Алексей Жидков - Глупцы и Герои. Дилогия в одном томе

Василиса была тогда уже на последнем месяце беременности и родила всего через четыре дня после попадания в плен. Рожала сама, никто не помогал, к тому моменту они даже еще не прибыли на космическую станцию, в которой сейчас и располагалась лаборатория по их исследованию. Это уже потом, после прибытия в свой новый «дом», все остальные рожали с помощью вульфондов и получали детей только через несколько часов после родов. Василиса же сразу получила свою малышку, свою маленькую доченьку.

— Думаю, что так, — кивнула в ответ, стоящая радом девушка с годовалым ребенком на руках. — Ангелина последняя кого получилось зачать. После нее ни у кого не получалось. И это только к лучшему, наконец-то закончится весь этот ужас.

— Боюсь, что закончившись, он вызовет что-то другое, какой-то иной ужас, — вмешался в их разговор Бернар. — Боюсь, все, что с нами до этого делали лишь подготовка к какому-то жуткому эксперименту. Они пытались заготовить как можно больше материала, а теперь, когда конвейер по производству сломался, начнут обработку.

— Да что еще они могут с нами сделать? — возмущенно вопрошала девушка с ребенком. — Для чего мы им вообще понадобились?

— Судя по всему, мы им хоть и интересны, но не очень. Их больше интересуют наши дети. Несмотря на то, что мы проходим примерно одинаковый курс преобразования, дети гораздо лучше поддаются изменению и способны переносить более интенсивное воздействие. Уже сейчас средняя доза двухлетнего ребенка превышает мою в три раза, чего уже говорить о четырех-пяти летних детях. Похоже, что мы, взрослые, для них какой-то второстепенный, побочный продукт, а основные исследования проводятся над нашими детьми. Вы заметили, как быстро усиливаются их физические показатели? Вчера пятилетний сын Егора, играючи, сделал жим лежа в пятьдесят килограмм. Их во что-то превращают, но вот во что?..

— Пап, мам, смотрите, какой мы с мальчишками дом построили, — прервала их разговор белокурая девочка пяти лет, держащая за руку полуторагодовалого малыша.

— Вот молодцы, — нагнулась к ним Василиса и посмотрела в сторону игровой зоны. Там несколько десятков мальчишек и девчонок в возрасте от года до пяти, с помощью других взрослых и подручных материалов, строили игрушечный замок. — Иди ты тоже помогай, только за братом присматривай и Ангелину с собой возьми.

— Ну почему я? — возмущалась девочка. — Мне приходится с ними возиться, и я не могу принимать участие в игре. Почему я вечно со всеми вожусь?

— Потому что ты самая старшая, — перебила ее мать, — и за всех отвечаешь. Играть же можно не только таская палки — ты можешь помогать всем советом и командуя строительством. Всегда нужен кто-то, кто будет координировать действия остальных. Иди, попробуй.

Девочка нахмурила лицо, взяла за руки брата и Ангелину, развернулась и обречено направилась в игровую зону, жалуясь по дороге своим маленьким подопечным.

— Суровы вы с ней, — отметила мама Ангелины.

— По-другому никак, — ответил ей Бернар. — Она должна уметь присматривать за младшими, на случай если нас не станет. Мы должны подготовить их ко всему.

— Так надо, — вторила ему супруга.

Оглянувшись на игорную зону, они увидели свою дочь, энергично размахивающую руками и отдающую команды. А вокруг нее, расширяя постройки и подчиняясь приказам, бегали уже сотни детей, внося свой вклад в строительство.

Начало тренировочного дня, как собственно и его продолжение, разительно отличались от обычных будней.

Во-первых, с утра было необходимо пройти полный комплекс медицинского обследования. То же самое требовалось сделать и перед сном. Во-вторых, существенно менялся рацион — объем принимаемой пищи увеличивался в три раза. В-третьих — полностью отсутствовали трудовые повинности и занятия на шегроне. Ну и самое главное — после разминки, разрешалось пользоваться всеми своими способностями, которые в обычные дни приходилось постоянно ограничивать.

Вот только этот день был всего лишь два раза в месяц. Поэтому, уже с самого утра, все сестры, изнывая от нетерпения, ожидали начала разминки.

— Ой, быстрей бы уже, — кусала себе ногти Ангелина, не в силах больше ждать и бездействовать, стоя в неровном строю сестер на главной арене тренировочного зала. — Быстрей бы, быстрей бы, быстрей бы.

— Успокойся! — строго сказала ей, стоявшая рядом, Жозе. — Ты уже не маленькая девочка, чтобы так себя вести, — при этом она сама так сильно заламывала себе руки, что было понятно — ей самой не терпится.

Наконец-то в дальнем конце зала появились хозяева. Как всегда, в этот день их было очень много. При этом большинство составляли военные в боевой броне.

За все время своего пребывания на станции, сестры никогда не видели вооруженных хозяев в обычные дни. Зато в дни тренировок военных было пруд пруди. Люцина говорила, что на один день два раза в месяц к ним направляют специальный охранный наряд, чтобы обеспечить дополнительную безопасность. Оно и понятно, когда двести тринадцать, не полностью контролируемых, боевых создания, начинают тренироваться в полную мощь, то чтобы уследить за ними, и при необходимости утихомирить, недостаточно десятка ученых. Тут нужен целый взвод подготовленных бойцов. Причем с каждым разом их выделялось все больше и больше. И если в прошлый тренировочный день порядок обеспечивали двадцать два бойца, то сегодня их было уже двадцать семь.

А вот ученые, тренера и техники были все те же, что и в обычные дни. Они скромно плелись за военными, выделяясь своими накидками желто-коричневого, желто-синего и серо-коричневого цвета. С ними всеми, сестры встречались неоднократно, и некоторым даже прозвища дали.

Первым шел главный хозяин на станции. Его сестры прозвали — Длинный. Раньше он был самым высоким из хозяев. Позже появились еще двое, которые были выше него, но прозвище за ним так и закрепилось. Эти двое, кстати, шли следом. У них были прозвища Дылда и Хомут. Они оба работали в области принуждения, готовя специальные сыворотки и методы перепрограммирования личности без нарушения ее целостности.

Следом шли тренера и техники. Их было больше всего. Шесть тренеров и четыре техника. Так как их видели редко и часто путали друг с другом, то они не удостоились личных прозвищ. А вот замыкающую троицу звали по приближенной к ним профессии — Доктор, Повар и Фермер. Во время тренировки на арену выходили все работники научной станции, даже те, чье присутствие тут вовсе и не требовалось.

Вот такой вот внушительной процессией и подходили хозяева к неровным шеренгам сестер. По мере своего приближения, военные начали распределяться в стороны, в итоге взяв арену с сестрами в кольцо, а остальные вышли в ее середину.