Валентин Горблюк - Хроники московского провала [СИ]

Неоден склонился над журнальным столиком. В углу лежал большой блокнот с карандашом. Он быстро стал писать что-то на листке. Закончив, оторвал его и протянул Лене-Финере:

– Вот адрес моей лаборатории. Через трое суток жду вашу больную там. И не задерживайтесь. У меня совершенно нет лишнего времени на благотворительность.

Лена-Финера возвращалась к своим. В голове полный сумбур. Почему она не попыталась уговорить этого урода помочь Роману-Элуму. Может, следовало попробовать занять денег и откупиться от Герундиса. Она знала об огромной любви Цербера к елбурам. Поединок. Кто может справиться с этим чудовищем? Только чудо поможет им. Как жаль, что нет рядом Элигорна. Из вороха рассуждений вдруг всплыла крамольная мысль, а что если попросить помощи у САМОГО.

– Нет-нет, я хоть и бессмертна в этом мире, но может пострадать Роман-Элум и его родственники, – отговаривала она себя. Ну, в конце концов, попрошу прощения у Правителя, если что не так.

– Бессмертный Дарор Восьмой, Великий и справедливый, отзовись, прошу тебя о помощи. Ты обещал мне помочь.- Лена -Финера мысленно посылала призывные импульсы и напряженно ждала ответа. Но тщетно, Правитель не отзывался. Какое ему сейчас дело до какой-то странной девчонки, идет война и он получил вызов от Гэлэссара Величественно-Великого, с угрозой быть уничтоженным за коварство. Его безобразное тело перевезли в подземелье Пассажа, изгнав оттуда клуб великосветских молодых бездельников, а верхний купол наглухо закрыли бронированным железом.

Лена-Финера добралась до квартиры на рассвете. Друзья ждали ее с нетерпением. Роман-Элум буквально пожирал девушку своими глазами, ожидая хороших вестей. Но, то, что она рассказала, привело его в уныние. Поединок сам по себе был для него безнадежен, и все же Роман- Элум ради сына и сестры был готов на все. Узнав подробности закрытых правил Церберов, он попросил ручку и лист бумаги и принялся писать жалобу в Департамент от имени сына.

Глоин сообщил Лене-Финере добрую весть. Супруги Казаковы живы и здоровы. Ануер действительно является членом подпольной организации и не догадывался, что несколько лет Блискет- провокатор выуживал у него информацию и аккуратно доносил в управление Церберов. Лена-Финера отдала Глоину бумажку с адресом лаборатории Неодена. Тот заверил девушку, что больная женщина через три дня будет доставлена к ученому – психиатру. Поужинали скромной пищей, скурили по половинке сигареты и разошлись по своим комнатам до следующего вечера.

Девушка прижалась к своему возлюбленному. Вячеслав Иванович-Борл был рассеян. Так, молча пролежали они минут десять. Спать совершенно не хотелось и любовью заниматься тоже. Наконец, Коженин произнес:

– Я очень много думал, после того, как ты рассказала нам о тайных правилах Церберов. Я понимаю, что ты, скорее всего, будешь против этого, но я твердо решил выступить в поединке с Цербером вместо Романа-Элума. Он погибнет сразу, если схватится с этой образиной. Я тоже, но мы то призраки или как его там, фантомы. Я, может быть, погибну еще раньше, чем он, но вскоре восстановлюсь и выйду на поединок вновь. И так каждый день. Пускай доказывают, что это не я. Если в этом уродском мире граждане четвертого и пятого уровней творят чудеса, то почему и мне не сотворить волшебство. Интересно как они поведут себя после моего воскрешения?

– Нет, нет, милый. Одно дело если тебе руку порезали, а другое, если тебя растерзают. Вдруг ты не воскреснешь.

Казаков улыбнулся и погладил девушку по голове:

– Тогда вечная мне память, а если родится у нас сын-фантом, назовешь его в мою честь и расскажешь, как геройски пал отец, защищая обиженных.

Проснулись поздно. Когда оделись и вышли из комнаты в гостиную, то Романа-Элума уже не застали. Ранним вечером, когда все спали, он покинул жилище и направился в Департамент Милостей Правительства Великой Афроевразиании со своей жалобой. Ночь провели в напряженном ожидании. Наконец появился виновник всеобщего беспокойства. Роман-Элум сообщил, что жалобу его приняли с превеликим удовольствием. Видать давно у них не было 'справедливых судов'. Узнав, что я в розыске хотели арестовать. Но когда прочитали жалобу-вызов, то один из чиновников, законник департамента заявил, что до окончания поединка на арест накладывается мораторий. Кстати вы все в розыске, кроме Лены-Финеры- это точно козни Герундиса, твари проклятой. Чтобы он сдох! В следующую ночь ему надлежит явиться в Департамент, чтобы получить уведомление, где и в какое время произойдет поединок.

Департамент определил место поединка в Манеже. Именно там проходили суды над провинившимися горожанами. Как сказал Роман-Элум, чиновники долго выспрашивали его, откуда он узнал о своей привилегии сразиться с Цербером. Мир слухами полнится- был его ответ. На что Вячеслав Иванович – Борл заметил, такая поговорка есть и в их мире.

Вернулся откуда-то Дорн. Он с воодушевлением потряс перед присутствующими пухлый мешочек. Это был елбуры. Организация Семиума снабдила ученого деньгами, на случай если возникнет возможность откупиться от чудовища. Используя последнюю надежду, Лена-Финера решилась, и позвонила Герундису. Она долго молчала, слушая телефонную трубку. Наконец сказав, что все поняла, в сердцах швырнула ее на рычаг аппарата.

– Боже мой,- воскликнула девушка,- зачем Роман- Элум поторопился. Герундис сказал, что с удовольствием взял бы деньги и закрыл дело. Он и рассчитывал на выкуп. Но уже получил извещение на поединок, и отказаться от него не вправе, – с укоризной обратилась к Роману-Элуму,- ведь говорила же я, не надо торопиться. Что ты наделал!

Роман-Элум, оправдываясь, скороговоркой произнес, что нельзя верить этим церберам. Он взял бы деньги и потом расправился со всеми.

– Так ты считаешь, что победишь Цербера! – язвительно воскликнул Коженин.

– Нет, но рассчитываю, что после моей смерти им не будет нужен мой сын и сестра.

– Слушай теперь меня, – произнес Вячеслав Иванович-Борл, – я буду сражаться с Цербером. Ты знаешь, что мы, пришедшие из другого мира бессмертны, и я буду с ним сражаться столько раз, сколько хватит терпения у судей. А там посмотрим.

Роман-Элум молча подошел к Коженину и крепко обнял его. В тот день перед поединком никто не спал за исключением Вячеслава Николаевича – Борла. Он проглотил пару таблеток для оцепенения, чтобы набраться сил для поединка. Вечером, Глоин персонально подал большой кусок натуральной колбасы и сок морской капусты Коженину. Друзья не хотели есть. Вячеслав Иванович- Борл был чрезмерно возбужден. Много шутил, смеялся, но в душе у него скребли черные кошки от страха встречи с чудовищем. А вдруг его тело не воскреснет. Коженин отчетливо представлял, как рыдает над его останками возлюбленная, как терзают сына Романа-Элума, как издеваются над сестрой Романа-Элума. Убежденный атеист первый раз обратился за помощью к богу. И повторял все время фразу 'Спаси и сохрани' до самого Манежа.