Владимир Перемолотов - Страховщики

«Первым делом куплю себе кость!» — подумал Джо Спендайк. Пальцы в перчатке сжали подлокотник, ощутив упругое сопротивление пластмассы — подлокотник цвета хорошо пропеченного мяса пружинил, ходил вверх-вниз, но не ломался. Это уже было проверенно. — «Крепкую такую, с полосками жесткого мяса, с жилами!» Он представил, как острые зубы впиваются в услужливо пододвинутый под них розовым языком кусок жилистого мяса и упругие волокна с хрустом рвутся, наполняя уши победным треском, то от этих мыслей десны у него нестерпимо зачесались. Машинально он стиснул зубами мундштук пищепровода, а тот словно только и ждал этого, тут же влил ему в рот десять кубиков надоевшего уже до чертиков бульона. Человек сглотнул, закашлялся и вернулся в реальный мир.

В реальном мире, мире коварных мундштуков и куриного бульона, все оставались по-прежнему — ни мяса, ни жареных кур, ни сухариков, а только проклятый пластмассовый сосок, что словно змея, стерегущая его голод, торчал у подбородка, да пульт управления, с которого ничего не управлялось.

Глаза инженера-ядерщика, привыкшие за две недели к виду рубки управления, машинально пробежались по плотным рядам огоньков и цифровых табло и вновь закрылись.

Первые пять дней полета он еще строил какие-то предположения, зачем это все нужно, кто в этом заинтересован, но потом в голове уже не осталось места возвышенным мыслям. Маета от безделья становилась все нестерпимей, и Джо все острее ощущал, что его присутствие на корабле имеет вид чистой формальности. Со всеми сложностями (если они, конечно, имели место быть) корабль справлялся сам, а иногда даже выкидывал штуки, которые ему никогда в голову бы не пришли. Человеческие глаза и руки на его борту были не более чем дублирующей системой управления. И не самой надежной, между прочим, так что на его долю оставалось сидеть и скучать.

Он подумал об этом и запнулся на слове «скука».

Нет… Состояние, в котором он сейчас пребывал, он уже не назвал бы скукой. Скуку он прошел еще неделю назад. Теперь, испытываемые им чувства, он мог назвать только тоской. Лютой тоской призрака.

Именно призрака — ведь формально Джо тут и не присутствовал.

Изюминка ситуации заключалась в том, что танкеры серии ДТ-75 являлись бесплотными аппаратами, и по замыслу создателей, человеку там делать было нечего. Корабль и в этот раз шел в автоматическом режиме, но кому-то пришло в голову, что если на нем, вдобавок к автоматике, окажется и человек, то шансы на удачное окончание полета только возрастут. Наверное, груз представлял особую ценность и именно поэтому для человека все-таки нашли местечко, пристроив к танкеру стандартную аварийную капсулу.

Этим хозяева груза нарушили все писанные и не писанные правила, но «Двойная Оранжевая» умела решать такие вопросы. Джо кое-чего повидал в этой жизни и представлял, как это могло произойти.

«Деньги», — подумал человек. — «Презренный металл…»

На мгновение он и себя ощутил купленным, но, представив, какая сумма ожидает его на счету в «Третьем Галактическом банке» отбросил эти мысли и воодушевился. За такую сумму он вполне мог выкупить свое достоинство обратно и вдобавок прикупить еще чье-нибудь. Главное долететь до места и получить деньги. И, слава Космосу, все к тому и шло!

Танкер «Солнечная корона» хоть и числился по документам старой развалиной, в действительности таковой не являлся! Джо собственными глазами видел, что во время ремонта на него не пожалели не только краски. Множество примет говорили знающему человеку, что корабль перед рейсом перебрали, чуть ли не по винтику.

Хорошее зрение и любопытство позволили ему разглядеть военные клейма на навигационной рубке. С одной стороны это, конечно, удивляло — военное оборудование на гражданском судне, но с другой ничего удивительного как раз в этом и не имелось. «Двойная оранжевая» много чего делала и для армии, а уж если делаешь для других, то уж для себя не сделать не просто глупость, а грех.

И с его хозяйством тоже все был полный порядок.

Военных клейм тут, конечно, не имелось — откуда там военные клейма — но реактор на корабле стоял хоть не самой последней модификации, зато проверенный. Как следовало из документов, те два года, что прошли с момента его постройки, он простоял на испытательном полигоне Компании на Уртану, и только поэтому имел не стандартные, а персональные графики кривых насыщения нейтронного потока.

Едва Джо вспомнил это, как где-то в глубине задавленной тоской души, шевельнулся отголосок того восторженного удивления, которое он испытал, узнав об этом. До этого он и не знал даже, что такое вообще может быть — персональные графики-то, а вот на тебе… Век живи — век учись!

Тем, кто готовил корабль в рейс, оказались здравомыслящими людьми — за два года исследований все, что могло отказать по мелочи уже отказало, а крупных неприятностей у такой отлаженной машины быть просто не должно.

Эти же достойные люди позаботились и о безопасности груза так, словно в трюмах лежали слитки ирридиума или валенсианской платины.

Это, кстати, тоже интересный вопрос — что там теперь лежит. Джо машинально оглянулся, но взгляд традиционно уткнулся в стальную стену.

При отлете с Ганзы представители «Двойной оранжевой», как и полагается, опломбировали все три трюма, и сдали отчет портовому начальству, что везут лабораторное оборудование. Наверное, так оно и было на самом деле. В тот момент сам Джо пребывал в полной уверенности, что везет научные клистирные трубки, но вот три дня назад кое-что изменилось.

После второго прыжка корабль встал и почти шесть часов неподвижно висел в пространстве. Реактор «замерз», автоматически выйдя в ждущий режим, и кошки едва не проскребли душу ядерщика до костей, но тут появился другой корабль. Корабль-близнец. Систер-шип, как раньше выражались моряки. Спендайк насторожился, и, как оказалось, не зря. Именно тут и начались неожиданности.

Ни с того ни с сего, вдруг, управляющая часть корабля отстыковалась от трюмов с лабораторным оборудованием и пристыковалась к трюмам пришельца. Джо вспомнил, как возмущенно орал и плевался, не в силах помешать этим эволюциям, только на него не обратили внимания. Уже потом, в полете, он сообразил, что все, что тогда происходило, корабельные вычислители делали сами по себе, в автоматическом режиме.

Глядя на точные перемещения сотен тысяч тонн легированной стали, он впервые почувствовал, что вляпался во что-то очень серьезное. Спустя еще полчаса, когда на его глазах отсоединенные трюмы с лабораторным оборудованием разнесло на части, он уже был в этом совершенно уверен.