Константин Соловьёв - Господин мертвец

Металл «цейса» тонко затрещал в руках. Не сознавая этого, Дирк сжал бинокль так сильно, что едва не раздавил. Как будто бездушные линзы были виноваты в том, что показывали. А показывали они то, чего Дирк видеть не хотел, но в то же время заставлял себя смотреть. Как если бы отвернуться сейчас было слабостью, предательством.

Какой-то бедолага-пехотинец, ютившийся в неглубокой воронке, заорал что-то неразборчивое и бросился в сторону своих траншей. Слишком велико расстояние. Если бы артиллерия оберста прочесала передний край французских позиций, если бы пулеметные команды прижали пуалю к земле, если бы атакующие волны поддерживали друг друга винтовочным огнем – это могло бы удасться.

Но слишком велико расстояние. Солдат бежал, а Дирк зачем-то считал его шаги, и если бы его сердце билось, на каждом шаге оно бы тревожно сжималось. Дирк загадал, что если солдат пробежит двадцать шагов, то уцелеет. Десять. Четырнадцать. Восемнадцать.

На двадцать втором в нескольких метрах от него хлопнула минометная мина, подняв небольшой, в человеческий рост, фонтан земли, булькнувший на поверхности подобно брошенному в пруд камню. Веер осколков был неразличим с наблюдательного пункта, только видно было, как бегущая фигура вдруг подпрыгнула на одной ноге, нелепо, словно это было частью какой-то детской игры, распростерла руки, пытаясь обнять небо, и рухнула боком, скрывшись из поля зрения.

Были и те, кто действовал хладнокровно, но их было меньшинство. Они подготавливали ячейки в податливой земле, наспех маскировали их и замирали, стараясь не выдать себя. Таким везло больше. Но засыпавшая поле снарядами французская артиллерия подминала и живых и мертвые тела, не делая особых различий. Огневые валы грохотали вдоль и поперек, то сливаясь в неровную оглушающую дробь, то ухая отдельными ударами, от которых начинало звенеть в ушах.

В наблюдательный пункт ввалился Херцог. Он не запыхался, свое огромное ружье держал аккуратно, но был покрыт пылью и взъерошен. Шлем он по привычке не надевал – тяжелый стальной «череп» мешал снайперу приникнуть к телескопическому прицелу.

- Сегодня в аду будет тяжелый день, - заметил он, увидев Дирка, - Может не хватить сковородок.

Дирк оставил шутку без ответа.

- Охотишься?

- Да. Сегодня хороший день для охоты. И погода превосходная. Отличное соотношение пороха и воздуха, не находишь?

Херцог упер свой «маузер» прикладом в живот, отвел затворную ручку, ловко вставил патрон и мягко щелкнул затвором.

- Я посижу у тебя в гостях?

- Не возражаю.

- С твоего наблюдательного пункта самый лучший вид. Надолго не задержусь.

- Я думал, ты охотишься на танки.

- Вот именно. Поэтому я и говорю – хороший день.

- Ты видишь танки? – Дирк напрягся. Мощные линзы «цейса» демонстрировали лишь неровные изломы вражеских траншей, сверкающие частыми и острыми пулеметными звездами. Если мейстер прав и французы двинут в контратаку, танки могут стать неприятными гостями. Эти неповоротливые чудища, три года назад бывшие лишь поводом для насмешек и символом того, насколько странных чудовищ может породить война, давно стали предвестниками Госпожи, ее громыхающими металлическими воронами. Там, где появлялись танки, все живое торопилось спрятаться.

- Сами танки не вижу. Но чувствую.

- Как чувствуешь? – не понял Дирк.

Херцог ухмыльнулся.

- Как ищейка. Я их за пять километров чую. Ладно, просто вижу следы. Вон там, видишь?.. Французы рассыпали вал в трех местах. Хитрая работа. Сперва вал на нескольких участках по ночам раскапывается и заменяется мешками с землей, а сверху вновь немного прикапывается. И перед атакой довольно только снять мешки… Подготавливают дорогу.

- Может, для пехоты?

- Нет, для танков, ширина выдает. У меня глаз набитый. Вон там еще три. Торопятся... Не знают, что у дядюшки Херцога припасены для них гостинцы, - «Висельник» любовно провел рукой по длинному патронташу, который положил на полку перед собой. Большие тупоголовые патроны маслянисто блестели, - И еще дым, но его труднее заметить. На два часа, за блиндажом. Жидкий такой, стелется. И, кажется, еще правее. Точно не скажу, но похоже. Прогревают двигатели.

- Дьявол! – Дирк в сердцах чуть не разбил многострадальный бинокль о перекладину.

- Да, судя по запаху серы, он сегодня тоже придет в гости. Но меня интересуют только танки.

- Можешь определить, сколько их?

Херцог задумался, но всего на пару секунд.

- Много. От дюжины до трех. Французы – большие хитрецы, они сосредотачивают танки перед атакой очень осторожно. Ведут их колонной, чтоб нельзя было рассмотреть издалека, подводят к передовой огромные ходы специально для них, маскируют сверху дерном и сетями. Но за дюжину я ручаюсь.

Двенадцать танков способны прорвать фронт целого полка, если бросить их в бой решительно, сконцентрировав на одном участке. В решительности французов Дирк уже не сомневался. Двенадцать танков – по три на каждый взвод. Небольшая цифра – если не знать, на что они способны. А если две дюжины?.. Дирк машинально смахнул со лба несуществующие капли пота. Лоб был холодный, как ружейное ложе.

- «Шнайдеры»?

- Будем надеяться, - сказал Херцог легко, - Хотя дым густоват для них. «Шнайдер-Рено» обычно дышит немного иначе... Может, что-то более тяжелое. «Сен-Шамоны», например.

- Эти черепахи? Они будут ползти целую вечность.

- Ну да, - согласился снайпер, - Но у них крепкая шкура, и пробить в ней дырку – та еще морока. Моему ружьишку это удастся хорошо если на полутора сотнях метров. На таком расстоянии, как понимаешь, его пушка и четыре пулемета причешут наши траншеи так, что отсюда побегут даже мертвые крысы. С другой стороны, «Сен-Шамонам» нечего делать в этой дыре. Если на юге разгром, только сумасшедший отправит их в наше захолустье.

- Я подсчитал количество пулеметов, - спокойно сказал Дирк, - На каждый погонный километр их приходится невообразимое количество. Больше, чем мне когда-то приходилось видеть. Плотность огня невероятна, они засадили свинцом каждый квадратный сантиметр. И это говорит о том, что наш фронт стал внезапно куда более важен, чем нам казалось.

- Но на юге… Разве не разумнее перекинуть свежие подкрепления со всеми этими пулеметами туда, где они действительно нужны?

- На юге нет разгрома. Мы знаем о нем только благодаря Хаасу.

- Хаас, - Херцог треснул кулаком в перекрытие с такой силой, что с потолка посыпалась земляная пыль, а его собственное стальное плечо жалобно звякнуло, - Когда этого мерзавца поймают, я раздавлю его голову, как червивое яблоко. Впрочем, вряд ли он дойдет до меня в пригодном для этого состоянии. Говорят, Зейдель уже пообещал снять с него шкуру.

- У меня есть Зиверс, большой специалист по этой части… Хааса нашли?