Олег Марин - Порог резистентности [СИ]

– Может, – хрипло отозвался Крот. – Только Закон есть Закон.

Пересмотреть этот Закон, и дело с концом, упрямился Слон.

– Да ты охренел? – возмутился Крот. – Кто такой Жмур, чтобы ради него Закон менять?! И так поблажку дали – таблетки сожрал перед заморозкой.

– А ну, расступись, мясо! – зычно гаркнул Лаки.

Толпа притихла.

– Слон, поверни-ка анархиста, – приказал Гросс, и Тимур наконец-то смог увидеть возбужденные лица собравшихся.

– Жмур знал, на что шел. Так? Значит, и говорить не о чем, – смотрящий привычно погладил пустой рукав и махнул рукой. – Тащите обоих в пещеру. Только аккуратно.

Сам повезу, глухо зарычал Слон. Хотите развлекаться, тащите Рукоблуда. Кто Жмура тронет, лично руки оторву и не посмотрю – авторитет или студень последний.

– Твое право, – согласился Гросс.

Он повернулся и ушел в свою часть барака, отрезанную от других белыми шкурами. Лаки тут же окружили несколько человек, ставившие против всех, радостно загомонили, требуя выигрыш. Джокер подошел к Тимуру и, сложив ладони перед собой, церемонно поклонился.

– Я приготовлю волокушу, – сказал он Слону. – Мы вместе отвезем твоего друга. Не стоит ходить в пещеру Мертвяков в одиночку.

Впервые Ларин оказался на морозе без верхней одежды и не почувствовал холода. Впервые он не мерз на этой безжизненной ледяной планете. Он не ощущал тела, казалось, просто смотрит голосериал из жизни каторжников. Тусклое светило переливалось в мутном морозном воздухе, отражалось миллионом искр от снежной равнины, слепя не прикрытые маской глаза.

Тимур вдруг почувствовал себя свободным от бесконечной войны с зимой. Больше она не имеет над ним власти! Хотелось кричать, прыгать, показывать неприличные жесты прямо в морозную ненавистную морду… Но ледяные глыбы хранят молчание и неподвижность.

Пещера Мертвяков находилась в старом забое, на который много лет тому назад случайно наткнулись каторжане. Именно там обнаружились мумифицированные останки странных существ. Тимуру там не доводилось бывать. Возле пещеры часто встречались снегожорки, поэтому без дела туда не совались.

Здоровяку-напарнику приходилось сгибаться в три погибели, чтобы не стукаться головой о ледяной потолок. Тимур не мог разглядеть его лица, скрытого маской, лишь только слышал горькие вздохи, походившие на рычание. Джокер со Слоном тащили волокушу медленно и аккуратно, стараясь не зацепиться за какой-нибудь выступ.

"Бороться бесполезно, малыш, – шепнула зима, обступив его со всех сторон, как когда-то в детстве. – Спи. Теперь ты мой. Такая же неотъемлемая часть моего царства, как ледяные лабиринты, снегожорки, бескрайние снежные просторы или пещера Мертвяков. Ты принадлежишь мне. Мне одной".

"За что? – спросил Тимур. – Я всегда ненавидел тебя, хоть и не рассчитывал на полную победу".

"Ты всегда относился ко мне с уважением".

"Разве можно не уважать врага, который тратит на войну такое колоссальное количество энергии? Двадцать семь миллиардов тонн снега за сезон в одном только северном полушарии. Это не может не вызывать уважения. И даже восхищения".

"Ты сам не заметил, как перешел на мою сторону. Они хотели меня уничтожить, ты защищал меня, как истинный рыцарь. Вот моя награда. Прими ее и перестань бороться. Приди в мои объятья и успокойся".

Показалось, что узкие стены тоннеля сомкнулись. Зима крепко сжала Тимура в гибельно-сладких объятиях. Отчего-то у нее было лицо Рады.

"Не хочу! Черт побери! В бога, в душу, мать вашу, не хочу – не хочу – не хочу-у-у"…

Волокуша дернулась и замерла. Впереди в тоннеле раздавалась отборная ругань. Джокер отправился выяснить, что случилось. Когда азиат вернулся, Слон равнодушно поинтересовался, в чем дело.

– Боюсь, новость не слишком приятная, – отозвался Джокер. – Уронили Рукоблуда. Похоже, он слегка поломался.

Несколько минут спустя они двинулись дальше и вышли в огромный грот, никак не меньше футбольного поля. Тусклый свет налобников едва достигал свода.

Вдоль стены стояли два десятка застывших в различных позах человеческих фигур. Абсолютно живые на вид, будто сейчас заговорят, задвигаются… Те, которые смогут, конечно – у многих не хватало руки или ноги. Кое у кого и головы. Пол был усыпан мерзлыми кусками человеческих тел.

Усилием воли Тимур подавил страх. Можно надеяться, что уничтожение тела приводит к уничтожению сознания. Что эти несчастные больше не в состоянии ни видеть, ни слышать, ни думать. Что осколки личностей не мечутся по пещере.

Рядом положили безрукого, совсем не страшного Шая, которому теперь не хватало и правой ноги до колена.

Слон сорвал с лица маску, тяжело дыша, наклонился к напарнику. Лицо друга налилось кровью и перекосилось. Кажется, подумал Тимур, кому-то сейчас сорвет планку.

Такого торжества обсценной лексики Тимур еще не слышал. Слон орал и грозно тряс пудовыми кулаками. Это совсем неправильно! Все должно быть не так! Пусть Жмур не думает, он Крота уроет. Уроет падлу, век воли не видать!

– Остынь, – тихо сказал Джокер. – Крот – авторитет, кто ты против него? Он слабый, но коварный. Тебе не справиться, Слон.

Так и есть, подумал Тимур. А я его недооценил. И, боюсь, для меня история с Кротом еще не закончена…

– Кроме того, я обязан напомнить тебе о необходимости чтить первый закон.

Бывший напарник подробно рассказал, как долго и сильно срать он хотел на их законы. Он просто так это не оставит, не жилец Крот, и точка! Выговорившись, Слон надел маску и едва ли не бегом бросился к выходу из пещеры.

– Прощай, Жмур-сан, – поклонился Джокер, сложив рукавицы лодочкой перед грудью. – Для меня было честью работать с тобой.

Спустя пару мгновений пещера Мертвяков погрузилась во тьму.

Тимур не ошибся. Крот пришел к нему. Сколько прошло времени – несколько часов или дней – он не знал, как не чувствует времени муха, застывшая в янтаре.

Крот снял маску, самодовольно ощерился – во рту не хватало половины зубов.

– Ну что, вот и свиделись, Жмур. Страшно тебе, сука? Знаю, что страшно. Сам сосульку жрал. Только ты еще настоящего страха не нюхал. Думаешь, зачем я пришел?

Крот покосился на осколки человеческих тел.

"Давай же! Скорее толкни меня, и дело с концом", – взмолился про себя Тимур.

– Не дождешься. Я тебе все припомню, – сказал Крот и неожиданно щелкнул его по носу. – Сперва нос отобью, потом уши. Руки, ноги… Знаю, что не больно, а все равно страшно. Пожалуй, с ног начну. А то вдруг ты еще отморозишься? Вот будет потеха, очнешься, а выйти не сможешь. Так и сдохнешь тут, урод!

Он подобрал чью-то отколотую руку и заржал:

– А может, наоборот, тебе лишние конечности нарастить? Разморозишься, в два раза больше будешь льда добывать.