Иван Суббота - Адепт смерти

Впереди метрах в тридцати неторопливо летел над фургонами Прив, прекрасно видимый со всех сторон. Он собирал на себя весь урожай стрел, отвлекая на себя внимание лучников и давая шансы оставшимся в живых паломникам. Стрелы пролетали сквозь него, не причиняя ему никакого вреда. За пятнадцать минут действия умения «Бестелесность» мы должны добраться до конца каравана. Более полутора километров.

Должны успеть. Даже с запасом. Менее двух секунд на каст. Осмотреться – и новый каст. Еще две секунды. Прыжок вперед. И опять в том же порядке те же действия по отработанному алгоритму.

Конечно, я рисковал. Периодически касавшиеся меня ядовитые клубы забирали у меня единички жизни, и сколько ее у меня оставалось, я не видел. Может, я сейчас трачу последние капли здоровья и через секунду мое тело упадет бездыханным между фургонами. А я сам появлюсь в заставленной эликсирами комнате в гостинице в Вавилоне. Но я продолжал упорно творить заклинания и прыгать с фургона на фургон.

До конца каравана оставалось не больше ста метров, когда у меня в очередной раз закончилась мана. Я сунул руку в ячейку и достал флакон с эликсиром.

Зелье жизни! Не то! Где пузырьки с маной?

Из двадцати ячеек восемнадцать были заполнены эликсирами, восстанавливающими ману. И в две ячейки я поместил зелья, восстанавливающие жизнь. На всякий случай.

Я открыл инфу, посмотрел на нее, заглянул в ячейки пояса и устало опустился на крышу фургона. А потом лег.

Маны – ноль. Эликсиры все закончились.

Надо бы помедитировать.

Сейчас займусь этим, только две минутки отдохну. Переведу дух. И дам команду Приву атаковать лучников.

На передке фургона, на крыше которого я сейчас находился, стоял в напряженной позе паломник, сжимавший в руках длинную пику, и внимательно вглядывался в клубы тумана.

Может, у него есть пузырек с маной? Или, может, он пустит меня в фургон помедитировать? Не медитировать же на крыше у всех на виду. Скрытность скрытностью, но периодически выскакивающие из зеленоватого облака обезумевшие нобийцы легко меня обнаружат и не менее легко сковырнут своими копьями, отправив на перерождение.

Я устало поднялся, подошел к краю крыши фургона и слез с нее. Дернувшийся в мою сторону паломник, наверное, узнал одного из присоединившихся к каравану бессмертных и сразу же отвернулся от меня, продолжив наблюдение за туманом.

– Мне помедитировать надо, – сказал я ему. – Мана кончилась.

Он ничего не ответил. Кивнул головой и махнул рукой в сторону фургона. И тут же ткнул пикой в выскочившего из тумана туземца. И продолжил все так же внимательно осматриваться по сторонам.

Я забрался внутрь фургона и уселся на какие-то ящики. Похоже, помедитировать можно было и на крыше. Мы вроде побеждали. Я успел увидеть, пока спускался, как тот воин, которому я проложил дорогу из ядовитого облака, двигался далеко впереди меня и к нему присоединялись выжившие паломники. Их было не менее трех десятков, когда я выбыл из сражения. Три десятка, половина из которых игроки, – это большая сила. С копейщиками они справятся легко: сотый уровень против пятидесятого – это хороший расклад. Да и лучников осилят. Их оставалось не много. Основную массу я вроде выбил.

Через тридцать минут, когда я, полностью восстановив ману, вылез из фургона, все уже было кончено. Действие заклинаний прекратилось, и ядовитое облако рассеялось, только на паре песчаных холмов оставались еще небольшие облачка зеленого тумана. Вокруг остатков каравана громоздились кучи трупов. Сам караван представлял печальное зрелище. Некоторые фургоны сгорели, многие были разграблены, многие поломаны или разъедены ядом.

Оставшиеся в живых паломники ходили между трупами и добивали выживших туземцев. Пахло гарью, потом и кровью.

Я спустился на землю и пошел в начало каравана.

– А, выжил все-таки, Эвери, – навстречу мне шел караванщик. – Молодец. Не всем так повезло. Умеешь прятаться.

Он прошел мимо, выискивая глазами выживших и считая их про себя. Это я видел по его губам. Я проводил его взглядом. Выживших было мало. Хорошо, если окажется больше сотни.

Дойдя до своего фургона, я пнул костяной бок ящера:

– Вставай, Ршан. Все кончилось.

А потом уселся на землю, облокотившись на колесо, сотворил бурдюк с чистой ключевой водой и жадно к нему присосался.

– Твоя работа?

– А?

Я оторвался от бурдюка и непонимающе осмотрелся. Передо мною стоял игрок и с ожиданием смотрел на меня.

– Чего? Ты о чем? – спросил я его.

– Твоя, спрашиваю, работа? – повторил он и кивнул на кучи трупов вокруг. – Ты колдовал «Ядовитое облако»?

Я узнал его. Тот самый Воин сто пятьдесят четвертого уровня, который косил тут неподалеку туземцев, как будто газонокосилка.

– А, да. Моя, – ответил я. А потом вспомнил караванщика и его огненные кольца и добавил: – В том числе.

И опять присосался к бурдюку. Через секунду почувствовал, что кто-то уселся рядом и, как и я, прислонился спиной к колесу фургона.

– Пехота.

– Что? – я опять оторвался от воды и посмотрел на примостившегося рядом воина. И на протянутую мне его руку.

– Пехота. Ник такой у меня, – сказал воин. – Будем знакомы.

– Эвери.

Я пожал протянутую руку. Видел я его имя, когда мельком инфу его просматривал. Еще мысль тогда мелькнула – «прикольный ник». Когда это было? Час назад? А кажется, будто сто лет уже прошло.

– Вода? – он кивнул на бурдюк.

– Угу.

Пехота снял шлем и положил его на песок рядом с собой. Провел рукой по всклокоченным волосам, махнул ею:

– Давай.

Я протянул ему бурдюк, а сам откинул голову на колесо и посмотрел вдаль. Солнце только коснулось краешком верхушек песчаных дюн. Трудный день подошел к концу.

– Надо бы дроп собрать. Твоего тут много будет.

Надо бы. Попозже. Не сейчас.

Раньше мне нравилось участвовать в боях. Адреналин! Ради этого, собственно, я и играл в «Битву богов». Ни одной крупной войны не пропустил. Почти во всех самых крутых побоищах поучаствовал. В десятках штурмах замков принимал участие. И в стольких же оборонах.

А теперь мне что-то это дело разонравилось.

Я посмотрел вокруг. Много трупов. Очень много трупов.

– Урон у тебя неплохой для твоего уровня, – сказал Пехота и приложился к бурдюку, потом передал его мне, и я тоже сделал несколько глотков. – В «Интеллект» все статы бросаешь?

Я кивнул. Надо же, урон у меня был высокий из-за принятых эликсиров, а на собственном «Интеллекте» висел дебаф, но Пехота все равно попал в точку. Ничего удивительного в том, что опытный игрок с одного беглого взгляда может определить примерный уровень урона другого игрока. Разброс цифр может быть большим, это зависит и от модификаторов надетых вещей, и от наложенных на игрока бафов, но примерный порядок цифр, даже при неизвестности этих данных, любой опытный игрок определяет сразу.