Игорь Масленков - Всевидящее око

– Мне показалось, Сердигон не на шутку испугался хранителей, то есть тебя.

– В хранители пустошей не берут кого попало. Только лучшим доверена безопасность древних секретов.

– Да, но каким боком тут Трибунал?

– Моридором правит Совет трёхсот. Мудрецов ли, магов или просто почтенных и уважаемых д'айдрэ. Называй как хочешь. Мне всё равно. Во главе Совета стоит Коллегия избранных. Как-то я случайно узнала о том, что кое-кто из Коллегии тяготится обетами предков, задумал овладеть былыми тайнами, возродить преступную науку и подчинить своей власти весь Дэорум. Их интересует прежде всего оружие, возможность производить его в неограниченных количествах и контролировать новое общество. Я имела неосторожность высказать собственное мнение об услышанном. На следующий день меня арестовали. Я не стала дожидаться приговора Трибунала. Сбежала при первой возможности. Так и оказалась в Почтовом лесу. – Кайдлтхэ замолчала.

– Да, блин. Час от часу не легче. То братство «Две молнии» пытается установить фашистскую диктатуру, то Коллегия избранных норовит устроить олигархию планетарного масштаба.

– О братстве особый разговор.

– Вот как? – оживился Алексей.

– Очередной секрет. На самом деле братство является тайным проектом Совета трёхсот. Лет двадцать назад в Дэоруме стали появляться таинственные реликвии. Они, как и ты, попали к нам из иного мира. Вот и решили использовать их с толком. Создали секту, подкинули идею о духах молний. Дальше дело пошло. Под неусыпным контролем д'айдрэ, разумеется.

– А ведь именно я и притащил недостающую реликвию…

– Да? Тем хуже для всех нас. Так и знала, до добра подобные опыты не доведут. Кстати, твои слова кое-что проясняют, но не дают полного ответа. Сами по себе реликвии не несут серьёзной угрозы, но собранные воедино… Последствия никто предсказать не в силах.

– Наломали вы дров. Не зря на вас смотрят косо.

– И немудрено. Мы всюду суём свой нос. А почему? Да потому, что гойхэ – наша тысячелетняя головная боль. До войны Огненного клинка учёные создавали не только оружие. Они пытались избавить нас от болезней, врождённых недостатков и наделить физическим совершенством. Благодаря им мы и живём в десять раз дольше обычного. Но не всё шло гладко. Эксперименты имели и обратную сторону. Нашим мудрецам удалось перехитрить богов и создать искусственную жизнь. Так появились гойхэ.

– Вот откуда взялись легенды о…

– Верно. И эти россказни поддерживались тысячелетиями. Так проще удержать подопытных в повиновении. Но одних баек оказалось мало. После войны никому не было дела до судеб гойхэ. Думали, как бы самим выжить. Но и гойхэ не погибли, приспособились к новой реальности, умножились и расселились по окрестным землям. Невидимые лучи, рождённые Огненным клинком, запустили какой-то тайный, непознанный нами механизм. Он и дал толчок эволюции гойхэ. Долгое время старались не обращать на них внимания. Живут, ну и пусть живут. Но в один прекрасный день стало понятно: гойхэ превращаются в угрозу самому существованию д'айдрэ. Но и этого мало. Точнее, то лишь часть бед, свалившихся на нашу голову. Много воды утекло с тех пор, многое позабылось, обросло мифами и небылицами. Многое с умыслом замалчивалось и перевиралось. Но коль мы создали гойхэ, то должны нести за них ответственность.

– Как же? Ты всегда говорила, что тебе нет до них никакого дела!

– Да, мне на них плевать. Но они пока не подозревают, как далеко могут зайти. Знание принесёт неокрепшим душам гибель. Наш долг их остановить. Как? Либо уничтожить поголовно, либо держать в строгой узде.

– Слыхал, вы не жалуете здешних изобретателей. – Теперь у Алексея из множества разрозненных пазлов стала складываться цельная, пусть и весьма запутанная, картина.

– Так можно замедлить пагубное движение к новой катастрофе. Их дикость выгодна не только нам, но и самим гойхэ. Мы с ними связаны одной судьбой и потому не собираемся по воле дикарей идти в могилу. А братство должно раздробить силы, отвлечь внимание. Пусть убивают друг друга, пусть соперничают за власть. Лишь бы не думали об… Огненном клинке.

– Даже не знаю, что и сказать… – Алексей запнулся. – Всё перепуталось, перемешалось. А ведь вы, д'айдрэ, порядочные сволочи. Вот как выходит. Едва не довели планету до ручки, так теперь хотите и гойхэ извести. Сволочи! И ты одна из них…

– Зря тебе всё рассказала. Меньше знаешь, лучше спишь. Так ведь?

– Может, и зря. – Следопыт растерянно пожал плечами.

– Да, определённо зря. А обо мне ты подумал? Как теперь жить? – Девушка повысила голос, глаза её вспыхнули жёлтым светом. – Я изгой, отрезанный ломоть, меня преследуют свои и ненавидят гойхэ! Как всё надоело! Я устала бороться, хочу покоя!

– Выходит, ты выступила против Совета трёхсот?

– Да!

– А на гойхэ тебе по-прежнему плевать?

– Можешь предложить иное?

– Не пробовали жить в мире, как-то договориться?

– С кем? С подопытными животными, дикарями? – искренне недоумевала девушка. В душе её множился гнев, смешанный с гордостью и упрямством. – Мы истинные, настоящие, первородные, а они… как нежеланный ребёнок!

– Ты неисправима.

– Мы живём так двадцать тысяч лет.

– Вот, блин, заладила! И что прикажешь с тобой делать?

Алексея охватило смешанное чувство. Он и раньше не симпатизировал д'айдрэ, теперь и подавно. Невольно это отношение перешло и на Кайдлтхэ. Как поступить, чью сторону принять? Гойхэ? Да, они заслуживают сострадания и сочувствия за малым исключением. Но, осудив д'айдрэ, он рискует оттолкнуть Кайдлтхэ. Вне всяких сомнений, она своенравна, холодна, горделива, самолюбива, расчётлива и, не исключено, жестока. Но и она, как и всякая живая тварь, жаждет обрести надежду. Тем более однажды он уже её спас. И бросить теперь?! Чем тогда он лучше надменных и жестокосердных д'айдрэ?

– Сволочь я… – тихо произнесла девушка. – Что со мной нянькаться?

– Нет, сволочи – твои соплеменники. А ты вроде ничего…

Кайдлтхэ улыбнулась. Глаза её сделались тёмно-голубыми, почти синими. Д'айдрэ на четвереньках подползла к Алексею и, смущаясь, чмокнула следопыта в заросшую щетиной щёку. Великий герцог смешался, никак не ожидал такого поворота. Никогда ему не доводилось видеть лицо девушки столь близко. Он чувствовал её дыхание и запах, запах не человека, но весенних лесных цветов и благоухающего сада. Взгляд невольно упал на вздымающуюся грудь, выгнутую спину, округлые ягодицы и стройные длинные ноги. Если бы он не стушевался, то дело могло бы кончиться ответным поцелуем, а там, глядишь… Но какая-то неведомая сила не дала проявить настойчивость. Сердце трепетало, да только разум твердил иное.

– Тогда позволь называть тебя… Кай, – неловко сказал следопыт и покраснел. – Кайдлтхэ для меня длинно и сложно.