Валентин Горблюк - Хроники московского провала [СИ]

– Мы сейчас заняты приемом беженцев Москвы,- произнесла Олевия, – я провожу вас в гостиницу и на некоторое время оставлю там. Приведете себя в порядок, отдохнете и перекусите, затем вас отведут к Вождю Округа. – Женщина завела их в одно из строений и вручила ключи: – поднимайтесь на пятый этаж и занимайте пятьдесят третью и пятьдесят четвертую жилые ячейки. Сестра Романа-Элума, Галамас и Лена-Финера разместились отдельно от мужчин. Комната была обставлена скромно, но со вкусом. Типовой гостиничный номер как для командированных. Имелся даже душ, совмещенный с туалетом. Мальчик, сидя в кресле, уснул. Лена-Финера подхватила Галамаса и проводила его в постель. Разула, раздела и накрыла одеялом. Снаружи что-то происходило, строение иногда содрогалось, и на столе позвякивали стеклянные стаканы. Женщины привели себя в порядок и направились к мужчинам. В их номере совместно накрыли на стол и перекусили все теми же брикетами из биомассы и суррогатным соком.

Лена-Финера поинтересовалась у Романа-Элума по поводу его жены в подземелье, на что тот печально ответил, что, к сожалению, она вскоре после бегства к ЗАРАЗНЫМ умерла от воспаления легких. В дверь постучали. На пороге стоял мужчина, он представился соседом по этажу и попросил взаймы один или два пустых стакана, объяснив, что в его номере ютятся шестнадцать человек и все они беженцы оттуда. Он сообщил, что городские власти отдали приказ Церберам уничтожать всех, кто будет выходить из Метро чтобы избежать распространения болезнетворных инфекций. Все его семейство в панике, но желание остаться в живых сильнее страха расправы.

Через четыре часа за ними пришел невзрачный мужичок невысокого роста и попросил следовать за ним. Напомнил друзьям, чтобы они забрали свои личные вещи, ибо сюда они уже не вернутся.

Друзья быстрым шагом передвигались по узким улицам, петляя между башнями. По дороге Дорн рассказал друзьям подробности о подземном городе. Таких поселений очень много. В центре Москвы они самые большие. Более трехсот лет существуют эти островки жизни, где от властей, решивших избавляться от больных, прячутся изгои общества. Всей структурой управляет организация Семиума. Как видно по уровню благосостояния подземных жителей, налажено хорошее обеспечение ЗАРАЗНЫХ пищей, водой и энергией.

Попытки властей расправиться с обитателями уже давно ни к чему не приводят. Внезапные огненные атаки на метро сжигают только Путешественников. Это те, кто во время карательных акций оказываются на пути из поселения в поселение, а их бывает тысячи. Начавшаяся война временно прекратила передвижение по тоннелям.

Вячеслав Иванович-Борл поинтересовался, почему власти не атакуют ЗАРАЗНЫХ при помощи тех же Церберов, а только заливают станции огненными потоками, на что Дорн ответил, что существуют две причины. Во-первых, главная причина – это политическая. Все неурядицы и неудачи в действиях властей можно свалить на изгоев. Держать народ в страхе, запугивая их темными силами подземелья. Во-вторых, они знают, что все правительственные здания могут быть уничтожены в одночасье. Энергии на это у жителей подземелья хватит. Такое один раз произошло пятьдесят пять лет тому назад. Правительственные войска в районе станции 'Парк Культуры' пробурили несколько отверстий и закачали туда отравляющий газ. Жители этого поселения погибли. Организация Семиума осуществила акт возмездия, взорвав треть жилого поселка Служителей Верховного пятого уровня.

Наконец, впереди показалась широкая площадь, посередине которой явно выделялась своими огромными размерами башня. Здесь размещался Вождь Округа со штатом управления. Когда они вошли в просторный кабинет на втором этаже, то их встретил молодой парень, одетый в джинсовый костюм серого цвета. Похоже, это была отличительная форма сотрудников аппарата управления. Улыбчивое приятное лицо. Широкие и толстые губы переходили в мощный подбородок. В карих глазах озорные искорки.

– Чиновник по очереди подходил к каждому гостю, протягивал руку и представлялся 'Налрой-Вождь Театрального округа Московского Метро'. После чего предложил всем располагаться на широких диванах и креслах, расставленных в беспорядке по всему помещению. В кабинет вошла женщина с какими-то бумагами, Налрой извинился, предложил пока испробовать напитки и сигареты, а сам вышел вместе с сотрудницей.

На небольшом журнальном столике стояли две бутылки пива и одна большая бутылка вина. Коробка сигарил привлекла мужчин и Лену-Финеру. Не смотря на приличную крепость курева, курильщики с наслаждением жадно затягивались, кашляли и снова затягивались.

Минут через двадцать вернулся хозяин кабинета.

– Наконец все дела закончил и хочу Вас послушать,- обратился он к гостям.

Глоин, кратко изложил их историю и цель визита. Его рассказ о событиях и положении пришельцев в этот мир поверг слушателя в невообразимое изумление. Он попросил рассказать о той другой Москве. Лена-Финера, как студентка-филолог, красноречиво принялась описывать свой родной мир. Пробудившиеся воспоминания волновали ее. Перед глазами вновь проплывали картины освещенных ярким солнцем улиц родной Москвы. Голубое небо, зелень деревьев, Бегущие по улицам Москвичи и гости столицы. Дети, играющие в московских двориках. Хохочущие студенты с бутылками пива в руках. Старый Арбат с комедиантами.

Налрой жадно слушал девушку, казалось, что он затаил дыхание. И в конце описания восхищенно произнес: 'Но мы же можем жить так, как вы'.

В кабинет стремительно вошел мужчина, одетый в строгий джинсовый костюм. Он молча протянул лист бумаги Вождю, развернулся и вышел. Налрой бегло прочитал текст, беззвучно шевеля губами, и бросив листок на стол, произнес:

– В сообщении говорится, что станция 'Икиньлокос' в безопасности и весь путь до нее свободен. Там Вас ждут наши ученые. У них есть для вас приятный сюрприз. А сейчас вас проводит до поезда наш человек.

Роман-Элум попросил Налроя пристроить где-нибудь его сестру и сына. Путешествие было рискованным и ему не хотелось подвергать опасности своих родственников.

Хозяин кабинета нажал на черную кнопку на столе. В комнату вошел все тот же человек, причем так стремительно, словно ждал этого вызова.

– Для начала пригласите Олевию. Помощник вышел и через несколько минут привел Члена совета.

– Передаю на временное попечение вам вот эту женщину и мальчика. Пристройте их где нибудь в офисе Совета до возвращения наших новых друзей. Галамас закапризничал. Он никак не хотел оставаться с родной теткой, а рвался с отцом в поход, но Роман-Элум резко одернул сына и буквально приказал ему остаться.

По темному переходу группа двигалась при свете яркого фонаря. Шаги гулко отдавались в сводах строения, под ногами хрустели осколки битого стекла и обуглившейся пластмассы. Не смотря на кромешную тьму, Лена-Финера узнавала свое метро. Вот в середине зала два перехода на станции 'Охотный ряд' и 'Площадь Революции'. Когда вышли на платформу, то по фигурам друзей скользнул луч фонаря. К ним направился человек в униформе водителя поезда. Для пришельцев было странно видеть эту форму, она была такая же, как в их мире, только блекло-серого цвета. Вячеслав Иванович-Борл обнял нежно девушку за плечи и шутливо произнес: