Бен Каунтер - Мир-механизм

Звездолет по спирали пролетел к сердцу звездной системы и остановился у красной планеты, вокруг которой тут же расцвели иероглифы.

— Они летят к Марсу! — ужаснулся Каззин.

— Мир-механизм? — недоумевающе спросил Самаль.

— А что же еще? — сказал Фараджи. — Это гробница лордов Борсиды. Здесь они записали свое предназначение. Доставить мир-механизм к Марсу.

— А что потом? Что будет, когда они доберутся туда? — произнес Самаль.

— Сделают то, для чего построена Борсида, — ответил Рахаза. — Он снимал с небосвода целые планеты, и любое оружие из арсенала наших флотов было ему нипочем. Если мы не сумеем остановить его сейчас, он достигнет Солнечной системы и тогда уничтожит Марс, а заодно, возможно, прихватит и Терру.

— Нужно выбраться на поверхность. Необходимо проинформировать Амрада. — Фараджи повернулся к брату Каззину, лицо которого освещала голографическая копия проплывающей древней Терры. — Сможешь нас вывести?

— Вытащите меня из этой гробницы, а дальше нет проблем.

— Ищем отсюда выход! — приказал всем Фараджи. — Но только не тот, которым мы пришли.

Отделение разошлось по всей полусферической камере, ища в каждом темном углу дверь или проход. Брат Рахаза взобрался на громадную полукруглую стену, окружавшую голографическую карту, которая начала заново показывать маршрут Борсиды, пересекающийся с орбитой Марса. Сводчатый потолок зала практически терялся во тьме, как и вскарабкавшийся наверх Рахаза.

Как долго призраки не будут атаковать? Вероятно, им запрещалось входить в эту камеру или же они, как мрачно предположил Самаль, решили подождать, пока скауты ослабнут от голода и жажды. Для этого потребуются недели, но Фараджи не сомневался, что эти создания в высшей степени терпеливы. И это не считая того, что к ним могли спуститься и другие некроны. Вполне возможно, Освежеванные прямо сейчас пробирались по какому-нибудь тайному ходу.

Отчаяние являлось врагом. Прежде чем человек получал право называться Астральным Рыцарем, он должен был одолеть его. Но тут внизу, с открывшейся ужасной правдой о предназначении Борсиды и тем фактом, что от остальных космодесантников, до которых требовалось донести эту правду, их отделяла чуть ли не вся планета, безысходность ощущалась сильнее, чем когда-либо.

Фараджи машинально коснулся раны в боку, отчего рука стала липкой от быстро свертывающейся крови.

— Здесь какое-то отверстие, — сообщил по воксу Рахаза. — Похоже на вход в служебный канал.

— Стой там, брат. Мы сейчас подойдем. Самаль, помоги Палао.

Игнорируя пульсирующую боль в боку, Фараджи начал подниматься к Рахазе, цепляясь за резной орнамент. Вскарабкавшись, он смог хорошо разглядеть девять планет Солнечной системы, вращающиеся вокруг Солнца. С зелено-голубого шарика, окруженного большими по размеру мирами, человечество когда-то расселилось среди звезд в трагическую эру Рассредоточения. За ней настала Темная эра технологий, а следом и неизбежный период Раздора, когда над целыми видами висела угроза искоренения в бушующих войнах. Позднее возвысился Император и завоевал Терру, использовав ее как отправную точку для Великого крестового похода и места зарождения легионов Космического Десанта, которые шли во главе этой кампании. И все из единственного мира, одного среди миллиона в Галактике. Сколько из этих событий явились результатом простой случайности? А вдруг Борсида пробудилась бы на миллион лет раньше, ведь для галактической эры это все равно что мгновение назад? Существовали бы сейчас человечество, Император, Империум?

Кровопотеря, должно быть, затуманила сознание Фараджи, раз он размышлял о подобной еретической чепухе.

Вокруг вершины купола Рахаза обнаружил кольцо отверстий, через которые проходили связки кабелей и трубопроводов, покрытых холодным конденсатом. Узкие щели между ними как раз годились, чтобы через них пролез скаут.

— Идите вперед, — распорядился Фараджи.

У разведчиков, еще не прошедших полный цикл превращения в космодесантника, мышечная масса пока не достигла своего пика, в отличие от Фараджи, поэтому, если бы застрял кто-то из них, то, соответственно, и он.

Возглавил колонну Рахаза. Протиснувшись в дыру, последним за скаутами пошел Фараджи. Ему приходилось тащить себя, при этом ощущая, как под доспехом рвутся провода. Сталь под ним замерзала, а прорванные трубы извергали в тесное пространство студеный пар.

— Над нами незакрепленная створка, — оповестил Рахаза. — Я пролезу через нее.

Отделение оставляло за собой грязный багровый след, и Фараджи был уверен, что и сам дополняет его кровью. Сверху слышался лязг, пока скауты один за другим забирались на этаж выше.

Когда остался один сержант, Палао выглянул из дыры перед ним и помог пролезть через нее. Рахаза вывел их в длинную галерею, на которую смотрели десятки саркофагов, выстроенные сплошными стенами на сотни метров во тьму в вышине.

— Похоже на бюджетный вариант, — фыркнул Самаль. — Не можешь позволить себе настоящую усыпальницу — тут твой путь и закончится.

— Похоже на то, — согласился Нилхар. — Я не собираюсь тут помирать с каким-то плебсом.

— Каззин? — обратился Фараджи.

Каззин прошел небольшое расстояние, запрокинув голову.

— Сюда, — показал он. — Мы совсем близко. Я слышу город наверху. Там идет дождь.

Следуя за Каззином вместе со скаутами вдоль стен из саркофагов, сержант видел, что его подопечные измучены и устали. Только Рахаза и Самаль не имели ранений. Бедняга Палао еле передвигался.

— Подсчитаем боеприпасы, — распорядился Фараджи.

Отделение израсходовало почти весь свой боезапас, равно как и сильно обескровилось. У Каззина осталось патронов для снайперской винтовки на еще одну славную битву, но в пределах некрополя она была не самым практичным оружием. Для каждого дробовика зарядов дроби оставалось чуть больше, чем на одну перезарядку. В болтере у Нилхара — полрожка. Помимо этого, у всех бойцов сохранилось по одному магазину для болт-пистолета.

Фараджи не нужно было объяснять скаутам, как важно беречь боеприпасы, но помимо стрелкового оружия у всех имелись при себе боевые ножи, а у Фараджи — цепной меч. Если они ввяжутся в затяжной бой, придется задействовать клинки и голые руки.

— Слышите? — вдруг сказал Рахаза, когда космодесантники завернули за угол и увидели поднимающийся под небольшим углом длинный склон, по обе стороны которого располагались усыпальницы в форме звездолетов и дворцов.

— Скарабеи, — согласился Каззин.

Спустя мгновение Фараджи тоже уловил его — перестук тысяч маленьких стальных ног.

— Перейти на беглый шаг, — громко произнес он, и отделение ускорилось, продвигаясь вверх.