Николай Слимпер - Бессмертный

— Все продолжаешь строить из себя героя, — сказал Нерос. Он взял второй бокал, стоявший на стеклянном столике, и налили себе вина.

— А ты — злодея.

— Кто-то должен, — пожал он плечами и залпом выпил, затем вновь наполнил бокал.

— У меня вопрос, — поднял я вверх палец. — Ты хотел повесить на меня убийство сенатора, но после взрыва от него ничего не осталось.

— Да? Печально, — вздохнул он театрально. — Думаю, для обвинения хватит и простых слов.

— И кто же меня обвинит? Ты же не можешь использовать личину сенатора.

— Зато могу использовать любую другую. В мой продвинутый трансфэйсер загружено много лиц и голосов высоких чинов из Правительства, место которых легко заменить, особенно в это время хаоса и неразберихи.

— И откуда другое должностное лицо узнает о смерти сенатора?

Нерос слегка замешкался с ответом. Видимо, он не до конца все продумал, но все же импровизатор из него был почти таким же хорошим, как я. Почти.

— Я… что-нибудь придумаю. Не волнуйся обо мне, лучше подумай о том, как самому выбраться из сложившейся ситуации.

— О, я уже все придумал. — Подняв пистолет, я выстрелил в голову Нероса. Опять. Сигара и бокал с вином выпали у него из руки. Расплескавшееся красное вино смешалось с алой кровью.

— Это же бесполезно, — сказал Иолай.

— Это даст нам время. Сколько потребуется времени, чтобы добраться до корабля?

— Хочешь улететь и оставить все как есть? — спросил Верон ледяным тоном. Еще чуть-чуть и он начнет кричать на меня, чтобы я прекратил стрелять в его отца, а потом еще и меня обвинит во всем, что происходит.

— Нет, я-то как раз остаюсь, и еще двое. Остальные же убираются как можно дальше от спутника.

— И кто будет решать, кому остаться?

— Предлагаю свою кандидатуру. Остаюсь я — потому что взрыв и газ на меня не подействуют, и Костун — потому что он бесполезен и его не жалко.

Толстяк, несмотря на удручающее свое состояние, вытаращил глаза и замычал, явно протестуя. Верону идея тоже явно не нравилась, но он промолчал.

— А третий? — спросил Иолай. — Нужно три Человека.

— А разве не очевидно?

Нерос зашевелился и я выпустил ему в голову еще одну пулю. Верон от неожиданности чуть не выпрыгнул из кресла, но вовремя опомнился.

— Нет, остаюсь я, — сказал Верон. — Увозите Костуна.

— Мы не знаем силу взрыва, а газ влияет и на гераклидов, если верить Неросу.

Возможно, он это сказал только из-за присутствия Верона, но лучше не рисковать. Если под «расторопней» Трег-старший имел в виду, что зомби будут намного активней и не только начнут бегать, но еще и нападать на всех подряд, то гераклида в этой роли я точно увидеть не хочу, с силой черноглазого от него точно никто не сможет убежать.

— Я не позволю, чтобы кто-нибудь еще погиб по моей вине, — твердо заявил он. — На мне и так много крови, от которой никогда не отмыться.

— Заканчивай уже с этим пафосом, — махнул я рукой. — Твоя смерть тоже ничего не даст, а если останешься здесь, крови на руках будет еще больше.

— О чем ты? — не понял Верон.

— Как думаешь, зачем я отправляю всех с планеты? Я собираюсь позволить бомбе взорваться.

— Что?! — крикнула Мара. Это первое, что она сказала после слов о бомбе. — Ты с ума сошел?

Лично я не видел других альтернатив. Если бомба взорвется, ему больше нечем будет нам угрожать, даже если он и выживет. После этого из него можно будет сделать грушу для битья, вот тогда бы я и посмотрел на его хваленое бессмертие.

— Его можно допросить и узнать, как обезвредить бомбу, — ответила Мара на мое заявление.

— По-твоему Человек, готовящий больше сорока лет месть, просто возьмет и все расскажет? Ему плевать на пули в голове, так что пытками тут ничего не добьешься.

Но это было бы довольно приятно, хотя я никогда особо подобным не увлекался.

— Но… должен быть другой выход.

Все замолкли, думая о том, как выбраться из ситуации. Костун так и так молчал — у него все еще был заклеен рот, но никто и не подумал, чтобы отодрать скотч, а то ведь еще ныть и причитать начнет, хотя вид у него был такой, словно он вообще забыл как говорить.

— Я остаюсь, — выступил Иолай.

— Нет…

— Да, Верон! Я должен был умереть еще тогда, но прожил больше, чем мне было суждено, а теперь я могу еще спасти чьи-то жизни. Может, я выжил лишь для этого момента.

— Но…

— Верон, позволь мне. — Иолай подбежал к креслу, стянул с него мычащего Костуна, сбросив наземь, и уселся сам.

— Что ж, — пожал я плечами, — выбор твой.

Я подошел к Неросу и выпустил в него еще одну пулю, потом поднял и подошел к его прежнему креслу. Верон встал и я бросил тело Трега-старшего в кресло. Достал метательный нож, погнутый после того, как я им раздвигал дверцы лифта, и воткнул в лоб Нероса по самую голую рукоять.

— Возможно, это не даст ему восстановиться, — пояснил я. — Иолай, — подошел я к киборгу, — не мог бы ты сесть на соседнее кресло? Отсюда мне легче дырявить голову Неросу.

Так он и сделал. В итоге, Мара, Костун и Верон оказались свободны, а я, Иолай и Нерос сидели на бомбах, способных весь город превратить в зомбиленд.

— И дальше что? — спросила Мара, растирая запястья. Костуна тоже все же развязали, но тот стоял, как столб, словно действительно язык проглотил.

— Верон, у тебя ведь это был краг, верно?

— Да. — Верон снова достал из кармана наркотик.

— Дай по одной Маре и, так уж и быть, Костуну. Они, как я понял, увеличивают жизненную силу и выносливость, а до стоянки путь не близкий, возможно, вы не найдете рабочий транспорт, а вам лучше поторопиться, что может отнять много сил, особенно у толстого.

— Я не толстый, — кое-как промямлил Костун, и даже сам удивился, что все еще способен говорить; даже в своем состоянии он не мог позволить издеваться над ним.

— Уверен, что это хорошая идея?

Я всегда уверен, что мои идеи ужасны, но обычно никто не может предложить ничего лучше.

— Да, — ответил я вместо этого.

— Я и без наркотиков справлюсь, — сказала Мара.

— Ну что мне нужно вас постоянно уговаривать, как детей малых? Вы не слышите возню снизу? Солдаты слышали выстрелы и могут явиться сюда в любую секунду. Жрите уже эти гребаные колеса!

— Ладно-ладно, — подняла Мара руки, потом взяла одну из капсул и проглотила, поморщившись, словно съела жука. То же самое сделал и Костун, чуть не подавившись.

— Вот и отлично, теперь идите к лифту, ведущему к черному ходу, я нажал кнопку экстренной остановки, так что он не должен никуда уехать.

— Иолай…

— Уходите, Верон. Как только солдаты отыщут карточку, они поднимутся в пентахус, нет времени на сентиментальные прощания. Если повезет, еще увидимся.

— Простите, — прошептала Мара и они заторопились к винтовой лестнице.