Игорь Алгранов - Никогда не играй в пятнашки

— Какие люди!

Егорыч вернулся из воспоминаний и взглянул на говорившего. По широкой лестнице административного здания завода им навстречу быстрым шагом сбежал одетый как смотрящий, высокий чёрноволосый атлет. Верхнюю губу его украшали шикарные смоляные усы. Быстрыми зелёными глазами он в секунду оглядел всю команду прибывших и остановил взгляд на Волке.

— Ну, здравствуй, богатырь! — он распростёр длинные сильные руки, Волк шагнул ему навстречу, и они крепко обнялись, как старинные приятели.

— Здорово, Серёжа, — произнёс Волк, наконец, отстранившись, и усмехнулся. — Уж не думал, что встретимся, да ещё в такой глуши.

— Ты хотел сказать: «в такой дыре», да? — рассмеялся Бригадир и снова быстро оглядел гостей.

— Если бы ты знал, в каких дырах мы побывали, пока сюда добирались — вспомнить тошно.

— Ясно. Но вспомнить придётся, жду ваших рассказов с нетерпением, — он вмиг посерьёзнел. — И про Ромов тоже. — Но тут же снова повеселел. — Ну, дела, будь они ладны, потом. Сейчас все располагайтесь, отдыхайте, обедайте, в любом порядке следования.

Он пожал руку Нанду, стоявшему за Волком, со словами «здорово, молодой боец». Тот сдержанно улыбнулся, видно было, что он порядком устал от этих постоянных напоминаний о своей «зелёности». Затем Сергей сказал «очень рад знакомству» Ирбису, Наде и Ларе, «здравствуйте, уважаемые» — Егорычу и Складке, и пригласил «всех в дом».

— Отель «семь колец», конечно, не обещаю, но пара-тройка комнат с приличными кроватями найдётся. Здешний прежний хозяин заботился о своих работягах. Чтобы, значится, всё под рукой было, знай себе, работай и отдыхай, не отходя от станка. Так что у нас есть отличный жилой отсек, бывшее заводское общежитие. Со всеми условиями, а как же без них. Должен же смотрящий качественно отдыхать, со смертью играет ведь каждый день. Да что я вам объясняю, сами всё увидите. Ласково просим.

Он широко развёл руками, приглашая гостей внутрь.

Бывшая рабочая общага оказалась довольно основательно обжитой смотрящими. Здесь были и просторная столовая с ароматной кухней, и оборудованный госпиталь с автономной хирургической, и просторный зал для отдыха и конференций. Всё это хозяйство занимало весь первый этаж. Под жилые комнаты были отведены три верхних этажа, не считая последнего, в них размещались примерно полторы сотни бойцов, в основном находившихся на реабилитации после активного сдерживания — главной задачи смотрящих.

Вновь прибывшим Бригадир выделил четыре комнаты на четвёртом этаже. Показав, где гостям можно разместиться, Крайнов по своему обыкновению, развёл мощными руками.

— Ну, располагайтесь, обживайтесь, отдыхайте, — он посмотрел на свой задачник. — Так, обед у нас уже готов, так что можно сейчас пойти, можно попозже — как вам, ребята и девчата, будет удобнее. Я распоряжусь, чтобы для вас всё оставили горячим.

Фёдор и Егорыч выразили желание сразу отобедать, девушки дружно и не сговариваясь захотели принять душ и отдохнуть, а Волк поинтересовался, где лазарет. Ирбис решил остаться с женой, а Нанд выразил готовность составить компанию дедам, но те, в полной солидарности с Волком, напомнили ему, что его место на больничной койке ещё минимум пару дней.

— Да, ребята, — обратился Бригадир к смотрящим напоследок, — вечером жду от вас рапорта. Желательно, в письменном виде, надиктуйте и скиньте мне на задачник. И поподробнее насчёт Ромова и Строево. А потом всё обсудим.

Смотрящие враз посерьёзнели и молча покивали головами.

— Ну, всё, всё, отдыхайте. До вечера. Рад, что вы добрались. Ещё много работы впереди.

Крайнов вышел.

— Кто бы сомневался, — протянул Волк, сев на койку, и в усталой задумчивости начал распаковывать вещи из рюкзака.

Зигмунд сплюнул кровавой слюной в открытое боковое окно оранжевого грузовичка. В кузове на ходу гремели какие-то пустые канистры и газовые баллоны. Владелец авто в это самое время, должно быть, громко ругался и трогал рукой лысину. Зигмунд усмехнулся, но тут же скривился от боли и громко выругался.

— Вот ведь гад этот твой папаша — зуб мне выбил, ещё вчера. Или кто он там тебе, родственник твой? — спросил он и зло посмотрел на зятя Ковтуна, сидевшего справа.

— Тесть, — мрачно буркнул тот.

— А хороша девка твоя, а? — Зигмунд злорадно ухмыльнулся и толкнул его в больное плечо, и зять сморщился от боли. — Огонь-девица. Жаль не дали докайфовать, негодные! С-смотрящие…

Настала очередь зятя с ненавистью смотреть на Патрика.

— Но-но, зенки спрячь, а то шмальну промеж них, — Патрик помахал своим любимым «пустынником» перед носом у заложника. Он на секунду задумался, а потом вдруг добавил: — А знаешь что? Надоел ты мне до смерти со всей вашей фермерской швалью.

Он снова больно толкнул его в плечо и рявкнул над ухом:

— Прыгай!

Зять со страхом посмотрел на него.

— К-куда?

— Куда-куда… В поле, тля!

— У меня рука не действует!

— Давай! Пристрелю! Считаю до трёх и прибавляю газу.

Зять в панике оглянулся, снова повернулся к бандиту и наткнулся на дуло пистолета.

— Ну? Р-раз! — крикнул Зигмунд и вдруг начал громко декламировать: — «И вот, они закричали: что тебе до нас, Зигмунд, Сын Божий? Пришёл ты сюда прежде времени мучить нас»! — Он чуть придавил педаль. Грузовичок, двигавшийся со скоростью шестьдесят километров в час, дёрнулся, ускоряясь. Зять безумными глазами глянул на своего маньяка-мучителя, потом открыл дверь и с ужасом посмотрел на проносящуюся обочину.

— Два! «И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней».

— Не могу! Хоть убей, сволочь! — зять отпрянул от проёма и, плача, обхватил голову здоровой рукой.

Зигмунд с презрением посмотрел на пленника, резко сбросил скорость и со словами «и он сказал им: идите!» вытолкнул упирающегося, ошалевшего от страха заложника из движущейся машины. Зять с воплем отчаяния кубарем покатился по обочине и затих.

Мародёр ещё с минуту поглядывал в зеркало заднего обзора на лежавшего на обочине, но тот так и не пошевелился. Потом он скрылся из виду за поворотом дороги.

— Всё равно сдох, походу.

Он усмехнулся.

— «И, увидев его, просили, чтобы он отошёл от пределов их».

Когда эти идиоты стали вершить свой клоунский суд над его командой, он собрал всю свою волю в кулак и нашёл способ выбраться. Прикинувшись отключившимся (ему и в самом деле из-за сильных ушибов не хотелось лишний раз двигаться), он подождал, пока они расслабятся и поставят это своё «правосудие» на поток, и начал действовать. Надо сказать этим дуракам спасибо, что напоследок они послали в клетку за ним слабака зятя. Как его хоть звали? Неважно. Когда этот лох с автоматом и «пустынником» Зигмунда за поясом подошёл к нему и потрогал «неподвижное» тело ногой, дело оставалось за малым. Зигмунд без труда взял этого придурка в заложники, забрал любимый ствол, прострелил «судье» ногу и, послав разъярённой сладкой девочке с ружьём воздушный поцелуй с язычком и средний палец — её папочке, отчалил вместе с непутёвым муженьком на ближайшем к ангару грузовичке, как оказалось, ещё и с полным баком.