Федор Соколовский - Рыцарь Шестопер

Проняло ребят. Поняв, в какую тайну нечаянно влезли, они загрустили. Минуты две напряженно молчали, прикидывая мысленно все «за» и «против» своего участия. Но молодости несвойственно заглядывать далеко в будущее и просчитывать только негатив, позитив победил. Хотя сомнения оставались:

— Почему ты нам открылся?

— Ну да, мог ведь и дальше вести себя по-прежнему…

— Увы, ребятушки, обстановка резко изменилась. Теперь я просто вынужден вести себя иначе. Ну и мне нужны, очень нужны помощники. И первое задание для вас: всем и везде утверждать, что я всегда был такой смелый, нахрапистый и отчаянный. А скрывал это по причине обета, данного одной высокопоставленной даме.

Рыцарство — оно и в Африке рыцарство. Хватает разных пережитков, глупостей и условностей. Так что легенда о каком-то странном обете была воспринята с пониманием. Задание — с готовностью к исполнению, а высокое доверие господина — с гордостью.

Но вообще-то Райкалин сильно рисковал, сооружая такую многоступенчатую ложную легенду вокруг себя. Достаточно было оруженосцам задать два простеньких вопроса: «Как выглядит король Ярослав Хорфагер?» или «Кто такой князь Балош Скорый?» — и лживый рыцарь окончательно запутался бы в своих фантазиях, далеко оторванных от здешней действительности.

«Так что надо как можно быстрей и эти детали выяснить, — делал он себе наметки будущего. — Только у кого? И как?»

Попутно радовался, что потребовал заранее не приставать с лишними вопросами. Ну и вовремя вспомнил, что главное — это загрузить подчиненных работой поверх голов. Тогда им станет не до праздных вопросов.

— Немедленно проверьте комплектность наших доспехов! Все вычистить! Оружие в особенности! А я пойду гляну, что там снаружи творится.

Он направился к двери, как вдруг вспомнил о двух вещах: надо взять оружие и, второе, выяснить, что тут с платежной системой.

— Что у нас с деньгами? — Слово такое было, значит, что-то ответят. Но парни уже в сотый раз за сегодня надулись и выглядели обиженными. — Чего молчим? Конкретней нельзя?

Более непосредственный Ольгерд высказался в сердцах:

— А нечего было в кости проигрываться рыцарю Гальцару! Еще и наши последние серебрушки забрал и те проиграл!

— Точно?

— Что точно? Что проиграл или что забрал? — Оказывается, парень был не чужд едкого сарказма.

— Что последние, — повысил голос Шестопер, демонстративно сжимая кулаки и приподнимая плечи, словно для атаки. Но тут же спохватился, видя, как ребята вжались спинами в стену, и попытался улыбнуться разбитыми губами. — Да верю я вам, что больше нет у нас ничего, верю. Но уж больно мне… этого Гальцара надо было расслабить. Очень хотелось получить ответ на вроде бы ничего не значащий вопросик…

— Получил? — заинтересовался Петри.

— Само собой! Только этим знанием в корчме не расплатишься… Хм! — И принялся рассуждать вслух: — У кого бы мне подзанять денег?..

Так как пауза затянулась, Петри понял, что вопрос задан ему.

— Тебе многие из нашего отряда были должны, пусть и по чуть-чуть. Но все они… уже ушли на перерождение. Должны и другие рыцари, трое из них в отряде баннерета Молнара.

— И кто больше всех должен?

— Да тот же Коннеш Найт и должен! — выдал оруженосец сгоряча и тут же округлил глаза в ошеломлении. — А ты что, не помнишь?

Пришлось выкручиваться с помощью демагогии:

— Вот представь себе, дружище, что тебе нечто неприятно до омерзения. А уничтожить тварь или предмет нельзя до определенного срока. И не лучше ли просто сделать вид, да и самого себя убедить, что ты эту омерзительную тварь не замечаешь? А взамен назначить себе некий срок, после которого все зачтется. И вот вопрос: все ли мерзкие поступки твари ты станешь фиксировать, а потом перебирать постоянно в памяти?

— Нет, конечно! — сообразил парень. — Почти все постараюсь забыть сразу.

— О! Вот она, святая истина! — Василий почти перешел на тон проповедника. — И по делам его да воздастся ему! Вот и я забыл… Но! В то же время помню все! И если спрашиваю вас о чем-то, то лишь для проверки ваших знаний! — Затем еще больше повысил голос: — А вы, став моими особо доверенными помощниками, обязаны отвечать сразу, без раздумий и каких-либо сомнений! И тем более без вопросов и пререканий! Все понятно?

Теперь уже оба парня пялились на рыцаря, рискуя остаться без глазных яблок.

— Да, господин!

— И я задал вопрос!

— Рыцарь Найт должен шестнадцать с половиной золотых.

Василий не представлял, много это или мало, но предпочел сыграть озадаченность:

— Хм! Это когда только успела набежать такая сумма?..

— Два раза он брал как бы в долг, после твоего отказа от дуэлей с ним! — Теперь ответы были четкими, конкретными, словно ребята отчитывались перед маршалом. — Ты мотивировал отказ от поединка своей дружбой с Коннешом, а он с издевкой потребовал: раз друзья, мол, то одолжи пять золотых. Остальное набежало по мелочи.

— Ну да, помню… — Василий почесал в затылке. — Придется с этим типом разобраться… Кто еще должен?

Про остальных тоже доложили во всех деталях. Плохо было, что в отряде баннерета Молнара Райкалин мог опознать только самого командира да Коннеша Найта. И вообще крайне слабо ориентировался в законах, правилах и взаимоотношениях здешнего рыцарства. Дальше расспрашивать оруженосцев — уже перебор. При встречах с иными коллегами молчать, ссылаясь на поврежденный язык, тоже не выход, хотя на первых порах сойдет. Но ведь можно просто своими действиями, поступками или незнанием местных традиций попасть впросак.

Тот же момент с оружием, к примеру. Можно ли сейчас выйти наружу, имея при себе только меч? Или не помешало бы и щит прихватить?

Пришлось делать вид, что он размышляет вслух:

— Что бы лучше с собой захватить во двор? То, что не требует срочной чистки…

— Да свой меч и возьми, — посоветовал Петри. — Правда, с ним положено и щит рядом кому-нибудь из нас нести…

— Может, тогда лучше трофейный двуручник, что я взял у власнеча?..

— Разве что на плече, — скривился Ольгерд. — Тогда и щит не нужен.

— Зато впереди должен кто-то безоружный идти, — заспорил с ним его товарищ. — Чтобы встречные видели: рыцарь просто прогуливается, а не на поединок собрался.

— Ну да, ну да… Ладно, возьму молодого селянина…

Уже начавшие возиться с оружием парни на это отреагировали полным равнодушием. Значит, нарушений нет, сойдет и простой крестьянин для обозначения «безоружного».

Василий подхватил добытый у колдуна меч, положил его на плечо как лесину и вышел за дверь. В горнице он увидел парня лет семнадцати, о котором и думал изначально. Приказал:

— Пойдешь со мной! Чуть впереди!

Тут же под ноги с причитаниями метнулась одна из женщин. Пришлось пояснить ей: