Валентин Горблюк - Хроники московского провала [СИ]

В июльскую душную ночь Вячеслав Иванович Коженин возвращался с работы. Он тяжело дышал от быстрой ходьбы по длинному залу станции метро. Световое табло станции показывает второй час ночи. Пропустив этот состав, припозднившийся пассажир обречен добираться домой на такси.

'Блим-блям' – верещит приближающийся подземный червь и высвечивает глазами-фарами черноту огромной норы. Выплюнул впереди себя прохладный ветерок и остановился. Дружелюбно раскрыл двери в серых боках. Единственный пассажир вошел в вагон и сел на жесткую скамейку. Если бы он мог предвидеть события, которые затянут его в свой круговорот, то наверняка предпочел бы легковушку с зеленым огоньком.

По привычке, опустил руку в старенький кожаный кейс, но 'дежурного' кроссворда там не оказалось. 'Вот бляха-муха, восемь остановок придется дремать или таращиться на рекламные плакаты' с досадой подумал Вячеслав Иванович. Начальник отдела проектного института Коженин частенько задерживался на работе, но не по причине любви к своему делу. Ему просто не хотелось возвращаться домой. Для своих лет опытный руководитель выглядел хорошо. Густая коричневая шевелюра в сорок восемь почти не тронута временем, только виски слегка подернуты дымкой седины. Ровный нос и тонкие, чувственные губы еще вполне способны привлечь внимание не одной интересной женщины. Коженин легко сходился с людьми. За словом никогда не лез в карман. Многие сотрудники уважали его человеческие качества. В недалеком прошлом Вячеславу Ивановичу предлагали пост директора института, но он отказался от карьеры ради семьи. Такое самопожертвование мужчины проявляют редко. Он идеалист и считает, что добрые супружеские отношения покоятся на постоянном общении друг с другом. Совместно прожили двадцать лет- срок для современной семьи немалый. А три года назад что-то сломалось в их отношениях. Жена Ксения, красивая и умная брюнетка, журналистка по профессии, в недалеком прошлом успешно сделала карьеру, благодаря публикации серии громких статей. Позже взялась писать неплохие книги. Ее знали многие в кругах пишущей братии. Журналисты, известные писатели, поэты – вот среда ее обитания. Вячеслав Иванович чувствовал, что со своими сухими формулами и научными разговорами неинтересен жене. Связывающая семейную пару дочка выросла и, выйдя замуж, уехала в Питер. Домой обычно Вячеслав Иванович добирался к двум часам ночи. Ксения либо уже спала или ее не было вовсе. Нет, она не гуляла. Он чувствовал, что у нее нет любовника, но жена тяготилась обществом мужа. Она просто тусовалась на какой нибудь светской вечеринке – это был сложившийся образ жизни.

Кроме припозднившегося начальника отдела проектного института в конце вагона ехал еще один пассажир- девушка. Вьющиеся белокурые локоны прикрывали часть лица. Красивый точеный смуглый носик создавал неповторимый контраст со светлыми волосами, придавая ангельское выражение лицу. Закрыв глаза, симпатяшка находилась во власти легкой дремы, а может приятных воспоминаний. Ярко накрашенные полные губы свидетельствовали о добром характере девушки. Вячеславу Ивановичу юное создание понравилось. От нечего делать принялся разглядывать попутчицу, но через некоторое время перевел взгляд на рекламу опасаясь, что незнакомка заметит его интерес и не так поймет. Легкая ухмылка пробежала по лицу, когда Коженин взглянул на плакат. На нем все буквы словно в зеркале бежали справа налево.

сачйес и ме, зар вавоборпоп, 'еиксфарГ иксисоС', ага, это значит

'Сосиски Графские', попробовав раз, ем и сейчас'. Пробовал, слава богу, не отравился. Взглянул на следующую глянцевую картинку, и рассмеялся, ибо и это творение имело типографский брак. За окнами показалась очередная станция, механический голос пробубнил непонятную фразу и смолк.

– 'дяр йынтохО' яицнатс яащюуделс, ястюавырказ иревд онжоротсО-вновь произнес диктор и двери захлопнулись.

– По-ненашенски как-то?- подумал Вячеслав Иванович. Памятью он обладал феноменальной и запомнил фразу. Извлек записную книжку и переписал текст на чистый лист: Фраза обрела смысл при чтении справа налево: 'Осторожно двери закрываются, следующая станция 'Охотный ряд'. Коженину стало весело. Он сразу подумал, что это шутники из 'скрытой камеры' решили разыграть припозднившихся пассажиров. Встал и направился к единственной попутчице. Слегка коснулся ее плеча. Девушка вздрогнула, и испуганно отпрянула от незнакомого мужчины, но, увидев, что пассажир прилично одет, при галстуке и не издает вони прокисшей мочи, успокоилась.

– Мужчина, Вы не беспокойтесь, я не просплю свою станцию.

– А я и не беспокоюсь, возразил Вячеслав Иванович, – я совсем не по этому поводу решил Вас потревожить. Просто какие-то шуты, черт бы подрал этих высокооплачиваемых бездельников, нас разыгрывают и, наверняка, страстно хотят, что бы у нас поехала крыша. Взгляните на рекламу и послушайте объявления на станциях.

Девушка посмотрела на плакат, потом перевела взгляд на попутчика:

– Идиотизм какой-то, когда я села в вагон, то читала этот шедевр. Он выглядел вполне нормально. – В ответе юной особы звучало удивление.

– Вас как зовут?

– Лена.

– Так вот Лена, пока Вы спали, 'орлы' из телевидения залетели в вагон и быстро переклеили всю рекламу.

– И даже схему линий метро? – Девушка показала на большой плакат: – я еду всего три остановки.

М-да, задумался Вячеслав Иванович, действительно, невозможно за несколько минут проделать такую работу. Поковырял наклейку. Убедился, что под ней не прячется старый экземпляр.

– Ой, мне страшно. Это какая-то мистика, -заволновалась Лена

– Зовите меня Вячеслав Иванович. Вам до какой станции ехать?

– Мне до 'Сокольников'.

– Ну а мне до 'Преображенки'. Это не близко, но я Вас с удовольствием провожу, – Коженин незаметно сунул рук в карман, чтобы убедиться в наличии газового баллончика. Его он всегда носил с собой на случай встречи с хулиганами или грабителями.

– Ой, спасибочки, Вячеслав Иванович.

Состав стремительно мчался, пожирая километры тоннеля. В открытые окна врывался ветер, метался по пустому вагону, словно загнанный зверь и выл так, что в ушах трещали перепонки. На всех последующих станциях пассажиров не было. Вячеслав Иванович обратил внимание девушки еще на одно обстоятельство – краски на рекламных плакатах теряли цвет буквально на глазах. Потер веки, испугавшись, что стало худо со зрением. Пока ехали, Коженин узнал, что девушка работает кассиром на главпочтамте и заочно учится на филологическом факультете МГУ. Возвращалась от своего жениха, который так нализался спиртного, что не смог ее проводить. Вот и 'Сокольники'. Попутчики вышли из вагона и остановились как вкопанные. Вагон, из которого они вышли, имел четкие контуры, а вся передняя и задняя часть поезда находилась в густом мареве. Такое изображение мог видеть путник только в жаркой пустыне, но не в Московском метро. Словно мираж, вагоны дрожали и изменяли свои контуры, готовые раствориться без остатка в окружающем их воздухе. Поезд, как ни в чем не бывало, тронулся с места, и исчез в черном провале. Мужчина и девушка находились в полном недоумении, пытаясь получить объяснение этому наваждению. Станция была в ужасном состоянии. Все потолочные лампы были разбиты и осколки валялись по всей платформе. Настенный мрамор во многих местах сколот, словно по нему били кувалдой. Ближе к туннелю на стенах приколочены деревянные факелы. Они больше испускали копоти, нежели света. Два пассажира последнего поезда были в состоянии полного недоумения. Постояв, направились к выходу. В зале не встретили ни единой души. Отсутствовали даже станционные служащие. Шаги гулко отдавались в пустом зале. Человеку по отношению к себе свойственно предчувствовать беду или крупные неприятности. В душах попутчиков нарастало беспокойство. Если это розыгрыш, то заходил слишком далеко, за это можно и привлечь к ответственности. В какой-то момент им показалось, что прозвучал шепчущий голос из черного провала тоннеля, куда нырнул поезд. 'Идите сюда, быстрее, идите, куда же вы. Не ходите туда, там смерть'. Девушка крепко схватила спутника за руку. В короткий момент почувствовала головокружение и ощущение Дежавю – словно это событие с ней уже случалось.