Сухих Анатолий - Текст ухватил себя за хвост

Но Санька тут совсем ни причем, без дураков, на смертоубийство он ни разу не подписался, тут он чисто безгрешен, да и разборки всегда заканчивались как-то мирно и полюбовно.

Ну не понимаю я, кто есть ху. Не воспринимаю. Вот когда активно телепают, тогда да, тогда ощущаю. Нет, не фигню эту телепательную, реакцию свою, противудейственную ощущаю.

Вернее даже не её, а то усилие, которое приходится делать над собой, чтобы не противудействовать. В смысле активно. Вот её то, реакцию эту, знаю давно, с детства еще, с пионерских времён – именно по ней то я и понял, догадался тогда, что свой я среди чужих, ну или чужой среди своих.

А вот телепать не люблю. Хотя, вроде, могу… иногда. Когда человек не на передачу настроен, а только на приём – вот тогда сложнее. Его же не видно. В смысле он же не гонит пургу. Он ей обтекается, и пурги от этого ни больше, ни меньше не стаёт. Когда больше или меньше стаёт – это просто. Это и ёжик видит.

Это человек в активном взаимодействии. А вот когда нет. Вот когда он напрочь завладел ситуацией и не гонит. Когда держит, но не пускает. Когда он главный, он кукловод – тогда нет. Найти его ой как непросто. Он редко, очень редко, иногда и никогда вовсе, посылает короткий, направленный импульс, типа меандр, направленный меандр, адресный.

Короткий, мощный и эффективный. И засечь его в это время ну никак невозможно. И догадаться – никак. И в несознанке глухой он всегда находится, на контакт не идёт, и ходить не собирается. Разве что глазами с ним встретишься, и мышца какая-то лицевая дёрнется чуть заметно, вернее незаметно совсем, но дёрнется, вот тогда и поймешь – 'ах вот ты какой, северный олень'.

У Ассистента кончились патроны. Последняя очередь весёленькой трассой ушла в сторону мишени и автомат в руках, последний раз дёрнувшись, застыл с открытым затвором. Гриша полежал еще несколько секунд на огневом рубеже, чуть оглохнув и медленно приходя в себя. Слева, над темнеющим вдали лесом, посреди чистого неба, появилось что-то белесое, похожее на небольшое облачко.

Облачко стало набирать густоту, терять прозрачность, оформляться в виде креста, висящего вертикально. Секунды тянутся мучительно медленно, белесое облачко становится всё белее, всё плавне, вот уже четко оформленный, слегка клубящийся крест явственно виден, крест, скорее православный, закругленный, нет в нем строгих углов, рубленых форм, но что это крест, а не что иное, видно невооруженным глазом, хотя глаз как раз вооружить нечем, это Гриша вооружен до зубов, в смысле в руках у него автомат, но уже без патронов, оптического прицела нет, фотоаппарата какого тоже в наличии не присутствует, даже мобилка у Гриши в кармане самая простая, без камеры, да и для проформы мобилка, не берёт она тут, на территории.

Облачко в виде креста неподвижно повисело секунд или даже минут несколько, и так же как появилось, беззвучно стало растворяться, теряя плотность. Ветерок, дующий на поверхности, ровный такой ветерок, на высоте облака, видимо отсутствует, крест становится призрачным, прозрачным, и вот уже лёгкая дымка, вот и она исчезла.

За всё это время Гриша ни звука не издал, и когда небо снова стало ослепительной чистоты и голубизны, обернулся на стоящих сзади коллег, которые сзади, сбоку от огневой позиции возятся с пустой уже цинкой и автоматами.

Похоже, никто ничего не заметил. Да и было ли что? Сейчас сказать уже невозможно, может это была галлюцинация, хотя ни в чем подобном себя, Ассистент заподозрить ну никак не мог, не было повода. Теперь вот есть.

Гипнотизёр, покачивающий у вас перед носом блестящей побрякушкой, знает, что он делает. Еще до того, как он приступил к покачиванию, он уже определился, что именно с вами, именно этот метод окажется эффективным. А главное, он знает, зачем он это делает. Я, вообще-то тоже знаю, зачем он это делает.

А вот зачем я делаю, то, что делаю, я не знаю. Но мне это нравится. Сомнамбулическое состояние, в которое иногда впадаешь, а особенно, если это состояние резонирует с точно таким же состоянием, возникающим, вернее наведенным, особенно если есть обратная связь – это великая сила. Причем в обе стороны.

Я таким косноязычным образом пытаюсь сформулировать, что дающий получает немного больше, чем берущий. Это когда речь идёт об информации. Причем не о двоичной, или другой какой конкретизированной информации, а именно информации, смыслах, которые возникают, вспыхивают в процессе некоего священнодействия.

Истина не рождается в споре. Истина возникает в процессе камлания, в процессе ритуала, хотя не ритуал тут вовсе главенствует, ритуал тут только вспомогательную функцию выполняет, он только убирает помехи, освобождает пространство и время для вхождения, возникновения истины. Хотя на самом деле никакой истины и нет.

Есть иллюзия. Иллюзия или соответствует истине, или не соответствует. Почему это так происходит, и зачем вообще происходит, я не знаю. А может быть мне и не положено знать. Может быть, это знает тот, кому это положено. Вот только кому оно положено? И кем?

Не спи, вставай, кудрявая. Вот привяжется же такая дурная строчка, и вертится, и вертится. Наверное, именно это мимом и называется. Или мемом, что тоже правильно. Выскочит из глубин подсознания и что с ней делать – совершенно непонятно.

Главное, откуда она там, в подсознании-то появилась? Из каких-нибудь 'старых песен о главном'? Больше, в общем-то, неоткуда в Ольгином подсознании такой ерунде завестись, не жила она тут, когда 'кудрявую' по радиоточкам крутили с утра до вечера, да и понятия она вообще не имеет, что такое радиоточка.

А настроение с утра просто изумительное, прямо как в этой дурацкой песенке, из которой она только эту фразу и помнит. Еще там что-то вроде про страну было, что-то типа, что вся страна уже встала и пашет и сеет, а ты кудрявая, спишь долго, самое главное проспишь.

Солнце уже высоко, на плантацию, негры, – жуткая, по сути, песенка-то.

Но вставать всё равно надо, и 'на плантацию, негры', сегодня много интересного предстоит, хотя за окном темень жуткая, зима, однако.

Мировоззрение – это слишком громко. Даже глобально. Я попробую по-другому это сформулировать – мировидение. То есть как я это дело видю. В смысле вижу, конечно. И слышу и осязаю и обоняю, конечно, и еще ощупываю иногда.

Хотя это и глупо – ощупывать мир. И пробовать на вкус – тоже глупо. Такого иногда напробуешься. Или так напробуешься. В смысле утром голова никакая. И никаким мировоззрением и не пахнет.

Это, конечно, тоже фигурально – мировоззрение, оно же ничем не пахнет, в основном, разумеется. Потому что иногда так развоняется. Но это к слову. Для красного словца, так сказать. И словцо это красным таймсом, двадцать восьмой кеглей как напечатаю. В смысле красное словцо. Из трёх букв, конечно. Мир, разумеется, а вы что подумали?