Сухих Анатолий - Текст ухватил себя за хвост

А еще через полчаса стало совсем тепло и очень весело – водочка обжигающе прокатывалась по пищеводам, огурчики похрустывали, общий тонус веселья быстро набирал необходимую кондицию.

Вот вы сейчас подумали, что сон разума порождает чудовищ. Вернее, подумал то я, а вы только прочитали, но могли и подумать, верно? Картина Дали сразу всплыла перед глазами. Это потому что такой мим существует. Он захватывает участок сознания и начинает еще других разных чудовищ создавать. Это уже не зависит, хотим мы этого или не хотим. В том случае, если мы эту самую картину видели, или хотя бы её репродукцию. Если вы этого не видели, то этот мим у вас как бы и не существует, но это вряд ли.

Тут есть еще один интересный аспект. Сознание иногда переходит в какое-то пограничное или измененное состояние. Я не рассматриваю крайних случаем, с алкоголем и наркотой, или когда по башке чем тяжелым треснут, я рассматриваю случай воздействия духовного, интеллектуального, что ли.

Это как когда выходишь из кинотеатра или концертного зала, как будто чем тяжелым по башке треснутый. И опять отбросим тяжелые клинические случаи с огромными децибелами и лазерными стробоскопами, которые специально трескают вас чем тяжелым по башке, это как раз не интересно и объяснимо.

Необъяснимо же когда, тогда гораздо интереснее. Интересно, когда художественное произведение, безобидный на первый взгляд стишок, картинка или песенка так по башке чем тяжелым трескают, что потом долго в себя прийти не можешь. Вернее уже никогда. Потому что ты, в смысле я, после этого стишка, картинки или песенки уже не такой, какой был до.

Ну, вы поняли. Вернее, вы тоже ничего не поняли, но вам это тоже знакомо, и поэтому мы говорим на одном языке. На русском. Потому что у иностранцев совсем другие пыльные мешки заготовлены, и они совсем не так по башке трескают.

Это только так говорится, что есть универсальные, в смысле общечеловеческие ценности. Я вообще-то так не думаю, в смысле я в этом не уверен, я уверен в другом.

Этот самый мим репликатор, который чем тяжелым трескает по башке в переносном, конечно, смысле, должен найти питательную среду. Чтобы размножиться и завладеть участком сознания, и кое-что там изменить. Что он там изменяет, я не знаю, но это действует, а иначе бы и никаких художественных произведений и не существовало.

Это носится в воздухе. Потому что это назрело. Даже прорвало. Квест. Бродилка. Кто может – играет. Кто не может – тоже играет. Что наша жизнь? – игра. Квест. Миссия выполнена. Гейм овер. В кино показывают про 'матрицу'.

В книжках пишут про 'матрицу'. Объективная и субъективная реальности даны нам в ощущения и поэтому не существуют на самом деле. Потому что никакого на самом деле просто нет. Виртуальные поэтессы пишут обалденные стихи. Потому что никаких виртуальных поэтесс на самом деле не существует. Потому что не существует никакого 'на самом деле'.

Макс дистанцировался от людского потока и остановился рядом с цветочницей. Взять, что ли скромный букетик? – говорят, девушкам цветы надо дарить, но как-то он еще не привык к своей новой роли.

– Бери, бери, правильно мыслишь, – Светка, вся такая воздушная, розовая материализовалась у него за спиной, – да не мне, дурашка, хозяевам вручим. Сейчас на метро и в музей, я же клятву дала тебя в люди вывести.

Неприметная дверь без вывески уныло скрипнув явила некое подобие гардероба. Света скинула куртку и двинулась к зеркалу, Макс нерешительно потоптался, разделся и, пристроив одежду на вешалку, огляделся.

– Улыбайся, нас снимают на видео, – Светка всунула ему в руку букет, и подхватив, направила к тяжелой массивной двери, – вручишь, когда щипну, вот так. – явственно продемонстрировала.

Странная заунывная мелодия звучала, казалось, отовсюду, полумрак, лампады, стены увешаны иконами в три ряда. Мрачная тень метнулась по полу, девица, выше и тоньше Светы, в темном глухом платье кинулась к ним с объятиями.

– Светка, задерживаешься! Правда никто и не торопится, так что знакомь давай со своим металлургом!!!

Шуму от девицы, весьма экспрессивной, даже где-то воинственной было много, щипок в задницу тоже был весьма чувствителен.

– Нинка, это Макс, Макс, это Нинка, всё, больше ничего не скажу.

Макс напустив на себя галантность, с полупоклоном протянул предназначенное и сказал строго: – Светка не щепайся, мы так не договаривались.

– Это старообрядческие, – кивнула Нинка на тёмные лики, – подробности в буклетике прочитаешь, пока проникайся.

Утянула Светку куда-то за колонну, и Макс остался один в мрачном полусклепе. Пахнет ладаном и лампадным угаром.

Суровые тёмные глаза на иконах, заунывная, тревожащая мелодия как-то странно подействовали на Макса и время остановилось. Макс переходит от стены к стене, в зале появляются какие-то люди, но он их как бы и не замечает, всё больше погружаясь в некое подобие транса. Религия тут, естественно, довлеет, но не такая, как в православном храме, Макс как-то отстоял пару раз службы, тоже впадая в некий транс, но тут всё кондовее, смурнее, тревожнее.

Светка появилась неслышно, какая-то подтянутая, притихшая, прильнула к плечу. Народу в зале уже набралось изрядно. Служба что ли, какая? – подумал Макс. Но это оказалась вовсе не служба.

– Недавно мне пришла в голову идея. Как совместить в одном действии провидение чужих, неведомых мне душ, и одновременно выявить новую неопровержимую подробность о самом себе. Я решил прибегнуть к следующему средству, – молодой человек в тёмном бесформенном одеянии, не ряса, что-то неопределённое, произнес из центра зала и все повернулись в его сторону.

– Подумаем, что представляют собой и каким образом связаны между собой, каким образом соотносятся нынешнее состояние и место России как общества и как типа культуры с нынешней властной системой. Предназначение думающего класса любой страны, проявляется в его умении и готовности адекватно воспринимать происходящее и быть способным давать происходящему максимально верную и непредвзятую оценку. Сегодня, как мне видится, актуальным стал такой вопрос: а есть ли вообще будущее у той России, которую вот уже 20 лет пытается выстроить режим? И что сейчас доминирует, что важно, первостепенно? Надо ли добиваться только избавления от существующего режима, или же стратегия состоит в изменении самой парадигмы России, в осознании того, что без такого изменения вообще никакие задачи развития страны в принципе не будут решены?

Транс у Макса стал глубже, слова ложатся прямо в подсознание. Светка тоже притихла, обмякла, почти повисла на руке.

– Теории, понятия и ценности, не выводятся из русской реальности, а навязываются ей как обобщения не русского, а западного исторического опыта. И, якобы, только тот русский, кто идентифицирует себя и свою русскость своей прирожденностью в такой системе. Вот только никогда и ни при каких обстоятельствах – ни при царях, ни при большевиках, ни при Ельцине с Путиным – никогда не учитывали самого элементарного: есть еще и сами жители России, без которых никогда не получится решить эту проблему. Никогда и ни у кого не возникло даже потребности обернуться и хотя бы просто посмотреть на наше население, чтобы, удостоверившись в том, какое именно оно есть, задуматься: при каких обстоятельствах возможно его превращение из объекта приложения усилий в главного автора и основного субъекта решения судьбы России?