Aruna Runa - Всё в дыму… [СИ]

– Что? – Ди подобрался, готовясь дать отпор. Не скрываясь, клацнул предохранителем. – Heraus damit!

Бес причмокнул, сыто щуря глаза:

– Эта кровь хорош-ша. А твоя? Du riechst so gut…

– Geh zum Teufel! [4] – огрызнулся Ди. У него заломило в висках. Усталость снова давала о себе знать. На дворе глубокая ночь, а он еще не ложился. И не ужинал. А еще придется избавляться от трупов и проводить в доме генеральную уборку. Черт бы побрал все на свете!

Желудок скрутило голодным спазмом. Бес визгливо хохотнул и сплюнул, поймав кровавый комок ладошкой:

– На!

Ди смотрел на что-то крошечное, плоское, полупрозрачное… вымазанное синеющей на воздухе кровью грея… что-то ужасно знакомое… Радиомаячок!

Федор и те, кто намеревался получать отсюда сигнал, не знали, что в Резервации такие штуки не работают: папа с мамой понатыкали по всей территории уйму глушителей.

Федор мертв, а те, кто намеревался получать отсюда сигнал, ждут за границей Резервации… до сих пор ждут… или нет?

Ди подавил в себе желание заметаться по дому, в отчаянии заламывая руки. Затем – желание побросать самое необходимое в рюкзак и кинуться в лес. И после этого – желание выйти из Резервации с базукой наперевес. Спокойнее. Вдох-выдох. Его никто не нашел, и существует возможность оставить, как говаривал папа, данную ситуацию без изменений. Кроме того, не факт, что маячок включен и уже должен передавать сигнал. Писка не слышно.

А ведь Стерх предупреждал, что Убейконь непременно донесет. Тогда эта папка – фальшивка? Нет, документы настоящие. Значит, приманка… И откуда только донна Лючия узнала? Такой радиомаячок не виден человеческому глазу, да и Федор прятал его во рту. И был прав: слизистая такая мягкая, так легко поддается, в нее так просто что-нибудь вогнать.

– Откуда… – начал было Ди, протягивая руку, и осекся: бес сжал маячок в кулаке. Что он собирается делать?

– Стена-а… – стонала донна Лючия. – Ис-стина-а… – Лицо ее исказилось, голова запрокинулась, из горла вырвался вой, перешедший в животное рычание.

Ди отступил на несколько шагов, разглядывая вытянувшуюся струной домработницу. Та резким кивком опустила голову, встала на цыпочки, завела выпрямленные руки за спину и начала сгибаться, будто кто-то медленно вздергивал ее вверх за запястья. Жидкий пучок волос, залитый то ли контрабандным лаком, то ли сахарной водой и неровно примятый париком, развалился, часть прядей свесилась, окончательно закрывая лицо. По телу донны Лючии пробежала крупная дрожь. Раздался придушенный писк. Короткий натужный кашель. И наконец – невнятный всхлип. И шепот:

– Nimm mir das Licht… Nimm mir das Licht…

Забрать у тебя свет? Да пожалуйста! Ди легонько тюкнул обухом топора по висящей над головой люстре и отскочил от водопадом брызнувших стекол. Все равно она заляпана кровью, не отмывать же. Проще купить новую.

Полная луна глядела в обнаженный провал окна, и усыпанные стеклянной пылью лужи на полу отливали тусклым серебром. Глаза выпрямившейся во весь рост донны Лючии непривычно светились зеленоватым светом. Ди вздохнул и прислушался к ворчащему желудку. Что за дурацкая ночь, ни поспать, ни поесть. Но кто ему мешает-то? Хуже все равно уже не будет. По крайней мере до утра в Резервацию точно никто не сунется. А он здесь хозяин.

Ди плотнее закрутил вокруг дома тень, помассировал ноющие от усталости плечи. Пора уже расставить все по местам. С этой мыслью он, обогнув застывшего соляным столбом беса, прошагал в кухню, пристроил топор на стол и дернул на себя дверцу плазменной печи. Внутри обнаружилась кастрюлька борща, в котором плавали разваренные крысиные лапки. Стало быть, до того как герр Линденманн отправился на охоту, приходила Настасья Филипповна. Вот и отлично.

Ди наскоро сполоснул руки и, не заботясь о грязной одежде, слипшихся волосах или чистой тарелке, принялся черпать ложкой прямо из кастрюли. Через дверной проем домработница, не двигаясь, следила за ним из комнаты настороженным взглядом. Ди хмыкнул и сосредоточился на борще. Пусть делает что хочет, а лично он сейчас доест и отправится спать. Может быть, без обязательного вечернего душа. Кухонные часы показывали четверть четвертого.

Ровно в три тридцать Ди поднялся по лестнице, направляясь в спальню. На верхней ступеньке помедлил, вздохнул, оборачиваясь. Донна Лючия так и стояла, пялясь в сторону кухни. Лунный свет обрисовывал ее профиль каким-то потусторонним сиянием.

– Прибери здесь, Зиленцорн. Или уступи кому-нибудь, если сам не умеешь или не хочешь. Рекомендую Эриха. Тело завернешь во что-нибудь, чтобы удобно было нести. Не забудь починить окно. И потом можешь тоже отдохнуть. Меня ни в коем случае не будить. Спокойной ночи.

Прежде чем бухнуться в постель, Ди заставил себя сходить в душ, где ожесточенно растер мочалкой все тело, трижды промыл волосы и отскоблил руки одним из скребков Феликса. Грязную одежду и отцовские берцы он безжалостно затолкал в мусорный мешок. Топор положил на тумбочку возле кровати. Напоследок прислушался: внизу гудел пылесос, прерываемый топотом и руганью Эриха. Кажется, ему кто-то отвечал, но Ди, не желающий больше ни во что вникать, завернулся в покрывало и накрыл голову подушкой. Без него разберутся.

Федор Убейконь, лишившийся почти-греевой крови, стал предсказуемо легким. Ира Эрих туго завернул его в биоразлагаемую пленку и обмотал экологичными веревками, приделав даже удобную ручку сбоку. Ди нес тело, а сменивший Эриха герр Линденманн вышагивал следом – к утиному пруду, доставившему ему столько приятных минут.

– Это ваша последняя охота, – сообщил Ди на выходе из калитки. – Нужно переждать, не выходить из дома какое-то время.

Герр Линденманн хмуро кивнул и поправил висящую на плече авоську с теннисными мячиками. Он не догадывался о том, что это еще и его последний день на земле: труп донны Лючии Ди намеревался упокоить в той же воде.

Затем он возьмет радиомаячок, который домработница положила на кухонный стол – в черное блюдце из сервиза с иероглифами Атлантиды Восходящего Солнца, – выйдет за границу Резервации и посмотрит, кого или что притянет сигнал.

На всякий случай Ди вооружится "Глюком": судя по состоянию ствола, из него много стреляли, так что все наверняка спишется на Федора.

– Хорошо бы это тоже убрать, – заметил Ди, когда они приблизились к месту взрыва "Куйбиды-Дещицы". Герр Линденманн сморщил нос: люди не любят запах тухлого человеческого мяса.

– Можно просто сжечь кустарник, – пожалел его Ди.

– Мистер Грей, это он ставил тут мины? – спросил герр Линденманн, указывая на труп Федора.

– Не думаю. Но мы должны узнать, кто это делает. И принять меры, чтобы такого больше не повторилось.