Скотт Сиглер - Карантин

Приблизительно на сорок миль выше дерева.

Если бы туда направить мощный телескоп, то можно было и не заметить совсем крохотное мерцающее пятнышко. Мерцание исходило от волн видимого света, скользящих по поверхности объекта и продолжающих свой путь почти по первоначальной траектории.

Объект не был совершенно невидимым. Если бы он был крупным и занимал половину горизонта, то к настоящему времени о нем знал бы каждый.

Но поскольку на самом деле он был размером не больше пивного бочонка, его никто не заметил.

Объект был неодушевленным. Холодным. Расчетливым. Напрочь лишенным каких-либо эмоций. А если бы они у него были, то, почувствовав, что коридор в Маринеску растворился в ослепительной вспышке взрыва, он, вероятно, выругался бы: дьявольщина! Неужели опять?

Когда-то он обладал очень гладкой формой и напоминал каплю-слезинку с двумя острыми концами вместо одного. Но это было при запуске, накануне долгого путешествия, в конце которого он оказался на геостационарной орбите, над больным деревом Чуи Родригеса.

Космос ведь, по сути, не пуст. Чего там только нет! Камни, лед, различный хлам — только все раскидано на огромном пространстве. Если путешествовать достаточно далеко через это не «слишком пустое» место, то велика вероятность столкнуться с блуждающим мусором. В зависимости от скорости перемещения даже небольшая частица космической пыли может вызвать повреждения. Вышеупомянутый объект в форме обоюдоострой слезинки был спроектирован таким образом, чтобы, несмотря ни на какие повреждения, продолжать полет. Это удалось, однако его изъеденная и местами сколотая поверхность лишний раз подтверждала известную инженерную истину: всего предусмотреть нельзя.

А ведь выполнение поставленной задачи было так близко… И опять все прервалось до того, как успели открыться врата. И снова процесс остановлен носителем-ренегатом.

Вот ведь сукин сын.

Задача была крайне проста. Вылететь с планеты-источника и искать сигналы сознательной жизни. Космос ведь огромен. Поиск подходящей планеты потребовал бы инвестиций, намного превышающих даже затраты на революционный проект, в результате которого когда-то и был запущен объект. Имелся, правда, один способ сузить поиск планет, пригодных для жизни: отыскать планеты, где жизнь уже есть…

Объект отслеживал сигналы с планет.

Они означали следующее. Во-первых, их наличие в эфире подразумевало, что на соответствующей планете могут существовать развитые формы биологической жизни. Отсюда легко вычислить силу тяжести, плотность и температуру газообразных и жидких сред. Во-вторых, сигналы предполагали наличие прогнозируемых ресурсов. Планеты, состоящие из кварца и серы, не могли рассчитывать на технологии, позволяющие отправлять сигналы в космос. Наконец, самое важное: сигналы указывали на большое население планеты, способное к выполнению технически сложных задач.

А это крайне важно, если вы хотите, чтобы для строительства колоний применялся рабский труд.

Колонии, как и любые исследования, требуют огромных сил и изощренных технологий. Самое дешевое решение заключается в порабощении коренного населения. Оно также помогает нейтрализовать потенциального межзвездного конкурента.

Если все пойдет хорошо и у планеты окажутся подходящая сила тяжести и атмосфера, то объект начнет активацию. Он засеет планету машинами, и они построят здесь портал. С его помощью возможна быстрая транспортировка между двумя сверхудаленными пунктами, куда обычным способом не сможет добраться ни одно живое существо, ни дети этого живого существа, ни великая-превеликая Маргарет, ни Эймос с Кларенсом, ни даже правнуки этого существа. Однако при наличии портала поездка становится безопасной. И занимает считаные секунды. Сотни световых лет — в мгновение ока!

Этот объект, Орбитал, прибыл в Солнечную систему около двадцати лет назад после того, как ранее были обнаружены многократные сигналы: радиоволны, телевизионные сигналы, СВЧ-излучение. Он приближался медленно, осторожно, потому что цивилизация на планете могла оказаться слишком развитой в технологическом отношении, и тогда подобный визит наверняка не остался бы незамеченным. Поэтому в течение нескольких лет Орбитал просто вел наблюдение. Он считал, анализировал, оценивал и, в конечном счете, пришел к выводу, что может переместиться на более низкую стационарную орбиту, не рискуя быть обнаруженным.

Выйдя на рабочую орбиту, Орбитал потратил еще несколько лет на мониторинг ситуации на планете. В то время как в сигналах присутствовали многочисленные формы и образы, почти сразу можно было выделить какие-то преобладающие виды. Достаточно сказать, что благодаря повторному анализу изображений Орбитал сразу же узнал человека, как только впервые его увидел.

После семи лет Орбитал был в курсе технологических возможностей человечества. Он мог определить главные центры сосредоточения населения, точнее, области небольшой заселенности либо вовсе незаселенные. Он не понимал языков, но пока и не нуждался в них: данные о языке можно будет собрать после успешного развертывания зондов.

Объект доставил восемнадцать небольших — размером с пивную банку — зондов, каждый из которых мог сбросить в атмосферу более миллиарда крошечных семян. В каждом семени содержалось два основных элемента. Во-первых, микроскопическое оборудование для анализа потенциальных организмов-носителей и выявления их биологических процессов. Вторым элементом был крошечный, ультрамикроскопический кусочек кристалла. Он очень точно совпадал с таким же кусочком в центре любого семени и, что еще важно, внутри Орбитала. Этот незаменимый и невоспроизводимый кусочек был шаблоном, устройством, изменяющим молекулярную структуру биомассы так, чтобы превратить ее в материал для постройки врат.

Первый зонд потерпел неудачу. Она была связана с непогодой. Второй зонд дал несколько связей, но, к сожалению, это оказались связи с животными — существами, лишенными сознательного разума. Когда это произошло, семена просто погибли — наполовину сформированный треугольник на теле домашнего животного, содержащегося в клетке или в загоне, мог насторожить человечество. Люди почувствовали бы угрозу и приняли бы меры, чтобы ей противостоять. Семенам нужны были разумные носители, чтобы произвести работников, способных общаться и сотрудничать, использовать инструменты и транспортные средства, знакомиться с местностью и узнавать о потенциальных опасностях.

Только при запуске шестого зонда семенам удалось попасть на разумное существо. Хотя эти семена довольно быстро погибли, Орбиталу удалось собрать кое-какую биологическую информацию. Он проанализировал данные, обозначил ключевые проблемы, после чего соответственно изменил очередную высылаемую партию.