Федор Соколовский - Рыцарь Шестопер

Понятно, что после отказа будет брошено обвинение в трусости. Поэтому Василий постарался сработать на опережение:

— Я свою храбрость уже доказал, побывав в башне великого светлого волхва. Только он мне запретил тебя убивать, и даже любые поединки запретил устраивать. Пока… Так что если хочешь воспротивиться этому распоряжению, покажи свою смелость, войди в башню и выскажи свои контраргументы.

Они стояли посреди двора, а к ним со всех сторон подтягивались любопытные. Первым приблизился и встал рядом со своим дружком рыцарь Вишня. А там и бретер Нинбург подтянулся.

Несколько стушевавшийся Коннеш угрюмо поинтересовался:

— С каких это пор знахари стали отдавать распоряжения рыцарям? Тем более в вопросах, касающихся нашей чести и внутренних разборок?

— Ну так чего же ты тогда струсил?! — воскликнул Шестопер, упиваясь четкостью своей речи, отсутствием шепелявости. — Иди! Постучись в башню и задай эти вопросы господину Гонте.

— А я не собираюсь ни у кого ничего спрашивать! — стал себя накручивать задергавшийся Найт. — И если ты немедленно не сделаешь выбор оружия и места для поединка, я порешу тебя прямо здесь, на месте!

Но был тут же схвачен за локоть Илтоном Нинбургом. Бритт стал что-то сердито шептать на ухо разозленному товарищу. Заметив это, Вишня тоже решил высказаться:

— Вообще-то первый советник князя имеет полное право на запрет любого поединка. Так что советую разойтись и дождаться завтрашнего дня.

— А по-моему, поединок не стоит откладывать, — вдруг послышался голос рыцаря Жаная. — А чтобы потом никаких трений с командованием не возникло, можно вообще за городскую стену отправиться.

— Точно! — опять задергался Найт, но придерживающий его Илтон хмыкнул:

— Жанай! Ты тут вообще самое заинтересованное лицо, так что лучше помалкивай. Грину шесть золотых должен и Коннешу — пятнадцать. Кто ни погибнет, ты в любом случае в выгоде останешься. А уж если двое от ран помрут…

Несколько рыцарей рассмеялись, венгр сразу перестал дергаться, с подозрением уставившись на примолкшего приятеля. И Василий постарался воспользоваться моментом, чтобы замять противостояние:

— Вот и отлично, что разобрались, а то я за сутки оголодал как собака. Переносим наши развлечения на завтра!

Обошел тех, кто загораживал путь, да и двинулся к столовой. На пороге столкнулся с волнующимися оруженосцами. Те все видели и слышали и переживали, что потасовка начнется прямо во дворе. Но с ходу стали изливать на него совсем иную накопившуюся за день информацию. Хотя она тоже косвенно касалась оставшихся во дворе рыцарей:

— Следствие вышло на лучника, который пытался убить тебя в Белом.

— Но он перед самым посещением допросной умудрился покинуть цитадель, а потом из Вищина сбежать. Его ищут, послали сообщения, но вот поймают ли…

— Тогда как доказано: ни Найт, ни его приятели Вишня с Нинбургом со сбежавшим лучником в последние дни не общались. Да и вообще не имели приятельских отношений.

— Остальные рыцари тоже от предателя отреклись, заявляя, что общались только в пределах служебной необходимости. Но мы-то лично видели не раз, что больше всех со сбежавшим лучником общался Жанай.

— Жаль, что доказать это ничем не можем…

Разговор продолжился за ужином. Парни уже поели и, устроившись за соседним столом, докладывали Грину негромкой скороговоркой.

Вторым наиболее шумным сегодняшним событием стал раздел имущества павших товарищей по отряду. Половина отправлялась родственникам погибших, согласно их завещаниям. Четверть шла в казну и на нужды всего рыцарства. Ну и оставшуюся четверть, как уже знал Райкалин, отдавали боевым товарищам павших. Кстати, ни он сам, ни оруженосцы никаких угрызений совести по этому поводу не испытывали. Наоборот, радовались нежданно свалившимся на голову бонусам.

Выяснился еще один нюанс: всем полученным «наследством» распоряжался рыцарь. И уже в его воле было отдать что-то своим помощникам.

Когда Петри об этом осторожно напомнил, Грин не удержался от укора:

— Ну мы же определились: вы мои друзья и доверенные помощники. Так что сами распределяйте, что вам достанется, что мне пригодится, а что надо продать для поддержания наших финансов. Я и в этом вам полностью и безгранично доверяю.

Надо было видеть, какими счастливыми стали физиономии начинающих воинов. Парни шумно, блаженно вздохнули и продолжили рассказ:

— Да у нас теперь и деньжата завелись!..

Конечно, если бы оруженосцы не проявили настырность и не присоединились к группе, проводящей вскрытие комнат и делающей опись имущества, фиг бы что троице друзей от денежных щедрот досталось. А так им перепало вполне солидно: одиннадцать золотых и шестьдесят три серебрушки. С такими средствами можно было безбедно прожить до очередной выплаты содержания и рыцарского жалованья. А если еще и должников удастся прижать, то вообще жизнь покажется беззаботной сказкой. Сравнительно, конечно…

Ну и вещей — брони, оружия, экипировки, сбруи — оказалось с лихвой. Если и оттуда часть ненужного продать, то все пятнадцать золотых набежит, если не больше. Но по этому вопросу парни принципиально не хотели брать на себя ответственность.

— Ты в любом случае должен сам все осмотреть. Вдруг тебе что-то понадобится? Или понравится?

Пришлось согласиться. Да и настоящий интерес прорезался, хотя сам еще толком не рассматривал, что у самого имелось в багаже и в трофейных мешках.

Кстати, трофеи с убитых монголов забрали и скрупулезно разделили на всех рыцарей отряда Молнара.

Ну и второй вопрос, требовавший личного решения господина рыцаря. Даже два! В какую освободившуюся комнату перебраться и где складывать горы нежданно свалившегося наследства. Потому что иначе придется на них, на горах то бишь, спать.

Райкалин понятия не имел, как последний вопрос вообще решается. Поэтому, как обычно, пошел на хитрость:

— Ладно, я-то решу, но вы тоже имеете право предложить свои варианты. Давайте!

— Можно снять в казарме еще одну комнату и использовать ее под склад, — высказался Ольгерд.

— Дорого! — скривился Петри. — За такое убожество платить два золотых? Ха! Лучше уж тогда целые апартаменты снять за три золотых, поблизости от цитадели.

— Ну ты и транжира! — не остался в долгу блондин. — Были бы у Грина деньги, мы бы и целый дом на пять золотых сняли. А на деньги, снятые с содержания здесь, наняли бы кухарку и покупали бы отменные продукты на рынке.

Настороженно слушающий рыцарь скривился, рассматривая остатки еды у себя в тарелке. Догадаться, что здешние интенданты подворовывают, было несложно.

— Да уж! Кормят здесь премерзко. После суточного голодания и то жрать такое не тянет. Так что… может, рискнем?