Сергей Дмитренко - Одиночки [СИ]

— Ого, Серый, да они все здесь.

— Пойдут с нами. Теперь всегда будут рядом.

Я поежился: чем-то меня такая перспектива немного пугала.

— А понравится ли такой расклад твоим мохнатым друзьям?

Если бы волк имел плечи, то, наверное, сейчас он ими пожал бы. Именно так я прочувствовал его эмоцию:

— Ты — это я.

— Ха, это ты так думаешь. Мы действительно теперь с тобой одно целое, а вот как отнесутся к этому твои друзья?

— Они привыкнут. И я буду рядом.

Понятненько, значит, не дрейфь, товарищ, и все будет в порядке. Пришлось принять ситуацию такой, как она есть. А, кроме того, я полностью доверял своему другу, и если он говорил, что все нормально, то у меня не было никаких причин не верить ему. Но все-таки я слегка побаивался.

— Ладно, отправляемся. Командуй своим друзьям.

Что и говорить, добирались до города мы очень весело. Я неуклюже полз по заснеженному лесу, то и дело цепляясь своими самоделками за все возможные препятствия и проваливаясь иногда при этом почти по шею в рыхлый снег; Серый то появлялся рядом со мной, то исчезал в кустах, а где-то совсем рядом, я это чувствовал всей кожей, бежала стая безжалостных диких волков. Веселье, да и только! Странно, но при всем этом, веселым и счастливым я себя почему-то не чувствовал, особенно, когда через несколько часов усталый, мокрый и злой я, наконец, выбрался из леса.

Еле доковыляв до конечной остановки трамвая, я из последних сил вполз в двери, вызвав своим видом у сидящих пассажиров если не переполох, то, как минимум, легкое шоковое состояние. Фу-у, теперь — в магазин, покупаю лыжи, и все сразу станет на свои места. Итак, вперед, даешь лыжню!

Как оказалось, купить лыжи — это только полдела, нет, и даже не полдела. Надо было еще сносно научиться ходить или бегать на этих, узких, таких непослушных дощечках. Я так надеялся, что как только всуну ноги в крепления, так лихо и побегу, да как бы не так. Снег вдруг оказался скользким, ноги непослушны, все время разъезжаются, а здесь еще деревья, коряги, кусты — самый настоящий кошмар. Я тяжело вздохнул, ну что же, придется учиться и этому.

…В этот раз зима для меня закончилась очень быстро. Я не любил холод, и зимнее время для меня тянулось и тянулось, но не в этот раз…

Эта зима для меня оказалась особенной. Я впервые зимовал сам в лесу — мороз, огромные пространства нетронутого снега, заиндевевшие деревья и пронзительная, обступающая меня со всех сторон, тишина. Но я не скучал: учился бегать на лыжах, охотился, и самое главное — пытался подружиться с волчьей стаей Серого. Вот это было самое трудное. Дикие вольные звери никак не могли понять, почему это их новый вожак очень часто предпочитает находиться в обществе человека. И сначала было очень тяжело, но после того, как несколько из них почувствовали на своем горле клыки вожака, положение стало меняться к лучшему. Не скажу, что мы сразу стали большими друзьями, но волки научились терпеть меня рядом, и лишь только после того, как я вытащил одного из них из капкана, а потом еще долго лечил у себя дома, их недоверчивое отношение ко мне понемногу стало меняться. Не сразу, а постепенно, очень медленно, волчья стая начала собираться на ночевку перед моим домом. Обычно они вечером разбредались по кустам вокруг нашей поляны, а утром, когда я выходил их кормить, почти все они уже ждали меня у самого входа. Первой обычно подходила волчица с надорванным ухом, не знаю, может быть, это было связано с тем, что она была неравнодушна к Серому, а тот все время крутился рядом со мной. Так или иначе, но очень скоро Разноухая уже брала пищу у меня из рук, а однажды, когда в лесу лютовала особенно жуткая стужа, в мой дом вместе с Серым, осторожно оглядываясь и поминутно принюхиваясь, вошла волчица. Вошла, да так и осталась, и скоро мой дом стал напоминать волчий питомник — возле мохнатого бока подружки Серого попискивая, суетились пять серых пушистых волчат.

Но за всей этой идиллией я не переставал думать о том, что мне надо свести счеты. Долги надо платить, а такой долг, как мой, должен быть обязательно оплачен. Зима не очень подходящее время для этого, и я отложил свое мероприятие до весны. Отложил, но не простил и ничего не забыл. Очень часто я просыпался ночью, страшный сон, где я снова и снова падал в бездонную пропасть, не давал мне покоя. И еще одно дело, нет, скорее небольшое дельце, требовало моего вмешательства. Я не забыл, как кто-то подставил меня, когда я продавал свою квартиру. Мне почему-то казалось, что за всей этой аферой стоял как раз тот самый менеджер, который тогда так усиленно обхаживал меня. А так как я, наверняка, был не единственной жертвой этого негодяя, то и в этом деле надо было поставить окончательную точку. Да и посмотреть не мешало, где там мои основные клиенты, не уехали ли куда-нибудь, «ждут» ли меня, не разбежались ли, как тараканы, по щелям.

Я решил, что зима мне не помеха и сейчас самое время со всем этим разобраться.

Ранним погожим зимним утром я засобирался в город: легко, но тепло оделся, смазал мазью лыжи, уложил небольшой рюкзачок со всем необходимым и направился к дверям. Но не тут-то было — моментально передо мной возник Серый, загораживая собой выход, а потом выскользнула из темного угла и стала рядом с ним Разноухая.

— Ха, ребята, вы это чего? — удивился я. — Какие проблемы?

— Проблемы у тебя, — раздался в голове у меня голос Серого, — и ты собираешься их решать сам. Одному нельзя. Мы с тобой.

— Постой, постой. С чего это ты решил, что мне может понадобиться твоя помощь, да еще и подружку свою растревожил. — Я кивнул на зевающую от волнения волчицу. — Да не тревожься ты, это так, небольшое рандеву — надо провести воспитательную беседу с одним знакомым.

— Мы с тобой, — упрямо гнул свое Серый, усаживаясь перед дверями, — одного тебя я не отпущу, это опасно.

Волчица, чувствуя недовольство своего друга, слегка зарычала, потом тоже уселась рядом — и две пары ясных глаз выжидающе посмотрели на меня.

— Ну, хорошо, — сдался я, — ты пойдешь со мной, а вот ее, — я кивнул на сидящую рядом Разноухую, — придется оставить. Куда она от своих щенят?

Секунду ничего не происходило, потом Серый повернул морду и молча внимательно посмотрел на свою подругу, а та так же молча — на него. Закончился этот немой разговор тем, что Разноухая, как мне показалось, несколько разочарованно отошла и легла в углу на свою подстилку. Вот и весь разговор — телепатия у них там, что ли? Эх, мне бы так научиться общаться с противоположным полом.

— Ладно, пошли, что ли?

Серый на секунду мотнулся в угол, лизнул свою подругу и выскочил вперед меня в белоснежное утро. А утро действительно было прекрасное — тишина, морозец, кругом заиндевевшие деревья и ранняя утренняя заря. Так было хорошо на душе, что даже не хотелось нарушать это великолепие, а просто стоять и впитывать его всей душой. Но дело есть дело, и я за волком шагнул вперед. Серый в это время сделал пару прыжков, перевернулся на спину и с удовольствием покатался по чистому снегу, потом вскочил, отряхнулся и, как мне показалось, что-то коротко рявкнул. Моментально в десятках мест снег будто взорвался, и на поверхность из-под снега выскочила вся стая. Отряхнувшись от снега, волки повернули к нам морды, готовые по приказу своего вожака начать немедленно действовать.