Вадим Попов - Галактический протекторат

Старый ярранец рассматривал Даньку, ничем не выказывая нетерпения.

– И что будет теперь? – спросил Данька.

Старший полицейский очень похоже повторил жест младшего коллеги, пожав плечами.

– Девушка будет учиться дальше. После подобных покушений к потенциальным жертвам у нас приставляют охрану. А преступников мы не выдаем. Одного из них вы убили, а прочих ждет суд. И заслуженное наказание. Покушение на убийство нескольких лиц, состоящих на службе общества, плюс похищение, еще несколько статей по мелочи… они своё получат. – Полицейский на секунду заколебался и добавил. – Обычно по итогам года полицейский департамент Ярры проводит церемонию награждения героев гражданской самообороны. У вас есть все шансы быть приглашенным и награжденным. Ваш адрес у нас есть, так что вас известят.

Когда они вдвоем вышли из дверей расположенного в здании космопорта полицейского участка, парень быстро поймал взгляд ярранца, улыбнулся, и забросил рюкзак за спину. Это движение сказало Урширу о его госте еще больше. Хорошо двигается.

Старый ярранец улыбнулся в ответ.

– Итак, наконец, мы можем познакомиться.

Они произнесли слова приветствия одновременно.

Памятуя земные обычаи, Уршир протянул парню правую руку и представился.

Тот улыбнулся и слегка поклонившись, ответил на рукопожатие. Улыбка гостя Урширу тоже понравилась.

– Данила Одинец.

– Очень приятно. Вы впервые на Ярре?

– Да.

Глядя в приветливо прищуренные глаза ярранца, Данька вдруг расслабился. Напряжение, скручивавшее его в жгут последние несколько недель, возросшее после стычки в космопорте и допроса в полиции, вдруг отпустило. Он подумал, что самое сложное всегда – этап решения и этап планирования. А когда всё расставлено по местам и приходит время просто делать то, что нужно, все тревоги убегают прочь.

– Ваш багаж?

– Только рюкзак.

– "Путешествующий налегке…", – начал фразу ярранец.

– "…вместе с легкостью шага сохраняет и легкость мысли", – закончил цитату Данька и, глядя в вертикальные зрачки ярранца, пояснил: – Я готовился к поездке.

– И это вызывает уважение, – кивнул Уршир. – "Листья небесных ветвей" полезно знать и юноше с другой планеты, и такому старику как я… Вы голодны? Я хотел бы угостить вас.

Поднявшись на одном из лифтов на первый уровень ветвей, они устроились за столиком у застекленного окна. Кафе, расположенное рядом с космопортом, старалось угодить гостям разных рас, что неизбежно создавало неразбериху в меню. По совету ярранца, Данька заказал хорошо прожаренный кусок мяса, и зеленые листья какого-то местного растения в местном же ореховом соусе. Пиво одного из бесчисленных сортов Ярры, было терпким и в меру холодным. Уршир от еды отказался и потягивал воду из высокого стакана.

Покончив с едой, Данька спросил:

– Вас наверное часто донимает пресса с расспросами о Яре Гридневе?

– В общем-то нет. Если я не хочу видеть подобного интервьюера, его просто не пустят на планету, еще на стадии получения визы. Или если он приедет как турист, а потом явится ко мне без спросу, его депортируют.

Помолчав, он отстраненным тоном произнес:

– Яр Гриднев принес себя в жертву. Он был прислан к нам как шпион, хоть и не помнил этого. У него не было памяти и прошлого, но он стал моим сыном и настоящим "кеху". Он раскрыл заговор руководства Ордена Креста и Полумесяца и спас две главные планеты двух наших цивилизаций ценой своей жизни. Он вернул из небытия главную планету ярранцев и главную планету людей. О большем подвиге "кеху"… шаман… психотехник не может и мечтать. Теперь Яр Гриднев и его жизнь – часть истории. Если будет время – посетите "Мемориальный комплекс Яра Гриднева", там красиво. И закономерно что после того как Яр вернул нашу Ярру… и вашу Землю… наш народ окружил заботой всех, кто имел отношение к Яру Гридневу.

– Надеюсь, эта забота ненавязчива? – спросил Данька.

Уршир улыбнулся и вновь процитировал:

– "Порою лучший способ позаботиться о ком-то – позволить ему следовать за ветром".

– В объединении психотехников вашей цивилизации… Или правильнее – в совете шаманов?.. Словом, в Венце кеху-ро тоже руководствуются "Листьями небесных ветвей"? Раз они позволили вам отказаться от вхождения в Венец кеху-ро? Ходили слухи, что вслед за этим вас могли сделать совещательным голосом от Венца кеху-ро в вашем правительстве – в Большом совете Ярры… Я не ошибаюсь? Почему вы отказались?

Собеседник Даньки задумался. Слишком, по человеческим меркам, сужающееся от широких выпуклых скул к небольшой выступающей челюсти треугольное лицо Уршира в сочетании полуприкрытыми глазами вызывало навязшие в зубах ассоциации с задремывающим котом.

– Вы не ошибаетесь, Данила. Это было приятное предложение. – Наконец сказал Уршир. – В Венце кеху-ро должны собираться мудрецы. А в Большом совете Ярры – те, кто искренне хочет добра нашему народу. И я вижу, что мне не хватает ни мудрости, ни добросердечия. Только истинная мудрость и любовь к другим дает право управлять этими самыми другими… Поэтому я и не рвусь в государственные мужи. По этой же причине я больше не учу никого драться. Мой последний ученик… его судьба вам известна.

– Но ведь он сам выбрал свою судьбу. – Возразил Данька.

– Дело не в этом, – ответил ярранец и указал пальцем с втяжным когтем в окно. – Вам известно, Данила, что это за сооружение?

Данька вновь обвел взглядом открывавшийся из окна городской пейзаж. Архитектура ярранской столицы наводила на мысль о том, что здесь пытались ввести в обиход новое, не испортив старое. Вторая возникавшая мысль была о том, что поставленной цели удалось достигнуть. Между любовно отреставрированными каменными, а то и деревянными домами прошлых веков, в небо взмывали здания-стволы, переплетающиеся ветками-жилыми блоками. Еще одно впечатление – зелень. Кусты и деревья здесь были высажены, казалось, на каждом свободном сантиметре. Даже некоторые жилые модули на приличной высоте были увиты приспособившимися к мегаполису иссиня-черными лианами с темно-зелеными листьями.

Однако ярранец имел в виду другое. Он указывал на окруженную сквером древнюю каменную арену под гигантским прозрачным колпаком.

– Арена для соревнований?

– Почти. Если вы, Данила, как вы сказали, готовились к посещению Ярры, то, безусловно, знаете о ежегодном Дне справедливости… Том дне, в который непримиримые враги, если их не может рассудить суд и не могут примирить общественные институты, имеют право выйти на арену и драться до смерти.

Данька кивнул.

– Много лет назад, когда я был гораздо моложе, я убил на этой арене своего врага. Его нельзя было призвать к ответу по правилам современной юриспруденции, и я наказал его сам, согласно древнему обычаю нашего народа. Наказал честно. Мы ненавидели друг друга, и нам было тесно в одном мире. Многие из моих друзей и знакомых разделяли мою ненависть. Да и не они одни… После его… смерти многие незнакомые ярранцы подходили ко мне со словами благодарности.