Валентин Горблюк - Хроники московского провала [СИ]

Представился главнокомандующим западного направления и сразу потребовал мобилизации. Элигорн заступился за Самарцев, объяснив генералу, что население практически вымерло. Тот продолжал настаивать и при этом даже топал ногами и брызгал слюной от бешенства. Элигорн будучи из высокого сословия очень разозлился на неуважительное к нему отношение со стороны равного. Это нарушало установленный этикет. Он раздраженно ткнул пальцем в небо и пригрозил натравить на его войска боевых химер. Затем сказал, что по приказу правителя государства, от имени Самарской области, поведет на войну летающее войско, и попросил немедленно предоставить ему плазмолет с пилотом. Главнокомандующий осекся, пробурчал что-то себе под нос, резко развернулся и залез в кабину. Плазмолет взмыл в небо, едва не спалив людей на площади, и слился с мириадами таких же машин. Через некоторое время приземлилась другая машина, поменьше. Приказ Элигорна был выполнен. Больше горожан никто не беспокоил. Только Гонимые молча, словно призраки, шли через Самару, нигде не останавливаясь.

Ученый – великан попросил друзей собраться в комнате, где лежала безумная Наталья Сергеевна-Сарна.

– Друзья, как мне ни тяжело, но я вынужден попрощаться с вами. Не исключено, что не вернусь с войны. Я должен выполнить свой долг перед Бессмертным Дарором Восьмым. Вам совершенно незачем участвовать в этой бойне и быть свидетелями бессмысленного массового убийства народов обоих государств. Летите в Москву. Будьте там предельно осторожны. Не попадитесь под мобилизацию.

– Мы не оставим тебя, – попытался было возразить Роман-Элум, но Элигорн перебил его.

– Тебя в Москве ждет сын, а вас, мои друзья – решение многих проблем, связанных с вашим появлением в этом мире. Что касается безумной супруги нашего уважаемого пилота, то она не безнадежна. Я смог успокоить ее мозг. К сожалению, не смог вернуть разум. Вот здесь,- ученый протянул бумажку Алексею Васильевичу-Фовасу,- адрес моего старого приятеля ученого, который сможет вам помочь в ее излечении. Лишь бы он был еще жив.

Впервые, друзья увидели на лице Элигорна две маленькие мокрые дорожки от слез. Великан по-детски шмыгнул носом и по очереди обнял всех. Потом резко развернулся и покинул комнату. Уходя, попросил Лену-Финеру выйти с ним.

В коридоре, вполголоса произнес:

– Тебе привет от Самого. Чем ты ему понравилась? Просил передать, что По-возвращению в Москву подскажет путь в твою реальность. Так и сказал. И еще, просил остерегаться какого-то Герундиса.

Плазмолет с Элигорном плавно взмыл в ночное небо. Через несколько секунд, среди бесчисленной стаи боевых химер мелькали бледные огоньки от сопел машины. Огромные полчища направились на запад и спустя полчаса небо очистилось. Только тонкий серп луны едва освещал контуры полуразрушенного города.

Перед тем как лететь на фронт, Элигорн через Саурона раздобыл карту области с указанием всех ферм, где химеры-горбуны разводили человеко-зверей.

Совершил посадку около одной из них. То, что он увидел, не поддавалось ни какому здравому смыслу. Насколько же эти Горбуны умны, если сумели вывести породу человекообразных существ с интеллектом домашнего животного. За высоким забором в многочисленных огромных клетках толпились абсолютно голые люди. Передвигались они на четвереньках. В глазах этих существ не было ни единого проблеска разума. Тела их были упитаны с расчетом на мясное производство. Самцы были отделены от самок. Их давно никто не кормил. Сильные убивали слабых. Тут же поедали растерзанных. Элигорн не мог смотреть на это без содрогания. Пилот был вообще в состоянии шока и ужаса. Великан задумчиво повертел в руке жезл. Боевых химер нужно было накормить. Ученый посчитал, что эти человекообразные животные не должны существовать.

Дорога в Москву, которую трудно узнать в военное время.

Новый поворот в судьбе пришельцев в этот мир.

Где бы ни начиналась война, в преддверии ее часто возникает временное затишье как перед грозой. Люди несколько дней находились в оцепенении и предчувствии того, что все то, к чему они привыкли, внезапно сломалось, все в будущем может быть по-другому. Последняя война, закончившаяся девяносто лет тому назад, ничего не изменила в устройстве двух государств. Только способствовала сокращению численности планеты на несколько миллиардов человек. Жители Самары, зная эффективность боевых химер, предположили, что возможна победа их страны над врагом. Ну а что дальше? Что принесет оккупация и расширение империи? Будут ли они жить лучше?

Многие самарцы пришли на большую площадь, чтобы попрощаться со своими спасителями. Плазмолет под завязку загрузили продуктами питания.

Наталью Сергеевну -Сарну надежно связали мягкими веревками, чтобы ей не было больно, но она проснувшись, уже не проявляла агрессию к окружающим. Элигорн хорошо поработал над ее сознанием. Пожилая женщина смотрела только бессмысленным взглядом в одну точку. Саурон крепко обнял по очереди всех членов команды и отошел в сторону. Охрана из оцепления стала оттеснять народ в переулки улиц. Плазмолет мог спалить провожающих благодарных Самарцев. Алексей Васильевич-Фовас включил режим зарядки двигателей. Раздался страшный и оглушающий рев. Кабина была настолько герметична, что пассажиры безболезненно воспринимали этот шум. Покидали город днем, и густой туман вскоре скрыл за своими занавесями горожан. Они остались одни в пространстве. На Лену-Финеру нашла нестерпимая тоска, и она находилась в прескверном состоянии духа. Прижалась к Вячеславу Ивановичу-Борлу, для этого ей не требовалось особых усилий, в кабине из-за вещей было ужасно тесно.

Плазмолет плавно взмыл вверх. Спустя несколько минут показалось солнце. Белый ослепительный свет ворвался в салон. Настроение у всех членов команды улучшилось. Роман-Элум предложил всем перекусить из имеющихся запасов. Он проворно распечатал один пакет. Они ожидали увидеть пакеты с биомассой, но там были натуральные продукты и даже две бутылки пива. Поели, выпили. Захотелось петь. Коженин вспомнил старую песню о Москве и негромко запел:

Ты никогда не бывал

В нашем городе светлом,

Над вечерней рекой

Не мечтал до зари,

Лена -Финера подхватила:

С друзьями ты не бродил

По широким проспектам,

Значит ты не видал

Лучший город Земли!

К припеву присоединился Алексей Васильевич-Фовас:

Песня плывет!

Сердце поет!

Эти слова -

О тебе, Москва!

Голоса поющих друзей смешались в приятном тональном тембре. Роман-Элум, никогда не слышавший музыки, был просто потрясен и пытался своим беспомощным мычанием подпевать друзьям. Песню не допели до конца. На горизонте показалась армада плазмолетов. Машины летели в ту же сторону, но под небольшим углом к их курсу и через час их пути должны сойтись. Пилот резко направил машину к земле. Это было единственно правильное решение. Никто не знал, как поведут себя те, кто наверняка двигался к линии фронта на Запад. Но их заметили. На передатчике вспыхнул требовательный огонек связи. Не отвечать было опасно. Роман-Элум включил 'прием'.