Владислав Морозов - Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

Не скажу, что перспектива атаковать в лоб «Чифтены» вызвала у кого-то особый энтузиазм, но и явных возражений не последовало. По крайней мере, силы были равные, а задача вполне четкой, и все видели, что противник не создал на объекте прочной обороны, а это уже само по себе о многом говорило.

Перед рассветом, сумев поспать час-полтора, я вылез из КУНГа возле тетявкинского «БТР-60ПУ», где накануне устроился покемарить, и пошел к своему танку, где наскоро умылся. Вокруг все уже готовились к атаке, стараясь максимально соблюдать тишину. Появившийся из предутреннего сумрака, похоже, так и не поспавший этой ночью Тетявкин доложил, что никаких заслуживающих внимания радиопереговоров противник не ведет. Слышны только разговоры между их отдельными машинами и постами, из которых сложно что-либо понять. Я поблагодарил его за службу и велел слушать эфир дальше. Мало ли что…

Собравшимся у моей «семьдесят двойки» с башенным номером 410 офицерам я сказал следующее: атакой на базу хранения командует старший лейтенант Кутузов, атакой на основной объект – я лично. Если я непоправимо выхожу из строя, дальше нашим сводным командуют или капитан Шестаков, или старшие лейтенанты Дружинин или Демахин, а в самом крайнем случае – командир мотострелков капитан Синицын. В общем, по обстоятельствам. Старший лейтенант Смыслова и ее люди остаются на исходной вместе с Шестаковым и координируют наши действия, связь с ней через Тетявкина или Шестакова. Огонь открывать при выходе на дистанцию не более 2000 метров, без команды. Цели, если не последует указаний лично от меня или от Девятьсот девяносто первой, выбирать самостоятельно. При радиопереговорах максимальная внимательность, попусту эфир не засорять. Высказав все это, я скомандовал:

– По машинам!

– Ничего напоследок не скажешь? – спросила меня Ольга Смыслова, натягивая великоватый новенький танкошлем, которым ее снабдил явно пижон Тетявкин.

В своем черном приталенном комбезе она сейчас опять выглядела как некий чрезмерно смазливый сын полка. Называется – удочерили на свою голову, вот и мучайтесь теперь с ней, товарищи танкисты…

При этих словах лицо у нее было несколько встревоженное. Беспокоится за меня, что ли? Вот это уж совсем зря…

– Жди меня, и я вернусь, – сказал я чисто механически, сдвигая кобуру с «макаровым» как можно дальше назад (зачем я это сделал – сам не понял, куда мне в сегодняшней ситуации «макар», разве что самому застрелиться в случае, если танк вдруг зажгут и люки заклинит на хрен?), и, натянуто улыбаясь, добавил: – Только очень жди…

Смыслова ничего не ответила, только улыбнулась (как мне показалось – тоже как-то напряженно) и побежала к стоящему в недалеких кустах тетявкинскому «БТР-60ПУ».

А я запрыгнул на свой «Т-72», из люков которого уже глядели на меня Прибылов и Черняев.

– Чего вытаращились? – поинтересовался я. – С якоря сниматься, по местам стоять!

После чего, развернув зенитный НСВТ стволом назад, закрыл люк над головой, сразу оказавшись в тишине тесного боевого отделения. Воткнул штекер шлемофона в соответствующее гнездо и, привычно проверив работу ТПУ «А-1» и рации «Р-123М», тут же погрузился в мир глухих, наполненных треском и шорохами помех.

– Я Четыреста десятый, – сообщил я в эфир. – Всем вперед!

Сзади заревел и перешел в привычый режим движения семьсотвосьмидесятисильный «В-46», и наш «семьдесят второй» наконец тронулся, нещадно давя зелень перед собой. В командирский перископ я пока видел только раздвигаемые танком кусты, кусок лобовой брони и шарящий по горизонту ствол орудия.

– Дима, – сообщил я наводчику, переключаясь на внутреннюю связь. – Как только сблизимся на дистанцию выстрела, первым делом бей «Чифтены» в окопах у входа. Саня?

– Да, тарищ майор, – отозвался мехвод Черняев.

– Как только выйдем из леска, сразу же втыкай максимальную!

– Так точно, – почти в один голос отозвался «экипаж машины боевой».

А через минуту наши танки уже выскочили из леска и цепью, без выстрелов, понеслись по поросшему кустиками полю к объекту атаки. Позади нас выстраивались в боевой порядок бээмпэшки. Похоже, на базе нас, хоть и не сразу, но заметили, дав в нашу сторону несколько пристрелочных выстрелов осколочно-фугасными – я ясно видел поднятые взрывами фонтаны земли. При этом два снаряда легли между нашими танками. Потом я увидел две взлетевшие над базой зеленые ракеты. Через несколько секунд на нашем левом фланге разорвалось уже с десяток снарядов – столбы взрывов поднялись прямо-таки стеной. Правда, было слишком далеко и палили инглишмены пока больше от испуга.

– Четыреста десятый, я Девятьсот девяносто первая, – возник в моих наушниках голос Ольги Смысловой. – Слева со стороны базы хранения к объекту идет длинная колонна техники. Мои люди докладывают, что это тяжелые грузовики и фургоны. Сопровождают их пара «Леопардов-1», а также несколько легких танков и бэтээров.

– Принял, – отозвался я и спросил в эфир: – Я Четыреста десятый, кто у нас с левого фланга?

– Семьсот восьмой, Семьсот десятый, Девятьсот шестой, – доложили командиры машин.

– Семьсот восьмой, Семьсот десятый, Девятьсот шестой, когда увидите подходящую колонну – огонь по ней, бить только по броне, грузовики по возможности не трогать! Остальные экипажи по прежнему плану против базы! Как поняли?

– Поняли, – ответили голоса в наушниках.

Я уже и сам видел, что слева действительно показалась колонна, но дистанция уже достигла допустимого значения, и наши танки сразу же окутались длинными дымными «плевками» пушечных выстрелов. Прибылов тоже выпалил-таки первый за сегодня 125-мм бронебойный снаряд из нашей «2А26М», она же «Д-81ТМ», в сторону двух стоявших у КПП танков – светлый росчерк мелькнул за стеклом моего перископа, и болванка достала-таки стоявший в окопе массивный «Чифтен», да так, что ударная волна изуродовала приличный участок забора рядом с ним.

Почти одновременно с нами выстрелило (многие давали уже второй или третий выстрел) большинство остальных наших танков, в том числе и осколочно-фугасными. Один из этих снарядов ни к селу ни к городу разнес будку КПП (ярко вспыхнули стоявшие возле нее автомашины), другие, как и требовалось, вынесли несколько секций забора. За забором замелькали бегущие фигуры в чужом камуфляже и разноцветных беретах. По ним тут же замолотили пулеметы танков и БМП. В нескольких танках патроны были трассирующие, и я четко видел, как светящиеся росчерки пуль настигают бегущие человеческие силуэты, но в моей голове это почему-то воспринималось предельно отстраненно, как просмотр в кинотеатре эпизода из фильма «Освобождение», того, где про Курскую дугу.