Rob Sanders - Славные (ЛП)

— Ясно, — отвечает Эфон. — Хочешь, чтобы твое мнение отметили в отчете по миссии?

Уркус уходит собирать свое отделение. Сержант говорит через плечо:

— Так я бы сам стал псом с дикой планеты.

Орестриан Уркус первым видит тела. Повсюду невинные, граждане Калта, нашедшие убежище в аркологии — как его нашли там Ультрамарины и Несущие Слово. Их изломанные и перекошенные трупы лежат на полу комплекса, разлетевшиеся брызги и лужи крови вокруг напоминают кошмар летописца, нанесенный на холст. Людей разносили на куски болтерными зарядами и раздирали в рваные клочья цепными клинками. Некоторым перерезали горло, другим просто размозжили головы и переломали кости прикладами болтеров и бронированными кулаками.

Озирая бойню, отделение Уркуса и их сержант видят, что пытавшихся убежать или спрятаться граждан расстреливали прямо на койках. Некоторые трупы изуродованы вырезанными на плоти символами, на остальных явные следы кровавой неразберихи неравного боя. Это пример того, что случается, когда генетически улучшенный воин Императора — могучий и облаченный в броню — вымещает свой гнев на простых людях.

— Это омерзительно, — рычит по воксу брат Эврот.

— Эти чудовища... — присоединяется к нему Понт.

— Давайте завершим прочесывание, — говорит им Уркус, но кровавая сцена тревожит сержанта ничуть не меньше. Пока казалось, будто Несущие Слово Курты Седда отступают в тень, других послали назад во внешние комплексы, чтобы нанести удар по уязвимым и раненым. «Таковы реалии, когда ведешь войну под землей, пещера за пещерой, на столь близких дистанциях», — рассуждает Уркус, пытаясь привнести в резню какой-то здравый смысл.

Продвигаясь в систему аркологии, Ультрамарины защищали разношерстное сборище перепуганных граждан от ужасов боя на передовой. Поступив так, даже выставив часовых и заняв пригодную к обороне позицию, они оставили лагерь уязвимым перед нападением. Несущие Слово поклялись заставить Ультрамаринов страдать любым извращенным способом, каким только смогут. Атака в качестве возмездия за потерю командного узла.

Сержант пытается обрести покой в наставлениях примарха.

Во всякой победе кроется будущее поражение; в каждом выжившем — возможность новой смерти. Ибо, как и Галактика, война есть бесконечная спираль насилия, чинимого и претерпеваемого. Все являются частью этого спирального погружения в резню, а некоторые даже созданы для него. Не боритесь с его неодолимой тягой. Сражайтесь, двигаясь навстречу неизбежному. Ибо там нас ждет единство Галактики. Объединение людей, как того хочет Император — когда человечество обладает высшей властью меж звезд, став одним целым и, наконец, освободившись от мириада угроз своих врагов.

Уркус пробирается по бойне, шаги бронированных сапог разносят кровь и раскидывают по полу лязгающие болтерные гильзы. Он раздумывает, предполагал ли Император подобную резню. Видел ли в своем сыне Лоргаре эту угрозу? Рассматривал ли возможность того, что наступит день, когда один из его собственных Легионов превратится в одну из этого мириада угроз?

— Будьте начеку, — обращается Уркус по воксу к своему значительно уменьшившемуся отделению терминаторов-катафрактиев. — Наш враг все еще может быть здесь.

Ультрамарины осторожно движутся по внешнему комплексу, по максимуму используя укрытия. На заднем плане шипит дежурный огонек тяжелого огнемета брата Понта, впереди потрескивают когти сержанта.

Разорванные тела граждан сменяются едкой вонью уничтоженного лагеря. Похоже, что Несущие Слово применили огнемет против лагерного госпиталя, окатив пламенем бесчувственных, раненых и умирающих. Граждане Калта, искавшие в аркологии помощи и защиты, нашли здесь лишь кошмарную смерть. Уркус окидывает мрачным взглядом обугленные тела, которые в страхе сбились в кучу и спеклись в единую массу дымящейся плоти.

Там же Ультрамарины обнаруживают и своих братьев. Тяжело раненых и неспособных вести бой. Сынов Жиллимана, которых отправили обратно в лагерь на лечение и для присмотра за растущей толпой перепуганных граждан. Несколько поджарилось внутри разбитых в бою доспехов. Остальные — хромая, ползком, вглядываясь сквозь корку крови и бинты — явно заняли решительную оборону. Теперь эти отважные воины лежат на полу избитыми и лишенными вооружения. Уркус переступает через боевого брата, у которого в груди все еще торчат два жертвенных кинжала, затем через Ультрамарина, которого так изрешетило выстрелами и осколками, что от него осталась лишь груда перемолотой плоти и расколотой брони на земле.

Отделение петляет среди колонн и куч трупов, и Уркус видит дальше по залу слепящую вспышку. Гаснет и вспыхивает, гаснет и вспыхивает. Сержант подходит ближе, его терминаторы осторожно пробираются позади. Уркус различает впереди большую внутреннюю противовзрывную дверь, ее покрытая воронками панель управления искрит от попадания шального болта. Неисправный механизм с лязгом гидравлики отрывает тяжелую дверь от пола, а затем позволяет ей обрушиться назад.

При каждой неудачной попытке открытия внутрь тянется ядовитое сияние бушующей снаружи звездной бури. Решив, что внешняя противовзрывная дверь, должно быть, точно так же отказала, Уркус замедляет шаг. Ослепительное пламя незваного зарева проникает внутрь, на мгновение заливая все жгучей белизной, а затем вдруг затухает, когда падает противовзрывная дверь.

— Стойте, — произносит сержант. Он начинает переосмысливать обгорелые тела в лагере. — Ауспектры?

— Сбиты, — сообщает ему брат Нереон. — Секция захлестнута радиацией. Нам не следует здесь задерживаться, сержант.

— Верь в свою броню, брат, — отвечает Уркус, гремя разбитыми остатками своего доспеха, — и она тебя защитит. Коммуникаторы?

— Кроме междоспешных? — говорит Виктур. — Не работают.

Уркус кивает. Он слышит, как его собственный вокс шипит и щелкает, когда стучащая дверь обесцвечивает бойню отравленным светом звезды Веридии.

— Понт, Нереон, — командует Уркус. — Проверьте боковые вестибюли.

— Есть, сержант, — отвечают оба и отделяются от группы, высоко подняв оружие.

Противовзрывная дверь движется вверх, и комнату заливает обжигающее глаза сияние, которое обрушивается на доспехи катафрактиев Ультрамаринов, словно физическая сила, и вынуждает Уркуса прищуриться от вспышки. Когда дверь поднимается, Уркусу кажется, что он что-то видит — очертания чего-то крупного. Он принюхивается к раскаленному воздуху сквозь решетку. Смазка магна-катушки. Дым из ствола. Старый запах погребальной жидкости и протечки.

Сердца сержанта гулко ударяют в груди.