Андрей Круз - Вне закона

– А Мамон там вместо Цигеля? – спросил я, ни к кому конкретно не адресуясь.

– Ага, – кивнул Артур, – вместо Цигеля. Раньше у него в бригадирах был. Кстати, с Мамоном проще, Цигель все же меру терял.

– Цигель с иглы не слезал, – прокомментировал Толстый. – От него вечно человек в Доусон катался, у «Висельников» опий-черняшку брал чуть не мешками.

Колян, услышав о «Висельниках», усмехнулся, посмотрев на меня искоса.

– Я слышал, что «Висельники» только траву и алкоголь гонят, нет? – спросил я.

– Вся дурь снизу реки через них идет, – покачал головой Толстый. – Они этот канал изо всех сил держат. Поэтому на другие дела, так сказать, у них сил не хватает.

– Тогда в Доусоне их кто-то крышевать должен, нет? – спросил Хохол.

– Нет, они у нас сами по себе, просто не лезут никуда, – ответил Толстый. – Но края обозначили: если кто попытается выбить их с дури, то они своих со всей реки подтянут. Ну а поскольку опиатами банчить западло малость, то никто их особо и не трогает. Мексиканцам в Доусоне не закрепиться, чужие они там, поэтому вынуждены «Висельникам» товар отдавать, а те дальше везут.

То, что для Цигеля дурь брали у «Висельников» – это связь?

– А дурь он для себя брал?

– Да ты что, – засмеялся Юра. – Он ее в Желтухино толкал. Там половина старателей на ней сидела. Идеальный обмен шел, дурь на золото.

– То есть много брал?

– Много, понятное дело. Даже на «Бурлаке» разок двое «Висельников» до Нарыма ехали, а потом с катером ушли в Завитую. Договаривались о чем-то, наверное.

– А давно?

– Да месяца за три, наверное, перед тем, как Цигеля завалили. Грохнули его в конце навигации, это помню, а когда этих вез, то жара была, – чуть подумав, ответил он.

А вот это уже куда интересней. Это что получается в таком случае: Цигель с «Висельниками» дела вел, брал у них дурь в большом объеме. Раз даже они к нему приехали… а потом его грабанули. Бывшие старатели. А потом грабителей кто-то грохнул, с кем они должны были встретиться. И вот как бы не с наводки «Висельников» это ограбление состоялось…

А потом у самих «Висельников», например, что-то пошло не так. И появился тот самый Браун, которого грохнули, судя по всему, за карту, а на карте что?

Как-то все интересней и интересней это становится.

А тяжелая дурь – это вообще отдельная история. Тут ведь в каждом городе свои законы, общих нет, и местами за нее и убить могут. Где-то плевать, как в том же Желтухино, а где-то и нет. Из Батлер-Крик за нее изгоняют. А изгоняют здесь просто: отбирают все, что есть, оставляют только ту одежду, что на тебе, да и гонят из города. При этом шериф с помощником сопровождают несколько километров. Остановишься – пристрелят. Потому что даже это беззаконное общество понимает, что только открой калитку для этого дерьма – и все, у всех проблемы. Хотя ту же травку просто в баре продадут, в аптеке и в сигарном магазине.

«Бурлакъ» шел дольше, чем «Гордость Доусона», аж на целые сутки, с таким-то хвостом барж. Обитатели кают больше ели, пили и на корме разговоры беседовали, других занятий на небольшом, в сущности, пароходике и не было. Стелился над водой угольный дым, шлепали колеса, плескалась вода в борт. Тему про убитого Цигеля и пропавшее золото я больше не поднимал, решил, что достаточно. Что хотел – то узнал, дальше уже на берегу с нужными людьми пообщаюсь.

К пристани в Батлер-Крик «Бурлакъ» подвалил с утра. Баржи подтягивались к причалам, там уже собирались бригады грузчиков и получателей товара, слышавшие гудок буксира.

Ни Сули, ни Виталя меня сегодня не ждали, я должен был появиться с «Гордостью Доусона» завтра, так что мне сперва придется самому пробежаться в салун и в свой магазин, взять деньги, рассчитаться с Сомом, а потом еще искать телегу. «Бурлакъ» долго стоять не собирался, разгрузка предполагалась несложная. Одну шаланду отцепляли целиком, которая Хохла, из других брали не так чтобы много груза, только так, попутный.

С домом пока ничего не случилось, стоял где стоял, но это и понятно, Гусь со своими еще не в курсе, что все пошло не так. Хотя стукнуть ему, что я в городе живой и невредимый, уже могли, городишко-то маленький на самом деле.

В дом зашел все же осторожно, с револьвером в руках, но никакой засады не обнаружил. Снял столешницу, открыл тайничок, вытащил оттуда сверток с купюрами. Отсчитал сколько надо, чтобы с Сомом рассчитаться, – осталось всего ничего, пара сотен. Ну да ладно, долг в любом случае хуже. Убрал купюры в сумку, потом направился в конюшню.

Конюх-мексиканец, которому я приплачивал за уход за лошадью в мое отсутствие, дело свое исполнял четко, гнедая была ухоженной и накормленной, в стойле чисто. Оседлал, чтобы коняге и пробежаться после стольких дней безделья, ну и чтобы самому времени не терять. Потом, подумав, прикрепил к седлу чехол, а в него сунул «помпу» – на всякий случай, пусть с собой тяжелая артиллерия будет.

Доехал до магазина, взял Виталю за компанию, по пути в порт заскочили к Сули… в общем, пошла уже деловая суета. Кредитора своего нашел на причале, разговаривающим не с кем-нибудь, а с Кощеем. Поздоровались, я отдал деньги Сому, тот забрал их не считая, сказал, что в расчете. Виталя нашел и подогнал телегу, грузчики потащили ящики… все по плану, короче.

А затем увидел Гуся. Гусь и еще один мужик – молодой, рослый, волосатый и бородатый, подъехали на добротной повозке, запряженной парой серых лошадей, к причалу. И принимали товар, судя по маркировке на ящиках – виски. А вот на меня внимания как-то и не обратили… или сделали вид. Но товар принимали по-настоящему, ящиков много. Хм… в лицо не узнали?

Гусь меня в лицо помнить должен, мы так-то пересекались в разных точках пространства. Здесь этих точек не так много, а он любитель вообще-то выйти погулять… Впрочем, если Гусь умный, а дураком его считать он повода не давал, то как раз сейчас ему внимание демонстрировать не нужно. Люди кругом, стрелять в меня по беспределу нельзя, тогда что изображать из себя что-то? Другое дело, что и такое безразличие тоже малость надуманным выглядит… что само по себе уже не слишком хороший знак.

Но все же думаю, что до прихода парохода ничего не случится. Потому что телеграфа с телефоном здесь нет, только почта, а скорость ее абсолютно совпадает со скоростью «Гордости Доусона». То есть сначала надо увидеть, что посланные за мной люди не вернулись обратно. И кажется мне, что придет ему весточка, или малява, если угодно, о том, что толстый с блондином все. Как раз с пароходом придет, а пошлют ее доусоновские «братья». И вот уже завтра ситуация изменится.

А значит, до завтра мне нужно придумать, что делать. Само это не «рассосется», они меня точно завалить решили, так что надо противодействовать.