то лязгнуло, донёсся рокот и кольца замка начали вращаться — в одном направлении, но с разной скоростью и, когда они замерли, буквы оказались рассыпаны в полном беспорядке. Глаза Неба зажгли факелы, чтобы идти назад, к свету, но Вайэрси остановил их.

— Мы все знаем Слово, — решительно начал он и теперь его голос был жёстким, как сталь, жёстким, словно металл Создателя. — Но никто больше знать его не должен. И так наша судьба повисла на волоске. Никто, ни братья, ни любимые, ни самые верные друзья не должны его услышать. Даже если вы будете умирать под пыткой… даже если ценой будет жизнь всего нашего племени — никто не должен его произносить. Вы понимаете меня? Особенно это относится к вам, несовершеннолетние. Я знаю, что у кое-кого из вас слишком длинный язык… Поклянитесь мне жизнью нашего племени и жизнью мира, которая от этого зависит, что никто больше не узнает Слова!

— Клянемся, — сказали пятнадцать голосов, словно один голос.

— А если вы нарушите клятву… — грозно начал Вайэрси, но вдруг усмехнулся и закончил… — боюсь, об этом уже некому будет жалеть.

Снаружи, в развалинах Вайтакея, их встретила могильная тишина. Был слышен слабый шелест листвы, но все голоса жизни смолкли. Их мгновенно охватил страх — что случилось, не остались ли они в мире единственными живыми существами? — и они побежали к реке, бесшумно, словно стремительные тени облаков. Им хотелось посмотреть на свой мир, понять, что с ним случилось.

Вайми первым выкатился из-под полумрака крон под ясное утреннее небо — и вдруг вскрикнул, высоко подняв руку. Глаза остальных последовали за ней.

Над ними, чёрная в голубизне, совершенно беззвучно, подобно неподвижному грозовому облаку, висела Парящая Твердыня. От её граней падали косые полотнища призрачных теней. Никто не знал, сколько они смотрели друг на друга — взгляд ЕЁ громадных глаз завораживал. Потом они вдруг поменяли цвет — были серыми, и вдруг налились синевой.

………………………………………………………………………………………

Лишь когда Парящая Твердыня с замирающим громом скрылась на юге и лес ожил, вернувшись к привычной жизни, они осмелились переглянуться. Вайэрси и Вайми, встретившись взглядами, вздрогнули — каждому показалось, что он видит ЕЁ глаза. Потом они моргнули и наваждение исчезло, но другие тоже это заметили.

— У вас были одинаковые глаза, — начал Найте, обращаясь к братьям, — у вас и у… — он махнул рукой на юг, но не произнес ни слова.

— Что это значит, брат? — спросил Вайэрси, лишь наполовину насмешливо.

Вайми всё ещё смотрел вслед Твердыне. Он стоял совершенно неподвижно, словно изваянный из камня, но, тем не менее, ответил:

— В первый раз она показалась мне. Во второй она на меня посмотрела. В третий должна заговорить. И, если этого не случится, я умру от неутоленного любопытства, — он вдруг по-мальчишески улыбнулся.

Его улыбка словно разбудила остальных. Они, смущённо смеясь, начали обсуждать увиденное. При этом все посматривали на Вайэрси, словно забыв, что им делать дальше.

— Пойдем на восток, на границу леса, — велел тот. — Нашу работу за нас никто не сделает.

………………………………………………………………………………………

Их действительно ждало много работы — крестьяне тоже, по приказу государя, вышли истреблять лес. Не столько по воле господ, сколько из той естественной ненависти, которую любой земледелец питает к лесу и всему, что обитает в нем. Они не рубили деревьев — это заняло бы слишком много времени — а просто подпиливали их, сдирая кору: после этого даже самые могучие кроны должны неизбежно засохнуть. Когда лес высыхал на корню, его поджигали — если повезет, то огонь пойдет и дальше, оставляя за собой лишь усыпанную плодородным пеплом землю. Этот способ был весьма эффективен и Глаза Неба пришли в ярость, увидев, как много сделали крестьяне за эти несколько дней — кое-где на многие сотни шагов в глубь леса не осталось ни одного дерева с целой корой. Даже если сухостой не предадут огню, его сожрет гниль и он станет рассадником вредителей, которые для леса страшнее огня. При виде такого разорения остатки племени охватил гнев и он был губителен — подобно урагану, они пронеслись с юга на север, оставляя за собой трупы и панику. Страх шел впереди них и убивать пришлось, в общем, немного. Вайми делал то же, что и остальные — стрелял в ничего не подозревающих людей, вынуждая уцелевших бежать с его родной земли. В его голове не промелькнуло даже мысли, что это ужасно или плохо — он защищал свою землю и это оправдывало всё.

……………………………………………………………………………………….

На обратном пути они не поленились взобраться на вершину Обзорной горы, благо день выдался совершенно безоблачный, ветренный и поразительно ясный. Но они не увидели на том берегу Срединного озера смутного белого пятнышка Парнала. Там висело странное тёмное облако, прилепившееся основанием к земле. Присмотревшись, они заметили ещё несколько таких облаков — смазанных расстоянием, малёньких, совсем не страшных… но каждый из Глаз Неба знал, что это такое.

— Парнал в огне, — сказал Вайэрси. — Это значит, что весь Найр охватила война.

— Я не хотел этого, — внезапно сказал Вайми, опуская глаза, — я хотел всего лишь знать и даже не представлял…

Тяжелая рука Вайэрси легла на его плечо.

— Послушай, брат: не мы подожгли их города, не мы довели их народ до того, что он готов схватиться за оружие при первой возможности. Мы делали то, что должны делать. И потом, это ведь нам на руку…

Вайми повел плечом и ладонь брата соскользнула с него.

— Сейчас — да, но потом? Я чувствую, что государь мёртв, — сказал он с непоколебимой уверенностью. — Но тот, кто займет его место, может оказаться ещё хуже.

………………………………………………………………………………………

Здесь их отряд распался. Вайэрси отпустил юношей в Туманную долину — они всё равно бы ушли, — а сам, вместе с подростками, братом и его компанией вернулся в селение. Их ждало много дел: надо было построить для себя дома и перекрыть верхнее ущелье стеной из глыб, торчавших, как надолбы, чтобы на неё нельзя было залезть. Работа обещала стать тяжелой, но без стены здесь жить не стоило: они остались тут прикрывать племя и дать ему набраться сил, а не глупо погибнуть.