Валентин Горблюк - Хроники московского провала [СИ]

– Так я и есть тот начальник лаборатории. Снимите меня, пожалуйста.

– Но вы так высоко и такой огромный, что у нас не хватит сил.

– Это не сложно. Видите в стене две кнопки, это обычный подъемник. Нажмите на нижнюю. Только отпускайте по моей команде.

– Надо бы быстрее, иначе нас могут застать химеры.

После нажатия на кнопку огромное тело стало медленно двигаться вниз. Раза два этот бог химер просил приостановить спуск. Что-то выдергивал из спины и вскрикивал от боли. Наконец начальник лаборатории твердо стоял на земле. Он с ненавистью сорвал золотую маску со своего лица и швырнул на сцену.

– Так вы Элигорн? – удивился Роман-Элум

– Да друзья мои, он самый.

Ученый напрягся и оторвался от стены. Раздался чавкающий звук. Все увидели за его спиной мощный крюк. На нем висели клочья окровавленной одежды и кожи. Болтались несколько трубок, из которых вытекала темно-зеленая жидкость.

Когда он повернулся к пленникам спиной, то они пришли в ужас, на месте позвоночника зияла огромная рана, а в боку четыре отверстия для трубок.

– Вы же не выживете с такими травмами? – искренне посочувствовала Лена-Финера.

– Не волнуйтесь, я еще не забыл методы саморегенерации. Мне достаточно одного часа медитативного состояния.

– У нас в двух кварталах отсюда стоит плазмолет, но от него нет ключа. И мы не можем улететь, придется выбираться пешком. Вы в состоянии идти?

– Не волнуйтесь, я смогу передвигаться и еще помогу вам.

– Но вы же таком ужасном состоянии, – воскликнула девушка.

– Быстрее вас! Сейчас убедитесь,- и ученый широкими шагами уверенно двинулся прочь из зала, но пошатнулся и рухнул на пол, – за двадцать пять лет ноги атрофировались. Но ничего, ведь можно ползти. Пойдемте.

Это надо было видеть, как трехметровая громадина на четвереньках преодолевала пространство театра. На выходе из здания Элигорн снова попытался встать. И это удалось. Пошел вперед неуверенно, покачиваясь.

Было утро, как обычно ползли ненавистные клочья тумана. От сплошной серости и размытости контуров зданий глаза слезились, словно в них закралась косина. В клубящихся испарениях легко скрыться, но они так же легко могут скрыть врага. Вышли из здания и растерялись, в какую сторону идти, не могли вспомнить где их машина. Но ученый обладал необычайной интуицией и способностями. Словно маг, протянул руку и начал водить ею в разные стороны.

– Я чувствую в том направлении большую кучу металла. Плазмолет точно в той стороне, – и, повернув направо, пошел по улице. Все покорно направились за Элигорном. Ученый быстро восстанавливал силы и шел все уверенней. На спине по костюму сочилась кровь, а из отверстий в правом боку зеленая жидкость.

Когда в тумане показались очертания плазмолета, беглецы обрадовались бегом преодолели оставшееся до машины расстояние. Алексей Васильевич-Фовас даже поцеловал и ласково погладил фюзеляж.

– Уважаемый Элигорн, мы ждем от вас чуда,- Вячеслав Иванович-Борл протянул руку в сторону плазмолета, – вся надежда на вас.

Ученый молча уставился на дверь. Глаза его становились все темнее, пока белки в своей черноте не слились со зрачками. На лицо начальника лаборатории было страшно смотреть. Он и так был не симпатичен. На висках вздулись вены. Из носа потекли струйки крови. Все замерли в ожидании чуда, и оно свершилось. Дверь от невидимой силы внезапно с треском отворилась,. Ученый расслабился, по лицу обильно текли капли пота. Глаза стали светлеть и через несколько минут восстановили свой естественный цвет.

– Вам потребуется столько же усилий, чтобы завести машину? – спросил его Алексей Васильевич-Фовас.

Ученый улыбнулся: 'ну нет, конечно, это проще'. Усевшись на место пилота, Элигорн засунул свою огромную лапищу под приборную доску. Что-то там резко дернул и вытащил два проводка. Зубами зачистил концы и скрутил их вместе.

Казаков улыбнулся,- боже мой, как элементарно. Вы просто настоящий угонщик.

– Можно давить на рычаги и лететь, пилоту уступаю место,- Ученый выбрался наружу.

Потом попросил освободить больше места на задних сидениях, сказав, что только полулежа можно провести медитацию для регенерации поврежденных тканей тела. Эта процедура займет больше часа времени, а оставаться здесь опасно, поэтому он хотел бы осуществить процедуру в полете. Борл и Финера уселись на сидение около пилота. Оно было достаточно широкое, чтобы там могли разместиться два человека, а Элум забился в уголок заднего сидения. Элигорн лег на живот, свесил вниз колени и застыл. Элум внимательно наблюдал за распростертым телом. Ни единого признака движения, словно перед ними все та же кукла, что висела на стене театра. Плазмолет легко завелся и взмыл вверх. Алексей Васильевич – Фовас набрал максимальную высоту, что-то около четырех километров. Лена-Финера восторженно вскрикнула. Перед взором беглецов вновь разлилось голубое небо, и яркое восходящее солнце неподвижно повисло на горизонте. Засветился экран дисплея, бортовой компьютер сохранил режим предыдущего полета. До Самары оставалось всего сто тридцать километров.

Опять эти спящие стаи боевых химер. На этот раз живые покрывала проплывали далеко внизу. Заметят или нет? Пилот держал руку на кнопке кислотометателя. Вдруг снова, какая нибудь гадина спикирует на машину.

К всеобщему удивлению чудовища никак не реагировали на летящий над ними предмет. Они приблизились к городу, но внизу парили тысячи химер. Как прорваться вниз? Если верить Мудрому Прапорщику, то под каждой стаей на земле бодрствуют разведчики. Пришлось точку назначения перелететь километров на двадцать. Внизу все было чисто. Можно снижаться в эту туманную бездну. Прощай прекрасное небо. Чем может закончиться их опасное путешествие в Самару, смогут ли они найти Наталью Сергеевну – Сарну? У них появился хороший помощник. Это настоящий ученый из Служителей Верховного пятого уровня.

Самара. Зарисовки не для слабонервных.

Плазмолет приземлился на окраине города. Сквозь густой туман, словно тени, прорисовывались контуры домов. Улицы безжизненны. Пока они летели над широкой лентой асфальта, им не встретилось ни единой души. Отныне, Алексей Васильевич-Фовас совершенно не боялся вести машину почти над землей, так как знал, людей здесь нет. За летающим аппаратом дорожное покрытие мгновенно плавилось. Мощная плазма не щадила даже гравий, который от высокой температуры превращался в стреляющие каменные снаряды. То и дело со стороны зданий слышался звон разбитого стекла. Когда улица закончилась, плазмолет с путешественниками вылетел на широкий проспект. Судя по всему, это была одна из центральных улиц Самары. Туман в этом месте не такой плотный и они видели запустение и разорение.